Из указанного выше, видно что решая вопрос об объектах предъявления для опознания, законодатель проявил большую осторожность, чем криминалисты, признав ими только личность и предметы (вещи). Этот перечень, указанный в ст. ст. 164 и 165 УПК, единодушно, в юридической литературе, признается не соответствующим реальным возможностям опознавательной способности человека. Однако, определенный круг объектов предъявления для опознания на одной лишь основе ( что допустимо человеку опознать) влечет чрезмерное его расширение, вопреки его действительным возможностям. Все это приводит к тому, что совершенно не учитывается строго определенный способ и порядок проведения предъявления для опознания, обеспечивающего объективность и достоверность опознавательного акта. Точки зрения большинства криминалистов по вопрову об объектах, как правило, опираются на возможности самого психического процесса опознания, при этом не учитываются процессуальные требования к порядку предъявления объектов, предусмотренные в Уголовно-Процессуальном Кодексе. Лишь Ю.Г. Корухов, возражая сторонникам признания объектами предъявления для опознания участков местности и помещений, указывает, что свойства этих объектов исключают осуществление данного действия в установленных законом условиях – среди однородных предметов.32 Следует к этому добавить, что второе их свойство – неподвижность не позволяет провести опознание и указанным в законе способом. Нарушение же способа проведения (например, разновременное предъявление объектов) этого действия лишает акт опознания самостоятельного доказательственного значения.
Два названных выше свойства «предъявление в группе однородных предметов» и «подвижность» тесно связаны между собой, но не взаимосвязаны и могут иметь самостоятельного значения: предъявления некоторых уникальных предметов возможно, но для них нет однородных; типовые строения нельзя предъявлять одновременно, хотя требование однородности могло бы быть выполнено. Сказанное не означает, что предметы с подобными свойствами не могут быть объектами попозания, но видимо, процессуальные формы регулирования предъявления для опознания в этих случаях должны учитывать указанные свойства. Из этого следует, что основным требованиям к объектам при предъявлении для опознания является наличие у них свойств, позволяющих осуществить это действие в установленном законном порядке. Это требование обязательно и независимо от того, по какому комплексу признаков объект будет опознаваться. Сообщаемые опознающим сведения о физической природе объекта и о комплексе воспринятых признаков последнего определяет лишь организационную и тактическую сторону проведения предъявления для опознания.
Таким образом, объектами предъявления для опознания могут быть объекты живой и неживой природы, если они обладают свойствами, позволяющими производить предъявление этих объектов и подбор сходных или однородных им, ранее не воспринимавшихся опознающим объектов, то есть свойствами, не препятствующими осуществлению этого действия в порядке и способом, установленным ст. ст. 164 и 165 УПК.
Глава 2. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК И УСЛОВИЯ
ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ
2.1.Общие условия проведения предъявления для
опознания
Анализ следственной и судебной практики показывает, что поверхностное, небрежное отношение следователя к производству предъявления для опознания или неумелое проведение его приводит к тому, что показания опознающего, полученные в ходе этого процессуального действия, часто не имеют доказательственного значения вообще или оно настолько сомнительно, что суд бывает вынужден развращать дело на доследование или прекращать его производство. А в ряде случаев следствием ошибок, допущенных при предъявлении для опознания на предварительном следствии, являются ошибочные приговоры судов.
Приговором Ленинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 20 апреля 1995 года гражданин Михеев был признан виновным в том, что он 4 января 1994 года вечером по предварительному сговору с неустановленным лицом на ул. Долгозерной в г.Санкт-Петербурге совершил разбойное нападение на З., угрожая ему предметом, похожим на пистолет, завладел автомобилем и другим личным имуществом потерпевшего, и осужден по п. а. б, д, ч.2 ст. 146 УК РСФСР.
Судебная коллегия по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда приговор изменила, исключив квалифицирующий признак разбоя, предусмотренный п. д ч.2 ст. 146 УК РСФСР.
В приговоре по этому делу указано, что одним из доказательств вины Михеева в разбойном нападении на З. явилось опознание его потерпевшим. Однако при пересмотре дела Михеева Судебная коллегия по уголовным делам верховного Суда 31 июля 1997 года приговор и касационное определение были отменены, а дело подлежало прекращению за недоказанностью участия Михеева в совершении этого преступления. Основанием отмены явилось то, что опознание было произведено с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Это выразилось в следующем: при допросе, до опознания, З. назвал лишь приблизительный возраст преступника и цвет его одежды; с 07 февраля 1994 года Михеев содержался под стражей в следственном изоляторе и мог быть представлен З. для опознания, однако 15 февраля 1994 года его опознание было произведено на фотографии, при этом в протоколе отсутствуют сведения о лицах, фотографии которых предъявлялись наряду с фотографией Михеева; в протоколе нет данных, что понятым разъяснены права и обязанности, в протоколе не указано их местожительство, отсутствуют подписи, что лишило возможности вызвать их в суд для проверки соответствия, содержащейся в протоколе информации фактическим обстоятельствам дела. При повторном опознании Михеева в живую 28 февраля 1994 года З. опознал; после ознакомления с фотографией Михеева 28 февраля 1994 года З. опознал его при этом, Михеев предъявлялся для опознания в своей одежде среди двух других лиц в униформе и присутствии лишь одного понятого, подпись которого в протоколе отсутствует. В связи с многочисленными нарушениями определенного законом порядка производства опознания достоверность опознания Михеева указанным лицом, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ, была поставлена под сомнение, и указанные в протоколах сведения в соответствии со ст. 69 УПК не признаны доказательством, имеющим юридическую силу.1 В приведенном примере неправильное проведение предъявления для опознания на предварительном следствии повлекло за собой судебную ошибку.
Во избежание подобных ошибок в судах предъявление для опознания должно проводиться следователем с соблюдением условий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, а также рекомендациями выработанных практикой и теорией уголовного процесса и криминалистикой.
В статье 164 УПК говорится о том, что при необходимости предъявления для опознания следователь обязан предварительно допросить опознающего о приметах объекта, подлежащего опознанию, и обстоятельствах, при которых он его наблюдал ранее.
На обязательность и большое значение допроса опознающего перед предъявлением ему объекта неоднократно указывали процессуалисты и криминалисты.
Так, Г.И. Кочаров, указывая на необходимость предварительного допроса опознающего о приметах и особенностях, по которым он может произвести опознание, пишет: «Выяснение этих обстоятельств важно как для решения вопросов о целесообразности предъявления опознающему этого или иного объекта и о возможности доверять его восприятию, так и для последующей оценки правильности результатов предъявления для опознания».2
Ю.М. Михайлов говорит о предварительном допросе опознающего как об основном условии, обеспечивающим достоверность результатов предъявления для опознания, которое вытекает из требований закона и рекомендаций криминалистической тактики.3
А.Я. Гинзбург также указывает на обязательность допроса свидетеля, потерпевшего, обвиняемого или подозреваемого об обстоятельствах, при которых они наблюдали соответствующий объект, прежде чем приступить к опознанию.4
Действительно, предварительный допрос опознающего имеет весьма важное значение, на это указывает и Верховный Суд РФ.
Следственные органы и суд обосновали виновность обвиняемого Шаюпова показаниями потерпевшего Цивелева и его сестры, опознавших в нем человека, совершившего злостные хулиганские действия. Опознание было проведено без предварительного допроса свидетелей об обстоятельствах, при которых они видели преступника, о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать.
Судебная коллегия верховного Суда РСФСР признала это процессуальное нарушение существенным и отменила приговор, направив дело на новое расследование.5
Отсутствие допроса перед актом предъявления, если основным доказательством является опознание, может являться одним из оснований отмены приговора, что и было отмечено в вышеприведенном примере.
Предварительный допрос опознающего нельзя понимать как специальный допрос перед самим актом предъявления ему объекта. Если опознающий уже допрашивался о приметах объекта и обстоятельствах его наблюдения, то допрашивать его второй раз не следует. Необходимость повторного допроса может возникнуть только в случаях, когда необходимо уточнить приметы, обстановку наблюдения или проверить, не забыл ли опознающий те признаки и обстоятельства наблюдения объекта, о которых он говорил на первом допросе.
Предварительный допрос перед предъявлением для опознания необходимо проводить сразу же вслед за возбуждением уголовного дела, независимо от того, имеется или нет в этот момент возможность предъявить объект опознающему лицу, так как происшедшее событие и образ кратковременно наблюдаемого объекта могут ненадолго сохраниться в памяти допрашиваемого. К указанному можно процитировать мнение Н.Г. Муратовой, которая правильно писала что: «Производство следственных и иных процессуальных действий будет своевременным в том случае, если они будут осуществляться немедленно при появлении основания к их производству».6