Социальная психология Интенсивный курс Д Майерс (стр. 20 из 98)

Некоторые языки способствуют внешней атрибуции. Вместо слов: «Я опоздал» испанская идиома позволяет сказать: «Часы явились причиной моего опоздания». В обществах, где культивируется коллективность, люди не так часто воспринимают других на основании личных диспозиций (Lee & others, 1996; Zebrowitz-McArhtur, 1988). Они в меньшей степени склонны непроизвольно интерпретировать поведение людей как отражение их внутренних качеств (Newman, 1993). Индусы реже американцев ищут объяснение чьих-либо поступков в личных чертах характера («Она добрая»), скорее они объяснят все происходящее сложившейся ситуацией («С ней были ее друзья») (Miller, 1984).

Насколько фундаментальной является фундаментальная ошибка атрибуции?

Как и большинство неоднозначных идей, предположение о том, что все мы склонны к фундаментальной ошибке атрибуции, имеет своих критиков. Допустим, говорят некоторые, есть атрибутивное предубеждение. Но в любом случае оно может либо привести, либо не привести к ошибке — так, например, предположение родителей, что их сын употребляет наркотики, может оказаться как правдой, так и ложью (Harvey & others, 1981). Мы можем с предубеждением верить, что это правда. Более того, какие-то обыденные события — посещение церкви или собеседование при поступлении на работу — схожи с экспериментами, которые мы обсуждаем: действующие лица сильнее наблюдателей ощущают давление обстоятельств. Следствие — ошибка атрибуции. Но при других обстоятельствах — в своей комнате, в парке — люди проявляют индивидуальность. В такой обстановке свое поведение может показаться более непринужденным, чем оно покажется сторонним наблюдателям (Monson & Snyder, 1977; Quattrone, 1982; Robins & others, 1996). Таким образом, будет преувеличением сказать, что всегда и при любых обстоятельствах наблюдатели недооценивают влияние ситуации. Поэтому многие социальные психологи — по примеру Эдварда Джонса (Edward Jones) — описывают ошибку атрибуции как пристрастие к соответствию.

Как показали эксперименты, это пристрастие имеет место даже тогда, когда мы осознаем влияние ситуации,— например, когда мы знаем, что навязанная человеку позиция в дискуссии не может служить надежным основанием для заключения, что это его собственное мнение (Croxton & Morrow, 1984; Croxton & Miller, 1987; Rider & others, 1989); или когда знаем, что роль задающего вопросы в викторине дает человеку определенное преимущество (Johnson & others, 1984). То есть получается так, что вы и я, зная о социальном процессе, искажающем наше мышление, тем не менее все равно ему поддаемся. Возможно, это происходит потому, что для того, чтобы оценить социальное воздействие на поведение человека, требуются большие умственные усилия. Проще приписать все это диспозиции (Gilbert & others, 1988, 1992; Webster, 1993).

Сходным образом рассуждает занятый человек, когда думает: «Это не очень хорошее основание для того, чтобы принять решение, но это так просто. К тому же у меня будет еще время во всем этом разобраться».

Тем не менее ошибка атрибуции является фундаментальной, поскольку она накладывает серьезный отпечаток на наши действия. Исследователи в Британии, Индии, Австралии и Соединенных Штатах обнаружили, что атрибуции людей предопределяют их позицию по отношению к бедным и безработным (Feather, 1983; Furnham, 1982; Pandey & others, 1982; Wagstaff, 1983; Zucker & Weiner, 1993). Те, кто приписывает бедность и безработицу личным качествам самих людей («Они просто ленивы и не заслуживают участия»), как правило, приветствуют политику, при которой бедным и безработным отказывают в сочувствии (рис. 6-3). Их взгляды отличаются от взглядов тех, кто относит такое положение дел на счет внешних обстоятельств («Если бы вы или я вынуждены были жить в такой же тесноте, с таким же образованием и в условиях такой дискриминации, были бы мы хоть немногим лучше?»). Французские исследователи Жан-Леон Бовуа и Николь Дюбуа (Jean-Leon Beauvois and Nicole Dubois, 1988) сообщают, что «относительно привилегированные» люди среднего класса общества с большей вероятностью, чем люди с менее выгодным положением, придут к заключению, что поведение объясняется внутренними факторами. (Такие люди, как правило, считают, что вы получаете то, что заслуживаете.)

Рис. 6-3. Атрибуции и реакции. То, как мы объясняем негативное поведение человека, определяет наше отношение к нему.

Какую пользу можно извлечь из осведомленности о возможной ошибке атрибуции? Однажды я помогал в проведении собеседования с кандидатами на занятие вакантной должности на факультете. Первого кандидата опрашивало одновременно шесть человек; каждый из нас имел возможность задать два-три вопроса. Я ушел, думая: «Какой чопорный, трудный в общении человек». Со вторым кандидатом (вернее, кандидаткой) я познакомился за чашечкой кофе, и мы сразу же обнаружили, что у нас есть общий приятель. Во время разговора я все более и более убеждался, что передо мной душевная, привлекательная и интересная женщина. И только позже я вспомнил о фундаментальной ошибке атрибуции и пересмотрел свой анализ. Приписав холодность характеру первого кандидата и сердечность второй кандидатке, я лишь теперь осознал, что в действительности такое различное поведение отчасти могло быть вызвано различием обстановки, в которой велась беседа. Если бы я посмотрел на наши взаимоотношения глазами моих собеседников, то, вероятно, пришел бы к другим выводам.

Понятия для запоминания

Фундаментальная ошибка атрибуции (Fundamental attribution error) — тенденция наблюдателей недооценивать влияние ситуации на поведение человека, в то же время переоценивая влияние диспозиции.

Глава 7. Новый взгляд на гордость

Издавна бытует широко распространенное мнение, что у большинства людей низкая самооценка. Психолог-гуманист старшего поколения Карл Роджерс (Carl Rogers, 1958) пришел к выводу, что многие из тех, кого он знал, «презирают себя, считая, что они ни на что не способны и их нельзя любить». Многие популяризаторы идей гуманистической психологии соглашаются с Роджерсом. «У всех нас комплекс неполноценности,— утверждает Джон Пауэлл (John Powell, 1989), — и если кажется, что у кого-то его нет, значит, человек просто хорошо притворяется». Граучо Маркс (Groucho Marx, 1960) как-то сказал: «Я не хочу принадлежать ни к одному клубу, который примет меня в свои члены».

Пристрастие к «игре в свою пользу»: «Как мне полюбить себя? Давайте посчитаем способы»

Как ни странно, большинство из нас неплохого о себе мнения. Даже человек с низкой самооценкой, как правило, не вычеркивает из теста пункт: «Мне часто приходят на ум хорошие идеи», а просто добавляет: «кое-какие» или «иногда». Специалисты по социальной психологии воспринимают это как свидетельство общечеловеческого пристрастия к «игре в свою пользу» — благосклонного к себе отношения.

Что приводит к событиям радостным и печальным

Исследования снова и снова подтверждают готовность человека воспринять все то, что говорится о его успехах, отнеся успех на счет собственных способностей и усилий, а неудачи приписать влиянию внешних факторов — например, невезению или изначальной «неразрешимости» проблемы (Whitley & Frieze, 1985). Так, спортсмены, рассказывая о победах, обычно восхваляют свои личные качества, а поражения приписывают невезению, плохому судейству, рвению команды соперников, нечестной игре и т. п. (Grove & others, 1991; Lalonde, 1992; Mullen & Riordan, 1988). Как по-вашему, какую долю ответственности обычно принимают на себя водители в дорожно-транспортных происшествиях? В заявлениях на получение страховки водители описывают случившуюся аварию примерно так: «Неизвестно откуда взявшийся автомобиль врезался в мою машину и скрылся из виду»; «При приближении к перекрестку мне внезапно перекрыли обзор — естественно, я не увидел эту машину»; «Этот пешеход буквально кинулся под колеса моей машины» (Toronto News, 1977).

Майкл Росс и Фиоре Сиколи (Michael Ross, Fiore Sicoly, 1979) наблюдали феномен «игры в свою пользу» при проведении опроса канадских супружеских пар. Они обнаружили, что не меньше половины мужей убеждены, что несут куда более тяжкую ношу семейных обязанностей, таких, как уборка и забота о детях, чем та, что приписывают им супруги. При опросе американских пар оказалось, что 91 % жен и только 76 % мужей считают, что основные закупки продовольствия в семье совершают женщины (Burros, 1988). В другом исследовании было зафиксировано, что, мужья, оценивая свой вклад в работу по дому, утверждают, что делают даже больше, чем их жены, меж тем жены уверенно заявляли: они тратят усилий примерно вдвое больше, чем мужья (Fiebert, 1990).

Каждый вечер мы с женой бросаем вещи для стирки рядом с бельевой корзиной в нашей спальне. Утром один из нас кладет их в корзину. Когда жена предложила мне взять эту обязанность на себя, я подумал: «Хм, я ведь и так проделываю это в 75 % случаев». Я решил поинтересоваться у жены, как часто, по ее мнению, она убирает белье в корзину. «Ну,— задумчиво произнесла она в ответ, — примерно три раза из четырех». Следует ли удивляться, что разведенные супруги обычно обвиняют в разрыве один другого (Gray & Silver, 1990) или что администрация обыкновенно возлагает всю вину за плохо выполненную работу на ее непосредственных исполнителей, обвиняя их в недобросовестности и лени (Imai, 1994; Rice, 1985). (А исполнители, скорее всего, ссылаются при этом на какие-то внешние обстоятельства — плохое оборудование, чрезмерную загруженность, проблемы со смежниками, нечеткие руководящие указания и т. д.) Не вызывает удивления и то, что люди считают вознаграждение за свой труд справедливым только в том случае, если получают больше остальных (Diekmann & others, 1997).

Студенты также имеют привычку себе подыгрывать. После сдачи экзамена те, кто добился успеха, обычно приписывают победу своим личным заслугам. Они считают, что экзаменаторы просто справедливо оценили их знания (Arkin & others, 1979; Davis & Stephan, 1980; Gilmar & Reid, 1979; Griffin & others, 1983). Те же, кто «завалил» экзамен, склонны критиковать экзаменаторов, а не себя.