Особенностью финансирования исследовательских программ из бюджета ЕС в отличие от других программ промышленной политики является возможность «взаимозаменяемости» издержек. Например, за счет экономии на использовании научного оборудования могут быть покрыты перерасходы на персонал и наоборот. Свобода действий предоставляется участникам проекта и в вопросах переноса издержек с одного партнера на другого. Допускается также компенсация перерасходов средств ЕС одного периода за счет экономии в ходе предшествующего периода работы над проектом. Однако в любом случае превышение исполнителями проекта плановых издержек полностью относится на их счет.
КЕС не компенсирует расходы на сбыт и рекламу, отчисления на будущие убытки, калькуляционные проценты, затраты на приобретение и резервирование охранных прав.
Научная работа в рамках четырех исследовательских центров ЕС финансируется полностью за счет Сообщества.
Что касается кооперационных НИР, то непосредственного участия в их финансировании КЕС не принимает, беря на себя лишь компенсацию издержек, связанных с координацией исследований и обменом информацией между выполняющими их лицами или учреждениями. Рамки и содержание НИР устанавливают сами участники соответствующих проектов, которые осуществляют их полное финансирование.
Обязательным условием финансирования проектов в рамках специальных программ является участие не менее двух партнеров из разных стран. Вместе с тем опыт показал, что участие в проектах более 4–5 партнеров, которыми могут быть как юридические, так и физические лица, сопряжено обычно с возникновением непропорционально высоких расходов на координацию их деятельности.
2.2 Конкурентная политика
Обеспечение условий для динамичной конкуренции в промышленности рассматривается в Западной Европе как одна из центральных задач государственной экономической политики. Четкие и эффективные правила конкуренции должны обеспечить гарантию того, что устранение всех барьеров между государствами на пути движения промышленного капитала, продукции и рабочей силы не вызовет ответных защитных действий со стороны национальных фирм или правительств.
Римский договор объявляет незаконными действия компаний, направленные (прямо или косвенно) на установление монопольных цен, ограничение или контроль производства, сбыта, капиталовложений, раздел рынков или источников снабжения, дискриминацию партнеров и навязывание им дополнительных условий, ведущих к ограничениям конкуренции.
Вместе с тем очевидно, что неукоснительное соблюдение этих правил чревато замедлением темпов концентрации промышленных капиталов и производства в регионе, что могло бы ослабить позиции Сообщества на внутреннем и мировом рынках. Во избежание негативных последствий в Римском договоре предусмотрены исключения для тех соглашений между предприятиями, которые «способствуют улучшению производства или распределения продукции, либо техническому или экономическому прогрессу»[6].
Помимо этого, установлен ряд «групповых исключений», касающихся отдельных видов деятельности, в которых укрепление связей между предприятиями признано полезным для экономического развития Сообщества. В их число вошли соглашения по специализации, НИОКР, ноу-хау и др. Это не означает автоматического изъятия этих видов деятельности из сферы конкурентных правил. «Групповые исключения» предоставляются лишь на условиях, гарантирующих сохранение конкуренции.
В отдельных странах ЕС существуют аналогичные исключения из антимонопольных законодательств. Так, в ФРГ Закон о недопустимости ограничений конкуренции содержит специальные оговорки для «регулируемых» промышленных отраслей – энерго-, газо- и водоснабжения, угледобывающей промышленности и металлургии. Свободная конкуренция в этих отраслях привела бы к растрате ресурсов и противоречила бы интересам общества. В случае, если КЕС, Федеральное или земельные картельные ведомства ФРГ установят факт злоупотребления своим положением компаниями этих отраслей, то соответствующие договоренности между ними будут признаны недействительными. В целях более эффективного контроля за влиянием компаний на уровень цен их продукции, срок действия особого режима для них ограничен 20 годами. По истечении этого срока производится проверка оправданности сохранения такого режима.
Кроме того, Закон о недопустимости ограничений конкуренции легализует межфирменные соглашения (картели), которые регулируют применение общих условий поставок и платежей (картель по условиям операций); предусматривают ценовые скидки при поставках продукции, не ведущих к дискриминации отдельных заказчиков (картель по скидкам); имеют целью перестройку производства в связи с затяжным сокращением спроса на продукцию (картель в связи со структурным кризисом); стимулируют экспорт и затрагивают только зарубежные рынки (экспортный картель); стимулируют импорт, не ограничивая при этом конкуренцию между зарубежными поставщиками (импортный картель).
В отношении мелких и средних предприятий и фирм картельное законодательство не содержит практически никаких ограничений.
Современная практика конкурентной политики в Западной Европе базируется на постоянном поиске баланса интересов национальных государств и Сообщества в решении проблемы совместимости гарантий динамичной конкуренции в регионе с необходимостью укрепления позиций национальных промышленных фирм на мировом и открытом региональном рынках.
Компромисс был найден в 1989 г. с вводом в действие специального регламента о контроле за слияниями и поглощениями, который дополнил существовавшее в ЕС антикартельное законодательство. В соответствии с регламентом на КЕС возложены функции по предварительному контролю за концентрацией производства в случае, когда совокупный оборот объединяющихся компаний (как минимум двух) превышает 5 млрд. ЭКЮ, а объем продаж каждой из них в рамках Сообщества составляет более 250 млн. ЭКЮ. В такой ситуации компании обязаны уведомить КЕС о предстоящем слиянии, которое будет запрещено, если оно чревато ограничением конкуренции.
Как показывает практика, специальный регламент не стал, однако, тормозом развития транснационального бизнеса. С момента его принятия ни одно из заявленных слияний не было запрещено. Политика одобрения соглашений, укрепляющих позиции ЕС на мировом рынке, проводится неукоснительно.
Контроль за соблюдением конкурентного законодательства в регионе возложен на КЕС, которая уполномочена по просьбе одного из государств-членов или по собственной инициативе собирать необходимую информацию, проводить (в контакте с национальными картельными ведомствами) расследование нарушений установленных правил и принимать решения по их пресечению. Решения КЕС в сфере регулирования конкуренции могут быть обжалованы в Суде ЕС.
За исполнением антимонопольного законодательства в ФРГ следит Федеральное картельное ведомство при Федеральном министерстве экономики (общая численность персонала – 230 человек), а также аналогичные учреждения в отдельных землях. Зафиксированные этими ведомствами нарушения законодательства могут наказываться штрафом до 1 млн. марок или в размере, превышающем втрое величину выручки, полученной фирмами-нарушителями в результате недобросовестной конкуренции.
3. Ресурсная политика Норвегии
Уже лет 30 экономическое благополучие Норвегии базируется на нефтегазовой отрасли. Несмотря на практическое отсутствие научно-технических знаний и собственной материальной базы в области нефтегазодобычи, Норвегии удалось в сжатые сроки выйти на передовые рубежи по многим направлениям прикладных технологий, обеспечив себе в ряде случаев не только европейский, но и мировой приоритет. К 90-летию своей независимости (от Швеции), которое Норвегия отметила в 1995 г., она преодолела путь от одной из бедных стран на окраине Европы до богатого и процветающего государства, которое стало играть значительную роль в мировой экономике и международных отношениях.
После обнаружения запасов нефти Норвегия создала современную морскую нефтегазовую промышленность. Сегодня норвежские нефть, газ и нефтепродукты все шире используются в Западной Европе и за пределами региона, а небольшая страна все активнее строит на этом свою внешнюю политику. Именно благодаря умелому государственному управлению и эффективной ресурсной политике патриархальная страна моряков, рыбаков и охотников стремительно шагнула в XXI век. Кроме того, Норвегия, вероятно, является единственным государством мира, где международным нефтяным монополиям приходится работать на благо всего народа.
Нефтяные резервы Норвегии расположены в трех зонах континентального шельфа: Северного, Норвежского и Баренцева морей. Страна занимает 9-е место по размеру нефтяных резервов и 3-е место по уровню экспорта нефти на душу населения в мире. Она поставляет свыше 3 млн. барр. нефти в сутки (около 150 млн. т в год) и входит в тройку ведущих стран в мире по экспорту нефти после Саудовской Аравии и России (рис. 1). В 2003 г. производство нефти в Норвегии составило 3,4, потребление – 0,17 млн. барр./сутки. Крупнейшие импортеры норвежской нефти – Великобритания, Нидерланды, США, Франция и Канада.
В 1999 г. стоимость экспорта нефти и газа Норвегии составила 35% совокупного экспорта страны. При этом экспорт норвежского газа несколько превышает экспорт нефти. Доходы от экспорта нефти и газа составляют основу экономики Норвегии. Так, согласно прогнозам Администрация экономической информации США, в 2003 г. доходы страны от экспорта нефти достигли 33 млрд. долл. По объему ВВП Норвегия занимает 47-е место в мире, а по уровню ВВП на душу населения входит в первую десятку стран.