К. Менгер при решении проблем цены (которой он подменил стоимость) опирался на метод робинзонады и исследовал поведение индивида, поступки которого подчинены поиску наибольшей выгоды, или рациональной психологии. Предложение товаров на рынке он объявил неизменным, считая, что в этих условиях ценность того или иного блага будет зависеть от спроса, а изменение последнего – от предельной полезности этих благ.
Среди основателей австрийской школы Менгер был первым, кто сформулировал принцип снижающейся полезности [9]. Согласно этому принципу, стоимость однородного блага определяется той наименьшей полезностью, которой обладает последняя единица запаса. В своей таблице Менгер абстрагировался от того факта, что субъективная оценка одного и того же товара разными людьми различна. Так, очевидно, что субъективная оценка хлеба предпринимателя и пролетария различна, однако они платят одинаковую цену за равное количество хлеба. Далее Менгер, ставя ценность благ в зависимость от редкости, приходил к выводу, что она определяется размерами предложения. При увеличении или уменьшении количества благ изменяется степень удовлетворения потребности и соответственно ценность этих благ. Он считал, что ценность одинаковых благ определяется стоимостью наименее важной единицы или последней в запасе. К. Менгер, формулируя принцип предельной полезности, подчёркивал, что его теория посвящена рассмотрению отношения между благами и людьми, в которой важную роль вопрос о том, какое место внутри общей иерархии занимает данная вещь. Этот принцип разрабатывался для анализа индивидуального потребления в натуральном хозяйстве. Однако Менгер использовал его и для исследования товарного производства, так как, по его же словам, он в анализе всех экономических процессов придерживался чисто атомистического подхода, который выявляет определяющую роль субъективных факторов. При решении проблемы стоимости он трактовал капиталистическое производство всего лишь как совокупность индивидов, воли которых сталкиваются в борьбе за выгоду на общественной арене. Но как подтверждает Селигмен, «суждения Менгера по этому важному вопросу временами носили туманный характер… Менгер не смог выяснить и того, как индивидуум станет распоряжаться принадлежащими ему благами, для того чтобы достигнуть максимального удовлетворения своих потребностей»[10].
3.3 Субъективная и объективная стоимость Бем-Баверка
Наиболее развёрнутое изложение теории предельной полезности дал Е. Бем-Баверк. В работе «Основы теории ценности хозяйственных благ», используя «законы Госсена», он стремился доказать, что меновая ценность, как и потребительная, определяется «предельной полезностью» товаров на базе субъективных оценок. Бем-Баверк хотел уйти от противоречия Менгера. Он различал субъективную и объективную стоимость, уверяя, что субъективная стоимость – это личная оценка товара потребителем и продавцом. Объективная же ценность – это меновые пропорции, цены, которые формируются в ходе конкуренции на рынке.
С его точки зрения, для введения понятия стоимости достаточно иметь колониста, бревенчатая хижина которого стоит одиноко в первобытном лесу. При этом он подчёркивал, что стоимость – это суждение, которое имеют хозяйствующие люди о значении находящихся в их распоряжении хозяйственных благ, и вне сознания людей она не существует. Стоимость, заявлял Бем-Баверк, «измеряется предельной величиной пользы от этой вещи». Для доказательства этого тезиса он исследовал хозяйство «одинокого поселенца» и психологию хозяйствующего субъекта. Предполагалось, что отшельник имеет 5 мешков зерна. Первый мешок ему был жизненно необходим, чтобы не умереть от голода, второй – чтобы сохранить здоровье, третий идёт на откорм птицы, четвёртый – на приготовление спиртных напитков, пятый – на корм попугаю, болтовню которого приятно слушать. Как же в этих условиях складывается субъективная оценка одного мешка зерна? Бем-Баверк рассуждал следующим образом: ценность единицы благ определяется полезностью предельного блага, которое удовлетворяет наименее насущную потребность. Поэтому при обмене товаров «одинокий поселенец» склонен будет отказаться от последнего мешка, поскольку он ему меньше всего необходим. Отсюда Бем-Баверк делал вывод, что субъективная ценность благ при обмене зависит от наименьшей полезности последнего предмета в их запасе, а предельная полезность зависит от количества имеющихся благ и интенсивности потребления индивида [11].
Далее Бем-Баверк рассматривал цену товара как результат столкновения на рынке субъективных различных оценок продавцов и покупателей. «Цена, - писал он, - от начала до конца является продуктом субъективных определённых ценностей», а «высота рыночной цены ограничивается и определяется высотой субъективных оценок товара двумя предельными парами *»[12]. Теория предельной полезности объявлялась исходным пунктом теории цены как равнодействующей субъективных оценок товара со стороны продавцов и покупателей. Сами же субъективные оценки ставились в зависимость от предельной полезности. Бем-Баверк, например, заявлял, что субъективная оценка любого товара со стороны покупателя определяет максимальную границу цены, а субъективная оценка со стороны продавца – минимальную. Кроме этого, чтобы субъективные оценки предпочтения потребителей сделать количественно соизмеримыми, «австрийцы» использовали стоимостные показатели (денежные цены). Но ведь очевидно, что сами субъективные оценки потребителей зависят от структуры цен на предметы потребления. Итак, субъективная стоимость (предельная полезность), которая призвана определять цены, сама зависит наряду с другими факторами от цен. Следует обратить внимание на то, что в теории предельной полезности, с одной стороны, количество благ сопоставлялось с абсолютными потребностями в них, с другой – говорилось о соотношении количества благ платёжеспособным спросом. Во втором случае предельная полезность сама оказывалась производной от уровня цен. Как видим, претензия австрийской школы дать монистическое определение источника ценности благ их полезностью не увенчалась успехом.
Бем-Баверк, пытаясь уйти от очевидных неувязок в теории предельной полезности, ввёл понятие субституционной предельной полезности. Он заявлял, что предельная полезность какого-либо блага совпадает с той пользой, которую приносит последняя единица этого блага; причём последнее благо должно удовлетворять самые маловажные нужды [13]. Смысл же самой субституционной полезности раскрывался на примере с утерянным пальто. Бем-Баверк утверждал, что предельная полезность такого пальто определяется предельной полезностью тех предметов потребления, которыми человек вынужден жертвовать, чтобы купить новое пальто.
Но противоречивость присуща и субституционной стоимости. Не спасает ссылка на самые маловажные нужды при определении предельной полезности. Ведь у бедного человека субституционная стоимость утерянного пальто будет определятся предельной полезностью необходимых продуктов питания, а у богатого – предельной полезностью предметов роскоши. А этот в свою очередь зависеть от структуры цен на различные предметы потребления. Выходит, что сама субституционная полезность зависит от цен. Это ещё раз свидетельствует о невозможности вывести из полезности меновое отношение между товарами и даёт основание сделать вывод о теоретической несостоятельности австрийского варианта концепции предельной полезности.
Главным недостатком австрийской школы оказалось то, что при определении ценности она абстрагировалась от производства – решающего условия образования стоимости и от труда – единственного её источника. Как отмечалось, австрийцы основной проблемой политэкономии провозгласили исследование рационального распределения ограниченных ресурсов, или отношение человека к вещи, в условиях заданности уровня производства. Товар в их концепции выступает уже в готовом виде, поэтому основные экономические закономерности выводятся из анализа обмена. Объявляя редкость товара фактором стоимости, австрийские экономисты ставили всё с ног на голову. В действительности относительная редкость товаров сама определяется их стоимостью. Теоретики австрийской школы обосновывали свою теорию предельной полезности, ссылаясь на редкие, невоспроизводимые товары. Но это так же сомнительно, как и попытка решать проблему ценообразования на необитаемом острове. Ведь очевидно, что сама предельная полезность предполагает наличие запасов у продавца, что в свою очередь предполагает постоянное их производство. Следовательно, использование принципа редкости и изолированности хозяйства для решения проблемы ценности неприемлемо.
Но авторы теории предельной полезности не только игнорировали производство, они искажали и картину обмена. Австрийская школа исходила из условий, нетипичных для массового производства и обмена при капитализме. Её теоретики произвольно утверждали, что для продавца реализуемые товары – только потребительные стоимости, которые удовлетворяют его собственные потребности. В действительности для продавца его товар не имеет непосредственной полезности. Для него имеет значение лишь стоимость товара, связанная с затратами труда. На рынке уровень цен на товары устанавливается в зависимости от общественно необходимых затрат труда, а продавцы и покупатели в своих субъективных оценках исходят из этого уже существующего уровня цен. Следовательно, сами субъективные оценки имеют производный характер. Не субъективные оценки определяют цены на товары, а, наоборот, они сами определяются этими ценами.