А. Г. Наронская
Статья посвящена вопросам трансформации политических элит в постсоветском пространстве. Современный этап развития постсоветских государств, необходимость системной модернизации делают актуальной проблему эффективности политической системы. В связи с этим огромный интерес представляют перемены в стиле и способах осуществления политической власти, в характере деятельности политических элит.
Ключевые слова: политическая элита, система рекрутирования элиты, трансформация, стратегическое управление.
В последние десятилетия государства постсоветского пространства столкнулись со значительными изменениями состава, механизмов формирования, роли, статуса, мотивации и систем ценностей правящих элит. В настоящий исторический период практически во всех государствах бывшего Советского Союза стабилизировались механизмы элитообразования, что позволяет говорить о трансформации правящих элит.
Под трансформацией мы понимаем постепенное, не связанное со сменой правящей элиты, но вместе с тем глубокое и относительно быстрое преобразование механизмов элитообразования и состава элиты, обусловленное как внутренними потребностями системы, так и воздействием внешних факторов [4, 445–448 ]. Направление и результаты трансформации зависят в первую очередь от деятельности самой политической элиты — правящей группы общества, обладающей властными ресурсами и принимающей стратегические решения. В рамках трансформационного процесса происходит качественное преобразование не только системы рекрутирования и социально-группового состава элиты, но и системы базовых ценностей, психологических характеристик, принципов деятельности представителей элиты.
Переход большинства современных стран в информационную стадию развития определяет необходимость глубинных изменений в формировании и функционировании политической элиты. Сложность и глобальный характер современных процессов, необходимость противостоять внутренним и внешним угрозам усиливают прежде всего интеллектуальную составляющую деятельности политической элиты. Следовательно, особое значение для политического и социально-экономического развития постсоветских государств приобретает проблема стратегического управления. Стратегическая деятельность политической элиты — сложное, многомерное явление. Тип развития каждого общества, функциональные особенности политического режима, специфика политической культуры — вот основные факторы, от которых зависит эффективность политической элиты. Стратегия — способ деятельности, который становится неотъемлемой составляющей сущности политической элиты. Таким образом, стратегическая деятельность политической элиты представляет собой иммунитет государства, основу его национальной безопасности. И наоборот, бездарное государственное управление, неспособность определять стратегию развития страны являются постоянными угрозами интересам и безопасности нации.
Характер деятельности любой политической элиты напрямую зависит от системы ее рекрутирования. Следует отметить, что современным странам присущи различные системы рекрутирования политической элиты, которые определяют конкретные механизмы и каналы элитообразования. Механизмы рекрутирования политической элиты — это принципы выдвижения в ее состав новых представителей. Такими принципами, в зависимости от политической системы, типа политического режима, могут быть наследование, кровное родство, владение собственностью, профессиональная компетентность, образование, партийная принадлежность, личная преданность, выслуга лет и т. д. Каналы рекрутирования — это институциональные пути продвижения вверх в?политической иерархии. К числу основных каналов рекрутирования элиты относят следующие: государственный аппарат, политические партии, армию, религиозные организации, органы местного самоуправления, систему образования. Доминирование того или иного канала обусловлено историческими традициями политического развития, особенностями политической культуры, политического режима [3, 100–101 ]. Именно система рекрутирования элиты непосредственно определяет качественный состав и особенности деятельности ее представителей. Механизмы и каналы рекрутирования элиты не существуют статично, они подвержены изменениям и динамике.
Вместе с тем необходимо принимать во внимание роль и место неофициальных отношений в системе элитообразования. В самой жесткой институциональной структуре всегда существует пространство для неофициальных взаимоотношений между представителями политической элиты (подтверждение этому — исследования П. Блау, М. Крозье). Следствием институциональных преобразований системы рекрутирования элиты может быть доминирование нелегитимных, неформальных механизмов элитообразования. В этом случае ключевыми принципами формирования и функционирования элиты становятся неофициальные, «закулисные», персональные связи и отношения. Подобная ситуация может привести к серьезному разрыву между публичной системой отбора политической элиты и действительным способом формирования власти. В результате вместо политических взаимоотношений правящая элита — оппозиция складываются формы межкомандной, межкорпоративной конкуренции, когда место политических партий, других политических посредников занимают группировки и кланы, которые в качестве механизмов взаимодействия используют принципы этнической солидарности, земляческие и родственные связи. Подобная ситуация серьезно деформирует элитообразование и не позволяет правящей элите эффективно решать стоящие перед обществом проблемы.
Проблема трансформации правящих элит особенно актуальна для государств постсоветского пространства. Особый интерес вызывают процессы трансформации правящей элиты в Республике Казахстан. Это не случайно: Республика Казахстан является стратегическим партнером России. Россия и Казахстан достаточно успешно сотрудничают по разным направлениям, в том числе и в?рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), имеют общую границу, близкие внешнеполитические интересы, а также схожие проблемы развития. Поэтому, несмотря на существующие этнокультурные, социально-экономические и политические различия между Россией и Казахстаном, можно выделить общие тенденции в институциональном развитии политических элит.
Во-первых, главным источником кадров для формирования политических элит в России и Казахстане стала советская номенклатура. Данные по динамике социального состава правящих элит России и Казахстана в 90-е гг. показывают, что формирование новых политических элит шло под контролем номенклатуры и почти 70 % представителей новых элит в обеих странах до этого входили в состав советской номенклатуры.
Во-вторых, в обеих странах наблюдается доминирование бюрократического механизма и государственно-административного канала рекрутирования элит. Ограничение протестного политического пространства, построение «вертикали власти», предсказуемый и управляемый процесс выборов привели к тому, что российская бюрократическая элита выступает единственным центром политического влияния. Что касается Казахстана, то принятый еще в середине 90-х гг. Закон «О государственной службе» Республики Казахстан закрепил административный принцип формирования политической элиты. Таким образом, и в?России, и в Казахстане бюрократические элиты контролируют государственный аппарат и обладают наибольшим ресурсным потенциалом.
Постепенное преобразование партийных систем России и Казахстана в системы с доминирующей партией подтверждает ключевое положение именно бюрократической элиты в политической системе. В августе 2007 г. в Казахстане прошли внеочередные парламентские выборы, по результатам которых партия «Нур Отан», возглавляемая Н. Назарбаевым, набрала более 88 % голосов и стала единственной в составе мажилиса (нижней палаты парламента) [8, 385 ]. В декабре 2007?г. партия «Единая Россия» получила на выборах в Государственную думу 64, 3 % голосов (315 мест из 450), в ее избирательном списке были заявлены 64 действующих губернатора, целая группа мэров, члены правительства, спикеры законодательных собраний субъектов Федерации. Подобная ситуация свидетельствует о том, что членство в «партии власти» становится необходимым условием подтверждения своего статуса и места как в политической, так и в административной элите обеих стран.
В-третьих, сохраняется синкретизм бюрократической элиты и бизнес-элит. Появление новых демократических институтов не привело к отделению власти от собственности. Изменился только формальный способ распоряжения собственностью, в рамках которого представители административных структур либо сами владеют экономическими ресурсами, либо контролируют собственников. Сращиванию власти и собственности в значительной мере способствовало номенклатурное происхождение бизнес-элиты. Казахстанский исследователь Р.?Кадыржанов отмечает, что «бизнес-элита Казахстана зарождается в начале 90-х?гг.?... когда в нее вливаются как представители номенклатуры (прежде всего те партийные функционеры, кто к августу 1991 г. и последовавшему за ним Указу Президента о роспуске компартии не успел перейти в органы исполнительной власти), так и уполномоченные номенклатурой на занятие бизнесом лица. В появлении бизнес-элиты и укреплении ее позиций решающую роль сыграли экономические привилегии: создание совместных предприятий, свободное обналичивание денег, льготные кредиты, операции с недвижимостью и множество других» [5, 60 ]. Подобные процессы имели место и в современной России.
В-четвертых, бюрократизация правящих элит, синкретизм власти и собственности приводят к господству неформальных механизмов рекрутирования элиты. Основными субъектами политических элит России и Казахстана стали специфические неформальные социальные образования: «кланы», «команды», «клики», которые связаны отношениями личной зависимости, преданности. В?России «кланы» и «команды» формируются преимущественно на принципах личной преданности и землячества. В Казахстане, особенно на региональном уровне, также проявляются клановые (жузовые) принципы формирования элиты, когда руководитель создает свою команду, исходя из родоплеменной общности индивидов, где преобладают патрон-клиентелистские отношения, основанные на личной преданности и закрытости [1, 362 ]. С помощью многочисленных неформальных связей между данными закрытыми группами, теневого согласования позиций происходит перераспределение властных ресурсов, распределение должностей, избрание представительных органов власти.