Структура торговли развивающихся стран и России задана особенностями экономики последней. С институциональной и структурной точек зрения российская экономика представлена неэффективным аграрным сектором, а также, за редчайшими исключениями, отсталой и нежизнеспособной перерабатывающей промышленностью. И аграрный, и индустриальный секторы, как и стагнирующая социальная сфера, могут поддерживать свое существование лишь за счет перетока ресурсов из сырьевых отраслей. Основные же наши партнеры из развивающихся стран, напротив, отличаются относительно эффективной и технологически передовой экономической структурой.
От обвальной либерализации российской экономики выиграли наиболее успешно развивающиеся страны или страны капиталистической полупериферии – Республика Корея, Сингапур, Тайвань, Аргентина, Бразилия, Турция, а также КНР и Вьетнам, которые более или менее успешно осуществляют переход от централизованного планирования к рынку. Их успехи в торговле с Россией основываются на таких факторах, как наличие динамичного аграрного сектора, текстильной и легкой промышленности, производства современных потребительских товаров на базе микрочипов, а также потребность в импорте сырья.
Не только для развитых, но и для развивающихся стран российская экономика превратилась (а для унаследованных от советского прошлого партнеров осталась) преимущественно в источник сырья и рынок сбыта продовольствия, продукции легкой промышленности и потребительской электроники.
Российский экспорт в развивающиеся страны представлен преимущественно нефтью, древесиной и металлами низкой степени переработки (таблица 2).
Совокупный удельный вес этих трех товарных позиций российском экспорте в Китай в 1997 г. достигал 55%, Турцию – 80, Иран – 60, Египет – 55, Республику Корея – 46 и Тайвань – 83%. В целом же для десяти включенных в таблицу 2 стран этот показатель составлял 56.2%. Доля машин и оборудования в экспорте на их рынки составляла в 1997 г. всего 9.6%, лишь незначительно превышая поставки древесины и целлюлозо-бумажной продукции.
В структуре российского импорта из развивающихся стран преобладают такие товары, как чай и кофе (Индия и Бразилия), сахар (Куба и Аргентина), легковые автомобили (Республика Корея и Тайвань). Удельный вес продовольствия и напитков в импорте с Кубы достигает почти 100%, из Аргентины – 90, Бразилии – 85, Индонезии – 80, Индии – 55% (таблица 3). На продовольствие и напитки приходилась треть совокупного импорта России из десяти ведущих поставщиков.
Таблица 2. Структура импорта развивающихся стран из России в 1997 г. (%)
| Минеральное сырье | Черные и цветные металлы | Древесина и целлюлозно-бумажные изделия | Машины и оборудование | Транспортные средства | |
| Китай Турция Индия Республика Корея Иран Египет Вьетнам Тайвань Куба Сингапур 10 стран | 8.4 42.1 0.1 11.0 0.9 1.6 22.4 3.8 64.9 31.7 16.5 | 37.6 30.9 7.2 27.9 41.8 28.6 10.3 79.3 3.4 9.4 31.0 | 9.2 6.6 10.3 7.1 18.1 24.9 1.0 0.3 0.5 0.02 8.7 | 11.0 0.8 24.6 1.8 11.9 15.5 14.3 0.7 18.3 5.5 9.6 | 8.3 1.5 24.0 17.4 13.1 19.2 43.1 13.1 5.8 10.9 11.1 |
На первый взгляд широкие возможности перед Россией открыты в импорте капитала из развивающихся стран. На 1 июля 1999 г. удельный вес этих стран в накопленных в российской экономике прямых инвестициях достигал 33% (таблица 4). Однако детализация данных показывает, что основным инвестором в Россию из числа развивающихся стран был Кипр. Между тем хорошо известно, что это островное государство выбрано российскими банками и финансово-промышленными группами в качестве основного канала для вывоза капитала из отечественной финансовой системы. Проще говоря – в качестве площадки отмывания капитала, массово бегущего из России, и придания ему статуса нерезидентного. Впоследствии этот капитал частично реинвестируется в экономику страны происхождения.
Таблица 3. Структура экспорта развивающихся стран в Россию в 1997 г. (%)
| Продовольствие и напитки | Текстиль, одежда, обувь | Транспортные средства | Электроника, домашние приборы и оборудование | |
| Китай Республика Корея Индия Турция Бразилия Куба Сингапур Аргентина Тайвань Индонезия 10 стран | 26.5 9.3 53.8 17.1 83.0 99.9 6.7 89.4 0.02 81.4 32.4 | 13.3 3.7 2.9 11.4 0.3 0.3 10.0 4.3 6.4 | 8.6 35.7 6.7 19.4 4.0 0.0 4.8 0.01 30.4 13.2 | 3.8 15.2 1.3 5.6 0.1 0.0 28.6 0.0 15.0 1.2 5.9 |
Отмывание капитала через специфические финансовые зоны с либеральным внешнеторговым, банковским и инвестиционным законодательством – общепринятая мировая практика. Так, согласно некоторым оценкам, более половины прямых иностранных инвестиций, поступавших в китайскую экономику в 90-е годы, на деле имели континентальное происхождение и просто рециклировались через Гонконг. Кипр, для того чтобы играть роль российского Гонконга, существенно адаптировал свое законодательство и подстроил его под интересы российских деловых партнеров.
В современной российской действительности размытость отношений собственности, а главное крайне неблагоприятные исходные предпосылки для становления института частной собственности делают работу через офшор неизбежной. Только такие способы ведения бизнеса позволяют формирующимся частным собственникам страховать системные риски. Вместе с тем подобная интеграция в «серую» зону мировой экономики оборачивается существенными экономическими потерями для страны происхождения «маятникового» капитала.
Без учета псевдокипрских потоков, а также ресурсов из некоторых других офшорных зон и налоговых гаваней глобальной экономики вклад развивающихся стран в общий приток прямых инвестиций в российскую экономику падает до 3.6%, или чуть более 350 млн. долл. Около 45% приходится на Турцию, примерно 1/5 – на Южную Корею. Еще по 20-35 мл. долл. инвестировали в Россию Сингапур, Гонконг и КНР. Даже для отличающихся глобальной инвестиционной агрессивностью турецких и южнокорейских компаний, не говоря уже о компаниях других НИС, российская экономика не является привлекательным объектом для инвестирования.
Еще одной формой экономического взаимодействия России и развивающихся стран являются потоки ссудного капитала. Причем Россия выступает и как кредитор, и как заемщик. Долговые отношения несут сильнейший отпечаток недавнего советского прошлого. Особенно это справедливо в отношении задолженности, оставшейся в наследство от СССР.
Совокупный долг бывших советских партнеров из Третьего мира оценивается в 100 млрд. руб., или около 150-160 млрд. долл. по тогдашнему курсу Госбанка СССР. Правда, оценка эта весьма условна. Кредитные отношения оформлялись в те времена юридически неряшливо и редко содержали валютную привязку, то есть фиксацию объема кредита в твердой валюте. Это дало возможность многим должникам отречься от обязательств. К тому же подавляющая часть кредитов предоставлялась под поставки оружия. У большинства бывших советских партнеров в Третьем мире радикально сменились правительства и режимы, и многие государства отказались признать внешнеполитические долги.
Не менее существенно то обстоятельство, что значительная часть задолженности приходится на так называемые «наименее развитые страны». Мировое сообщество регулярно списывает задолженность этих государств. Вступление в Парижский клуб автоматически предполагает, что и России придется присоединиться к подобной практике.
Следует также учитывать, что при институциональном хаосе, отсутствии государства и всепроникающей коррупции значительная часть долгов многих развивающихся стран бывшему СССР оказалась приватизирована. По сообщениям российской печати, такая судьба постигла, например, долги Анголы и Нигерии.
От СССР унаследован и долг самой России таким странам, как Южная Корея или Кувейт. Российское правительство охотно получило бы новые кредиты. Однако число финансовых доноров среди развивающихся стран невелико, а упомянутые кредиторы озабочены возвратом прежних кредитов. Например, на начало 1999 г. российская задолженность только Южной Корее оценивалась в 1.8-1.9 млрд. долл., и стороны вовлечены в трудные переговоры по погашению этой задолженности. Поэтому надежды на то, что развивающиеся страны выступят в качестве источника свежих займов и кредитов, беспочвенны.