Результаты исследований показали, что, в целом, численность мелких млекопитающих на загрязненной нефтью территории была ниже, чем в контроле в течение всех лет исследований, но наибольшие различия отмечены в годы высокой численности животных (1987, 1991), а наименьшие - в год минимальной численности (1989). Такая реакция отличается от стратегии популяций мелких грызунов, например, в зоне аварии на ЧАЭС [Межжерин, Мякушко, 1998], где отмечается нарушение экологического баланса (недоиспользование первичной продукции и нарушение биологического кругооборота) в результате замедления хода "популяционных часов", ведущего в эволюционное прошлое. Относительное обилие насекомоядных на загрязненных участках в течение всех лет было вдвое и более раз меньше такового, чем на контрольных площадях, свидетельствуя о большей чувствительности их по сравнению с грызунами к загрязнению (рис. 4).
На загрязненной территории в сравнении с контролем не наблюдается отличий в годовой динамике численности мелких млекопитающих (как у грызунов, так и у насекомоядных), что может быть связано с сильной функционально-территориальной близостью нефтезагрязненных и контрольных участков, однако уменьшение емкости среды загрязненных участков несколько "сглаживает" популяционные циклы численности. В то же время имеются данные, показывающие более заметную разницу между годами пика и депрессии в динамике численности на импактной территории по сравнению с фоном для территорий, подверженных хроническому действию выбросов металлургического комбината [Лукьянова, Лукьянов, 1998а, б], что может свидетельствовать о большей разбалансировке популяционных гомеостати-ческих механизмов в дистрессовой (чрезмерно стрессовой [Селье, 1982]) ситуации.
Учеты численности бурундука на территории нефтяных разливов продемонстрировали резкое снижение ее - до 33-35 % по сравнению с контролем. Наибольшие различия отмечены в годы высокой численности зверьков (1987, 1990), тогда как в год депрессии (1989) различия полностью отсутствовали (рис. 5). Таким образом, подтверждается указанная выше для мелких млекопитающих закономерность.
Сравнение численности белки на территории, загрязненной нефтью, и в контроле на основании летних визуальных наблюдений и отловов капканами Геро свидетельствует об отсутствии достоверных различий. Однако результаты зимних маршрутных учетов белки на территории эксплуатируемых месторождений нефти и в местах, не затронутых нефтедобычей, показывают, что численность ее в первом случае достоверно ниже, чем во втором, причем в годы высокой численности белки разница эта более существенна (табл. 3).
Таблица 3
Численность белки на территории месторождений нефти и в контроле, число пересечений на 10 км маршрута
| Год | Контроль | Месторождение | Достоверность различий |
| 1983 | 35,0±0,0 | 24,5±0,5 | При Р<0,01 |
| 1984 | _ | - | - |
| 1985 | 4,0+2,0 | 4,0±2,0 | Не достоверны |
| 1986 | 0,7+0,3 | 1,5±1,0 | » |
| 1987 | 3,3+0,9 | 0,5±0,3 | » |
| 1988 | 19,7+9,7 | 0 | Высокодостоверны |
| 1989 | 15,0+1,7 | 1,4±0,4 | При Р<0,01 |
| 1990 | 48,4±7,4 | 7,0±4,0 | При Р < 0,05 |
Все это может свидетельствовать о том, что определяющим фактором в снижении численности белки является не столько непосредственное нефтяное загрязнение, сколько биоценотические изменения на территории нефтепромыслов, и прежде всего - смена спелых коренных насаждений хвойных на лиственные молодняки под воздействием антропогенных факторов, сопутствующих нефтедобыче. Здесь же необходимо отметить, что на таких животных, как медведи, олени и другие им подобные, в первую очередь оказывает влияние не столько нефтяное загрязнение местности, сколько другие антропогенные факторы, сопутствующие нефтедобыче (в частности, присутствие человека, его жилья и т. д.).
По данным управления охотничье-промыслового хозяйства, за период с 1975 по 1991 г. численность промысловых животных в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО) снизилась: северного оленя - на 42 %, соболя - на 10 %, выдры - на 30 %, куницы - на 50 %, ондатры - на 60 %, водоплавающей дичи - на 85 %, боровой дичи - на 10 %.
Однако иногда антропогенные факторы оказываются благоприятными для ряда видов млекопитающих. Например, численность лося имеет тенденцию к снижению на месторождении в период образования снежного покрова, когда лоси выбирают наиболее труднодоступные для снегоходной техники места. В летний период отмечена тенденция тяготения лосей к разливам нефти, обусловленная репеллентным действием нефти на гнус, большей продуваемостью таких мест в связи с изреживанием древесной и кустарниковой растительности. Кроме того, уже отмеченное повышение удельного веса мелкой лиственной поросли, мелкоконтурности лесов и протяженности опушек создают дополнительные кормовые ресурсы для лося [Смирнов, Серяков, 1992] особенно на месторождениях нефти с сильно развитым строительством не столько площадных, сколько линейных объектов и на межпромысловых объектах (трубопроводах, ЛЭП). Как показывают исследования, наиболее ценными местообитаниями для лосей являются смешанные темнохвойные леса в поймах и на плакорах [Ельский, 1990], вырубки и гари [Соломонов, 1990], а на техногенных территориях - лиственные молодняки, где отмечены 11-кратные колебания численности [Плешак, Корепанов, 1990]. В целом же, учитывая низкую степень фактора беспокойства в отношении лося даже в густонаселенных и урбанизированных районах Европы, можно предположить, что отрицательное влияние нефтедобычи на лося (в том числе и на ход его сезонных миграций) часто сильно преувеличивается, хотя в целом, по данным управления охотничье-промыслового хозяйства, за период с 1975 по 1991 г. численность лося в ХМАО снизилась на 13 %.
Эти же антропогенные факторы, связанные с нефтедобычей (смена спелых коренных насаждений кедра, ели и сосны на лиственные молодняки под воздействием рубок под промышленные объекты, пожаров и т. д.), оказываются благоприятными для зайца-беляка, кормовая база которого существенно улучшается, компенсируя вредные воздействия других антропогенных факторов,- обилие его практически не отличается от фонового или даже возрастает до 15-20 экз./ЮОО га.
Результаты зимних маршрутных учетов численности мелких куньих свидетельствуют о снижении ее по сравнению с контролем на территории эксплуатируемых месторождений, мозаично загрязненной нефтью (табл. 4). Рассматривая динамику численности куньих, можно отметить тенденцию, описанную выше для других млекопитающих, когда максимальные различия между загрязненной территорией и контролем наблюдаются в годы высокой численности зверьков. Принимая во внимание мнение о том, что виды стенофаги и эврибионты (ласка, горностай) зависят в основном от состояния численности их кормов (полевок) [Libois Roland, 1983], такое совпадение не кажется нам случайным.
Таблица 4
Численность мелких куньих на территории эксплуатируемых месторождений нефти (числитель) и в контроле (знаменатель), число пересечений на 10 км маршрута
| Год | Горностай | Колонок | Ласка | Мелкие куньи (в целом) |
| 1983 | 1,25±0,22/0,60±0,20 | 1,20±0,29/0,20±0,10 | 0,45+0,33/0,00 | 2,90+0,80/0,80±0,20* |
| 1984 | 0,20±0, 16/0,03+0,01 | 0,15+0,10/0,00 | 0,00/0,17+0,12 | 0,35±0,17/0,20+0,06 |
| 1985 | 0,15±0,10/0,00 | 0,12+0,08/0,00 | 0,14±0,08/0,18±0,08 | 0,41 ±0,24/0, 18+0,08 |
| 1986 | 0,07±0,02/0,06±0,03 | 0,00/0,03+0,01 | 0,00/0,00 0,00/0,00 | 0,07±0,02/0,09+0,02 |
| 1987 | 0,12±0,04/0,09±0,00 | 0,12±0,04/0,09±0,00 | 0,00/0,00 0,00/0,00 | 0,23±0,03/0, 17+0,00 |
| 1988 | 0,38±0,27/0,27±0,17 | 0,64+0,35/0,47±0,27 | 0,35±0,20/0,00 | 1,0210,61/0,74+0,43 |
| 1989 | 0,62±0,05/0,67±0,14 | 0,80±0, 13/0,87+0,20 | 1,42±0,16/1,54±0,07 | |
| 1990 | 3,35±1,74/0,18±0,08 | 1 ,68+0,62/0,00 | 5,38+1,94/0,18+0,08* |
* Различия с контролем достоверны при Р < 0,05.
Из приведенных примеров видно, что материалы по обилию разных видов млекопитающих и его многолетней флуктуации позволяют точно и тонко диагностировать влияние антропогенных факторов на окружающую среду и дифференцировать эти факторы по степени значимости для того или иного вида.
Таким образом, систематические, правильно методически организованные наблюдения за численностью разных видов млекопитающих как в контрольных, так и в импактных местообитаниях на фоне знаний об естественных закономерностях динамики численности каждого вида позволяют не только оценить текущее состояние популяции того или иного вида, но и спрогнозиро-вать его на ближайшую перспективу, дать прогноз возможного пика или, наоборот, депрессии численности. Результаты анализа контрольных и импактных сообществ млекопитающих (или популяций отдельных видов) в ряду прочего и по динамике численности животных позволяют указать на наличие каких-либо возмущающих факторов, оценить характер и степень влияния последних на окружающую среду, что является одной из важнейших задач системы экологического мониторинга.
Список литературы
Балахонов В. С., Данилов А. Н., Лобанова Н. А., Чибиряк М. В. Изучение динамики численности мелких млекопитающих на юге Ямала // Материалы по истории и современному состоянию фауны севера Западной Сибири. Челябинск: УрО РАН, 1997. С. 43-59.
Бачурин Г. В., Нечаева Е. Г., Петров И. Б. и др. Южная тайга Прииртышья (опыт стационарного исследования южнотаежных топогеосистем). Новосибирск: Наука, 1975. С. 94-110.
Гашев Н. С. Рациональное использование биологических ресурсов водоемов путем введения в фауну новых видов // Охрана и рациональное использование живой природы водоемов Казахстана. Алма-Ата, 1969. С. 175-178.
Ельский Г. М. Динамика численности лося в трансформированных лесах Средней Сибири //Тез. докл. 3-го Междунар. симпозиума по лосю. Сыктывкар, 1990. С. 62.
Кривошеее В. Г., Кривошеева Н. В. Цикличность динамики численности мелких расти-тельноядных млекопитающих Крайнего Северо-востока Сибири // Биологическое разнообразие животных Сибири. Томск: ТГУ, 1998. С. 148.