Ночьюхан Кучум покинул свою столицу, и 26 октября 1582 года Ермак с дружиной вошел в город.
В этих сложных условиях Ермак проявил себя не только дальновидным военачальником, но и дипломатом, политическим деятелем. Удержаться в крепости, удаленной от России на тысячи километров, можно было только при поддержке местного населения, и Ермак сразу же постарался установить дружеские связи с вогульскими и остяцкими «князьями». Ненависть жителей Западной Сибири к хану Кучуму способствовала этому!
Разгром большого татарского войска Ермак использовал для того, чтобы поставить под свою власть соседние земли. Стремительные рейды небольших казацких отрядов, тщательная разведка, помощь местного населения – вот что определяло тактику Ермака в зимней кампании.
Но казаков становилось все меньше, и Ермак решил просить подмоги у
царя Ивана Грозного. Тем же летом из Искера в Москву им была отправлена первая станица из двадцати пяти казаков с атаманом Черкасом Александровым во главе. На двух стругах повезли собранный ягак — пушнину.
Царь Иван Грозный сразу оценил важность «сибирского взятия», посольство было встречено милостиво, тут же принято решение о подготовке зимнего похода на помощь Ермаку. Однако зимой Уральские горы были неприступны для конной рати, и к Строгановым была послана грамота об
отсрочке похода.
Зимовал Ермак не в Искере, где было мало домов, а на просторном острове Карачине, неподалеку от сибирской столицы. Зима оказалась особенно суровой: сорокаградусные морозы, ледяные ветры, большие снега. Охота стала почти невозможной. На Карачине начался голод, который и погубил стрелецкий отряд.
А обстановка становилась все сложнее. После пленения своего соперника Маметкула Карача помирился с ханом Кучумом. Ермак не знал об этом и, согласившись помочь Караче в войне с Казахской Ордой, послал к нему атамана Ивана Кольцо, «а с ним 40 человек товарищества». Все казаки были вероломно убиты татарами. Кроме этого, участились нападения на казацкие разъезды, добывавшие в отдаленных селениях продовольствие и ясак.
Весной 1584 года Карача со значительными силами окружил Искер, перерезав все дороги. Он надеялся погубить русских осадой и голодом.
Однако Ермак всегда находил выход, предпочитая решительные и неожиданные действия. Темной июньской ночью несколько десятков казаков во главе с атаманом Матвеем Мещеряком незаметно вышли из города, прокралисьмимо татарских разъездов и внезапно напали на стан Карачи.
Всполошились все татарские станы. Утром татары начали штурм. Казаки отстреливались. К полудню Карача увел свое воинство. Осада Искера была снята, но опасность продолжала существовать, так как Карача договорился о совместных действиях с ханом Кучумом. Из Барабинской степи потянулись на север конные отряды кучумовых татар. И Ермак отправился в свой последний поход...
3. Гибель Ермака.
Движение на юг, следом за отступившим Карачей, может показаться безрассудным, но это было не так. Ермак старался закрепить военный успех под Искером, нанести Караче еще один ощутимый удар, пока тот не опомнился от поражения. Победа могла предотвратить повторную осаду Искера, и Ермак решил рискнуть.
Кроме того, он получил известие, что татары готовятся перехватить бухарский караван, который будто бы направляется в бывшую столицу Сибирского ханства. Караван мог привезти много необходимых для казаков товаров, его следовало выручить. И Ермак «с невеликою своею дружиною» поспешил навстречу. Путь его лежал по реке Вагай, притоку Иртыша.
Сначала поход проходил удачно, казаки почти не встречали сопротивления. Но возле Бегичева городища произошел «бой великий», закончившийся победой Ермака. Еще один бой вспыхнул в устье Ишима, он тоже оказался удачным для казаков, хотя пятеро из них были убиты.
Татарские лазутчики неотступно следовали за караваном, хоронясь за деревьями и кустами. Когда стало известно место ночевки казаков — на острове, туда подтянулись отряды Кучума и Карачи. Татары остановились в
трех верстах от русского стана и ждали удобного момента для нападения.
Ночь с 5 на 6 августа 1584 года выдалась дождливой и ветреной. Шум леса и плеск волн скрадывали шаги, а темнота спустилась такая, что невозможно было разглядеть приближающегося врага. Видимо, именно этим, а не тем, что Ермак забыл выставить стражу, объясняется неожиданность нападения: осторожностью казаки никогда не пренебрегали, расплатой за неосторожность была смерть, это знали все...
Другое дело, что казаки, измученные тяжелым гребным переходом вверх по реке, спали, укрывшись от дождя в шалашах, и быстро собраться вместе для отражения нападения оказалось делом нелегким. Но на острове было не избиение сонных, а настоящий бой, который, если бы не гибель самого Ермака, нельзя назвать неудачным.
Силы Кучума явно превосходили силы Ермака, и казакам предстояло, прежде всего, позаботиться об отступлении. Единственная возможность спастись от гибели — пробиться к стругам и отплыть от берега. Русские воины сумели это сделать: из ста восьми казаков, приплывших на Вагай, девяносто спаслись!
Видимо, Ермак отступил одним из последних, задерживая рвавшихся к стругам татар, и погиб уже у самой реки или утонул, не сумев подняться на судно. Даже непосредственным участникам скоротечного ночного боя нелегко было увидеть, что именно произошло, и, возможно, те два десятка погибших на острове казаков как раз и бились рядом со своим атаманом, прикрывая отход остальных товарищей.
Сибирские казаки потеряли самого опытного и авторитетного вождя, силы их были на исходе. Уцелевшие воины вместе со своими последними предводителями атаманом Мещеряком и головой Глуховым решили покинуть Сибирское ханство. Покидая Искер, казаки не знали, что помощь уже близка: по Тоболу подплывала рать царского воеводы Мансурова, которая насчитывала «семьсот человек служилых людей разных городов, казаков и стрельцов». Но к их приходу Искер уже заняло татарское войско, и воевода проплыл мимо, надеясь догнать отступавших казаков. Это ему не удалось. Тогда воевода решил зимовать в Сибири. Близ устья Иртыша служилые люди построили укрепленный Обский городок и остались там.
Смерть Ермака не привела к отходу Западной Сибири от России. Служилые люди сидели в Обском городке и подчиняли местных «князей». В 1586 году в Сибирь пришло новое войско под предводительством В. Сукина и И. Мясного. На месте древней татарской столицы Чинги-Туры был построен Тюменский острог. В 1587 году голова Данила Чулков основал на Иртыше русский город Тобольск, который надолго стал центром Сибири. Необходимо отметить, что во всех походах и сражениях участвовали «ермаковы казаки». Память о славном атаманеЕрмаке навсегда сохранилась в народе.
Заключение
После смерти Ермака молва о взятии Сибири разошлась по всей Руси. В казачьей среде в Сибири родились первые песни об удалом атамане. Одни ермаковцы вернулись в родные станицы на Волгу, Дон, Яик и Терек. Другие, продолжая дело Ермака, ушли далеко на восток к неведомому океану. Но куда бы они ни шли, они несли с собой давние сказы.
Вольные казаки явились пионерами в освоении новых земель. Опережая правительственную колонизацию, они освоили «дикое поле» в Нижнем Поволжье, на Тереке, Яике и Дону. Поход Ермака в Сибирь был прямым продолжением этого народного движения. То, что первыми русскими поселенцами здесь стали вольные люди, оказало влияние на исторические судьбы Сибири. Преобладание народной колонизации привело к тому, что феодально-дворянское землевладение и крепостное право никогда не утвердились на сибирской окраине.
Казаки Ермака сделали первый шаг. Следом за ними на Восток двинулись крестьяне, промышленники-звероловы, служилые люди. В борьбе с суровой природой они отвоевывали у тайги землю, основывали поселения и закладывали очаги земледельческой культуры.
Литература.
1. История России IX – XVIII вв. Учебник для учащихся средних школ, гимназий, лицеев и колледжей. - Ростов-на-Дону. - «Феникс». - 1996. – 416 с.
2. Каргалов В.В. Полководцы X – XVI вв. – М. – ДОСААФ. – 1989. – 334 с.
3. Скрынников Р.Г. Ермак: Книга для учащихся старших классов. – М. – Просвещение. – 1992. – 160 с.
Он разослал в разные стороны казацкие отря-
Царь Иван I розный сразу оценил важность «сибирского взятия», посольство было встречено милостиво, тут
Летописец с горечью писал:
Приступать к городу он не решился, памятуя о многих поражениях сибирского воинства, о страшном «огненном бое» и ратном искусстве казаков. Однако город был обложен плотно, татарские разъезды кружились вокруг него, вне досягаемости пушечного огня со стен. А сам Карача остановился, казалось, в полной безопасности на Саусканском мысе, в трех верстах от города. В стане были и его сыновья, слуги, отборные телохранители. «Изыдоша из града тайно и напаша на них нощию»,— пояснял летописец. Мгновенно была перебита сонная стража, полегли под русскими саблями два