| Усл. № | Название (по первой строке песни) | Авторское название Песни | Частота исполнения |
| 1 | А мне хоть раз в году взглянуть | редко | |
| 2 | В день по шедевру создаешь поэт | Два монолога | часто |
| 3 | В колодезный квадрат двора | Музыкант | часто |
| 4 | В придорожном камне | ||
| 5 | В ушко иголки | Кольцо | редко |
| 6 | Всей прошлой жизнью | редко | |
| 7 | Вчера была сосною | редко | |
| 8 | Где вы были в то утро | Баллада о шарах | часто |
| 9 | Голову мою | ||
| 10 | Город, ночь, зима | ||
| 11 | День - деньской старый ворот | ||
| 12 | Дрогнув всем сердцем | ||
| 13 | Как летел вдоль стеночки | редко | |
| 14 | Когда придет моя пора | ||
| 15 | Когда чадит и догорает | Романс о свече застольной | часто |
| 16 | Конь при дороге траву щипал | (ст.Матеевой Н.) | часто |
| 17 | Красный, синий, голубой | Разговор с мамой | часто |
| 18 | Лавку что ли открыть | редко | |
| 19 | Мы осени орешек золотой | ||
| 20 | Накатывает медленно рассвет | редко(сложно) | |
| 21 | Не плачь дядя | Шляпа | часто |
| 22 | Не странно ли тебе порой | ||
| 23 | Нет, я не из тех | ||
| 24 | Нет, пусть все как было | Головокруженье | часто |
| 25 | Ну, здравствуй солнцем залитый перрон | редко | |
| 26 | О жизнь, о нескончаемая нить | редко | |
| 27 | О суете дней наших кратких | редко(сложно) | |
| 28 | Один слепец, в ночь лунную прозрев | Романс | часто |
| 29 | Одуванчик золотой | редко(сложно) | |
| 30 | Перед тем как к вам прийти | часто | |
| 31 | Под маятник часов | ||
| 32 | Послушайся меня, не пожалеешь | ||
| 33 | Построю дом себе я из консервных банок | Песня чудака | часто |
| 34 | Приходите, приходите | Листопад | часто |
| 35 | Пуля мимо пролетит | Пуля | часто |
| 36 | Пусть за то, что скажу | Романс на два голоса | часто |
| 37 | Распелся соловей | Бузина | редко |
| 38 | Скрипит земля | не редко | |
| 39 | Судьбы то ведь разные | ||
| 40 | Тихо в доме | ||
| 41 | Ты можешь зачеркнуть | ||
| 42 | Что дарил мне батюшка | часто | |
| 43 | Что тебя толкает | ||
| 44 | Я – манекен | ||
| 45 | Я в вашу жизнь | ||
| 46 | Я живу вопреки слепоте | редко | |
| 47 | Я на лодочке плыву | Огонек (на ст. Ю.Ким) | часто |
Разнообразие высказываний и оценок творческого наследия
«Луферов - один из художественных лидеров «второй волны» российских бар-дов, пришедших вслед за старшим поколением поющих поэтов: Высоцким, Галичем, Окуджавой, Кимом, Анчаровым»[34].
Обратите внимание на два используемых понятия: "вторая волна бардов", "старшее поколение поющих поэтов". Однако, уместны ли они в применении к Виктору Луферову.
Если говорить о нашем исследовательском подходе [35] к волнам "бардовской песни", то Луферов попадает только в третью волну и в седьмую зону авторской активности истории «нашей песни». Причём, это действует, если мы говорим только об истории авторской культуры песен в русской культуре второй половины 20 века – малая история бардов. Есть ведь ещё и Большая История Бардов Мира – историческая цепочка бардов в песенных культурах народов мира.
Теперь об использовании понятия «старшее поколение поющих поэтов». Поэзия Луферова – это "неправильная поэзия"(Анпилов А.), только - "песенная речь". Он, собственно и не входит никому из «поющих поэтов» в след. Его след - это авторская песенность от народного фольклора. А вот внутренней свободой своей он пошел от "соприкосновения" с поколением "шестидесятников". Он более от Анчарова и Галича, чем от Окуджавы. А если ещё далее – идет по следам фантазеров и утопистов, «чудаков» в культуре. «Генералиссимус свалок» - такое звание он себе присвоил примерно в 2003 году, снабдив себя прикидом, красное пальто с цацками со свалки, весом примерно 20-23 килограмма, что сравнимо с весом регалиеносных парадных мундиров настоящих генералиссимусов.
Странно и непонятно почему на известнейшем сайте «нашей песни» (само-деятельной, бардовской, авторской) www.bards.ru, в разделе «персоналии», о Луферове написано, что он принадлежит к жанрам «актерская песня» и «народная (дворовая) песня». Как же так, а где же самое главное - «бардовская песня» или хотя бы «авторская песня»?
Можно ли указать на так называемые «движущие противоречия» творческого первоисточника Виктора Луферова? – Кое-что можно отметить сходу, а именно - противоречия типа творчества, направленного на самоизменение творца. Когда лирический герой прирос намертво к своему создателю. Здесь встречаются два потока «искусство» и «саморазвитие». Как правило, в своих высоких фазах эти процессы требуют разделения. Творец отделяется от созданного им «результата». Иначе, «результат» изменит самого творца. Искусство же, превращенное в искусство самоизменения есть уже не искусство как таковое, а – искусство самоизменения, которое можно направить на саморазвитие. Возможно, так происходило и с Луферовым. Его искусство – это в большей степени искусство саморазвития человека сквозь песенную материю. Фольклорно-созидательные блуждания? – Возможно. Здесь нужно писать специальную и немалую книгу, проделав вспомогательную исследовательскую работу.
Тем, кто хочет попробовать свои силы в оценке песенного творчества Виктора Луферова, мы предлагаем свою оценочную таблицу (см.табл. 2). Естественно, речь идет не о навязывание мнения, а о неком «пробном камне» для «стучащихся» в эту дверь.
Таблица 2. Признаки песенного искусства Виктора Луферова
| Признак | Краткое содержание |
| Фольклорный джаз | Кто-то слышит у Луферова даже нечто африканское (Анпилов А.). Но, Виктор Архипович нередко говорил, что русский этнографический фольклор, по своей склонности к импровизации, есть джаз, только - «народный джаз»(«лубочный джаз»). Джазовать в народном стиле – так можно выразить стиль музыкально-песенных устремлений и раздумий Луферова. |
| Особенный синкретизм (песенная неразъемность) | Возможно от славянского аутентичного фольлора. Текстовый «минимализм» («примитивизм») сое-диненный с профессиональным владением гитарой, как бублик одетый на солнце. Не предполагается читать текст песни отдельно от мелодии и исполнения песни. |
| Образ «чудака» | Стилистика «чудака» как странствующего с театром музыканта. Фантазера, изобретателя воздушных конструкций и уходящих за горизонт линий. |
| Особенный гитарный аккомпанемент | Особенная насыщенность гитарного аккомпанемента. Звонкая струнная музыка. Некоторые исследователи усматривают влияние средневековой европейской струнной музыки. |
| Восходящая акустика | Колокольность песни. Когда её звучание соединяется с уходящим дальним эхом. |
| Особенная энергетика | Исполнитель песни переходит в активно энер-гетическое состояние, «захватывая» энергетикой песенного движения слушателей. |
| Песенная визуальность | Эти песни нужно не только слушать, но и смотреть. Некоторые исследователи возводят этот признак в ранг основного, относя песни автора к жанру «театральная песня». |
| Целомудренность благоговения перед жизнью | От содержания песен веет : чистотой буреломного леса; порожистой рекой; прорастающей сквозь асфальт травой; природой «искаженной» зрением глаза, «поскобленного» искусством; нацеленностью на жизнь и нескончаемое жизнелюбие; … |
| Мифологические корни, мифологический герой | «… в большинстве луферовских песен действуют сугу-бо мифологические персонажи: Музыкант, Герой, Чудак (выросший из фольклорно-сказочного «дурака»), Муд-рец, Поэт, Рыцарь, и пр. Да и сами ситуации в его песнях не бытовые, а всегда мифологические: встреча с Богом, одиночество (уход в пустыню) и возвращение к людям, искушение дьяволом (яркий пример – «Два монолога»), или, наоборот, помощь - явление ангела (этот мотив силен в его романсах – «…и я увидел женщину»). Но, главным, объединяющим образом среди всех его персонажей, остается образ мифологического ГЕРОЯ - человека, решившегося на переход «границы», разделяющей миры (бытового и религиозного, прошлого и настоящего, живого и мертвого). Именно он в луферовских песнях и выясняет отношения с собственной душой, судьбой, со своим родом, призванием, родителями »[37]. |
В завершение
О Викторе Луферове, по всей видимости, ещё предстоит написать не малень-кую культрологическую книгу или несколько книг. В нашей статье мы только обозначили примерные контуры поверхностей тематического многогранника – потенцемера рассматриваемого творчества.
Виктор Луферов не был веселым эрудитом или ходячей энциклопедией. Он никогда, без веского повода, не кричал своим товарищам по «Первому кругу», с верхней полки купе поезда: «Ну, дайте же сказать. Я же знаю. Дайте же человеку сказать». Он сказал то, что сказал. Сделал то, что сделал. Оставил след и ушёл … Нам теперь нужно принять и хранить этот след, углублять его понимание. Творить, «встав» на его подставленные плечи, увидав отсюда горизонт его песенности.