Технология перевода (стр. 54 из 73)

Partie auf dem Brett gehabt und so es doch einen Gerechten Gott gibt, dem an seiner Schöpfung des sechsten Tages gelegen ist, werden wir diese

Partie zu einem anständigen Ende bringen. (Ebenda) 7. Der General... gab es als Parole aus: „Westberlin darf kein zweites Sarajewo werden".

Einer in der Runde ergänzte: „Und kein zweites Gleiwitz!" (Ebenda)

8. Seine Worte klingen dunkel und gefährlich. Einmal gebraucht er das Bild von den apokalyptischen Reitern und sagt, dass man den gesattelten

Pferden die Hufe geputzt und bunte Bänder in die Mähnen geflochten hatte. (Ebenda) 9. Der Preis für die gemeinsame (europäische) Währung wird ein erheblich verschärfter Wettbewerb zwischen Erzeugern in verschiedenen Regionen sein. Denn künftig kann z.B. ein niederländischer Schweinemäster absolut ungehindert seine Tiere in Deutschland vermarkten. („top agrar") 10. Ohne lange zu überlegen, lud ich ihn zur Silvesterfeier ein. „Lieber nicht", sagte Pawel. „Wenn es knallt und kracht, möchte ich die Kinder nicht gern allein lassen". (Noll I. Die Apothekerin)

Задание 109. Вернитесь к материалу предыдущего упражнения и там, где, по-вашему, это должно хорошо получиться, введите сделанные вами примечания переводчика непосредственно в переводной текст, т.е. решите проблему содержания на уровне интерпретатора с помощью разъясняющего перевода.

Задание 110. Переведите следующие высказывания, используя разъясняющий перевод, вводя «дополнительное» содержание непосредственно в текст перевода. При этом можете использовать комментарии, данные в конце упражнения.

1. Nach unbefriedigend ausgefallenen Tests des neuen Wagens der A-Klasse und darauffolgenden negativen Pressestimmen bestellte der

228 229

Daimler-Benz-Konzernchef die Verantwortlichen zum Rapport. Die Manager und Entwickler tagten bis spät in die Nacht. Kühl diagnostizierte der sonst als „Rambo" verschriene Boss die Lage: es ginge nicht mehr nur um die A-Klasse, es ginge um den Stern. (Nach „Stern"-Berichten) 2. Der Krieg ist der Vater aller Dinge — so habe ich es noch in der Schule gelehrt bekommen. Gelernt habe ich es nie... Und doch! Ist er nicht für manche Generationen ein strenger und unerbittlicher Lehr- und Zuchtmeister gewesen? Warum sonst spricht einer unserer Dichter von der „Erziehung vor Verdun "? Und welch moralischer Anspruch in Simonows programmatischem Titel „Man wird nicht als Soldat geboren"! (Karau G. Go oder Doppelspiel im Untergrund) 3. Die Zahl der in Westberlin registrierten Grenzgänger'war auf 63 000 angeschwollen, mit einer Dunkelziffer von weiteren 50 000 Schwarzarbeitern musste gerechnet werden. (Ebenda) 4. Ein militärischer Zusammenprall im Herzen Europas. Er sprach vom Risiko und ich sah den Menetekel an der Wand. (Ebenda) 5. In der Tür dreht er sich (der Detektiv) noch einmal um. „Der zweite Wagen! Wo ist der zweite Wagen? Ich muss wissen, wer da in der Nacht über Trelleborg raus ist. Wer und warum und mit wem und womit". Werner grinst. „Das klassische Schema... Die goldenen Ws! Vergiss nicht: Es sind sieben". (Ebenda) 6. Bis dahin hatte ich mich mit den politischen Verhältnissen in der Schweiz kaum beschäftigt. Ich wusste nur, dass manche Genossen, die von der Gestapo verfolgt wurden, sowie auch Juden, die sich vor den lebensbedrohenden Folgen der Judenboykotte und der faschistischen

Rassengesetze in Sicherheit bringen wollten, in die Schweiz gegangen waren. {Hoffman H. Mannheim, Madrid, Moskau) 7. „ Wie sage ich es meinem Kinde?" Mit dieser Frage plagen sich alle Regierungen, ab, die vor notwendigen aber unpopulären Entscheidungen stehen. 8. Er selber war in Passau gelandet, hatte bereits einen großen Teil seines sogenannten „Lastenausgleichs" für den verlorenen Besitz im Osten, der nun jenseits der Oder-Neiße-Linie lag, erhalten und ein florierendes, wenn auch nicht sehr großes Holzgeschäft eröffnet. {Simmel J. M. Liebe ist nur ein Wort)

9. Am 13. August 1961 wurde die deutsche Spaltung vollendet. 10. Manche Passagen seiner Ansprache konnten im Wörterbuch des Unmenschen stehen. 11. Verena hat später erfahren, dass ihr Vater sich falsche Papiere besorgt hatte; sie wiesen Carl-Heinz Willfried als Arzt aus, der die kostbaren Medikamente für die „Alpenfestung" verlagern sollte. {Simmel J. M. Liebe ist nur ein Wort)

Комментарии

I. Машина класса А — здесь речь идет о новой (малолитражной) авто-машине марки «Мерседес».

4. См. Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache / Hrsg. von R. Klappenbach, W. Steinitz; Der Große Duden. Bd. 12: Zitate und Aussprüche.

5. Имеется в виду «схема» расследования преступлений, применявшая-ся еще в Древнем Риме.

6. Подразумеваются первые годы нацистской диктатуры в Германии.

7. См. Der Große Duden. Bd. 12.

8. Речь идет о ситуации в послевоенной Германии. Lastenausgleich — компенсация потерь, понесенных в результате войны. 10. См. Der Große Duden. Bd. 12.

II. Alpenfestung — укрепленный район в немецких Альпах, где Гитлер в самом конце войны собирался отбиваться до «победного» конца.

Задание 111. Вернитесь к материалу предыдущего задания и решите проблему содержания на уровне интерпретатора другим способом — с помощью примечаний переводчика. Сопоставьте оба способа перевода и решите, какой из них в каждом конкретном случае удачнее.

Природа в т о р о й р а з н о в и д н о с т и содержания на уровне интерпретатора несколько иная, чем у первой. Здесь содержание на уровне интерпретатора базируется не на знании, находящемся за текстом, а на некоторой «загадке», которую должен отгадать адресат. С помощью этого приема автор достигает особого эффекта воздействия.

Если в случае первой разновидности содержания на уровне интерпретатора специфические переводческие трудности проистекают из неравенства преинформационных запасов носителей ИЯ и носителей ПЯ, а задача переводчика состоит в том, чтобы это неравенство (одним из двух вышеописанных способов) компенсировать, то в случае с содержанием на уровне интерпретатора второго типа лингвоэтнический фактор на понимание «загадки», загадан -

230

ной автором, не влияет. Именно поэтому в некоторых случаях передача содержания на уровне интерпретатора в его второй разновидности не связана с описанными выше трудностями. Сравните:

Н-да, — задумчиво сказал студент, — с револьвером ходит, видно, икряная рыба... {Горький М. В степи)

„Naja", sagte der Student nachdenklich, „hat eine Pistole..., wie es scheint, ein rogenreicher Fisch." {Gorki M. In der Steppe)

Здесь иносказание переведено слово в слово. При этом переводчик абсолютно правомерно исходит из того, что в данном случае «загадка» на языке оригинала и в ее переводном варианте в одинаковой степени понятна соответственно носителям ИЯ и носителям ПЯ.

Приведем еще один пример, где возможен почти дословный перевод иносказания:

Wo viel Licht ist, ist starker Schatten. {Goethe J. W. Götz von Berlichingen)

Где много света, там гуще тень (т.е. чем больше достоинств, тем заметнее недостатки). {Тете И. В. Гетц фон Берлихинген)

Однако не всегда такой близкий перевод иносказаний возможен или желателен. Это те случаи, когда иносказание выражено в специфической национально-культурной форме, и его прямой перевод будет либо непонятен, либо вследствие своей неузуальности для носителя ПЯ неоправданно экзотичен.

Продемонстрируем это на примере немецкого и русского изданий романа Э. М. Ремарка «Три товарища». Приводимый ниже диалог происходит на ипподроме у кассы тотализатора. Главный персонаж романа Роберт Локамп впервые решает попытать счастья и сделать ставку. Завсегдатай бегов рассказывает ему, что новичкам обычно везет — нужно лишь не раздумывая сделать ставку на первую попавшуюся лошадь. Роберт избирает лошадь с наиболее звучной кличкой. Все его отговаривают, но он остается при своем решении.

„L'heure bleue klingt nicht hässlich", sagte ich, „also zehn Mark auf L'heure bleue".

„Bist du verrückt?" fragte Gustav.

„Nein", sagte ich.

„Zehn Eier auf diesen Kracher, aus dem sie schon längst Wurst hatten machen müssen?"

„Sieg", sagte ich.

„Lass dir begraben", grunzte das Fleißige Lieschen verächtlich. — Синий Час звучит недурно, — сказал я. — Значит, десять марок на Синий Час.

— Ты что, спятил? — спросил Густав.

— Нет, — сказал я.

231

— Десяток марок на эту клячу, которую давно уже надо пустить на колбасу?

— На первое, — сказал я.

— Ложись в гроб, — презрительно буркнул «Прилежная Лизхен».

{Перевод Шрайбера И. и Яковенко Л.)

Трудно сказать, понятно ли каждому русскому читателю выражение ложись в гроб, но вне всякого сомнения гораздо лучшим вариантом перевода было бы русское узуальное выражение плакали твои денежки. Вот как мог бы звучать разговор в русском варианте (если еще исправить и некоторые другие недочеты):

— Лёр блё ^[70] звучит неплохо, — сказал я. — Итак, десять марок на Лёр блё в «одинаре ^[71]».

— Ты что, рехнулся? — спросил Густав.

— Нет, — сказал я.

— Десять монет ^[72] на старую клячу, которую уже давно пора пустить на колбасу?

—Лёр блё в одинаре, — сказал я.

— Плакали твои денежки, — презрительно буркнул «Прилежная Лизхен ^[73]».

Данный пример, как и многие другие, говорит о том, что специфическая переводческая трудность, связанная с передачей содержания на уровне интерпретатора во второй ее разновидности, вытекает из наличия в иносказаниях двух планов содержания: прямого и переносного, — а также необходимости в некоторых случаях (но не всегда) преобразовать первый план, чтобы наиболее адекватным (понятным и привычным для носителей ПЯ) образом выразить второй план (переносное содержание), т.е. содержание на уровне интерпретатора. Продемонстрируем это еще на одном примере.

В том же романе Э. М. Ремарка есть следующая сцена. Швейцар ресторана зверски избивает героя романа Роберта Локампа, который находится в таком положении, что даже не может увернуться от ударов. Нанося удар, швейцар издевательски спрашивает: Willst du noch eine, du Wasserleiche?

Из описываемой ситуации ясно, что в слово Wasserleiche швейцар вкладывает свое презрение к более слабому человеку, который, как ему кажется, настолько напуган, что не смеет даже защищаться.

Поэтому искать соответствие для этого слова следовало не столько по денотативному содержанию, сколько по его функции в описываемой ситуации. Хочешь еще, недоносок {слабак, дохлятина)? И по этой же причине вряд ли можно считать удачным дословный перевод, который мы находим в русском издании романа (перевод Шрайбера И. и Яковенко Л.): Хочешь еще раз, жалкий труп утопленника?

Пожалуй, как никакой другой аспект переводческой деятельности, передача содержания на уровне интерпретатора требует от переводчика глубокого понимания исходного высказывания. Из нашего жизненного опыта мы знаем, что глубина понимания воспринимаемых нами текстов может быть весьма различной от понимания в самых общих чертах (типа «Не вникая в детали, я понял, что речь идет о смене курса») до понимания маскируемого смысла («Вникнув в сказанное, я понял, что разговор о смене курса — всего лишь отвлекающий маневр»). Переводчики знают, что какие-то отрезки текста можно перевести на уровне «обычного», не очень глубокого понимания. Это высказывания без какого-либо подтекста, содержание которых базируется почти исключительно на системных значениях языковых знаков. (Притом что перевод на «неглубоком» понимании всегда чреват опасностью попасть впросак.) «Извлечение» и передача неявного содержания, каковым является содержание на уровне интерпретатора, всегда требуют значительной глубины понимания. Порой такое понимание приходит лишь после тщательного анализа.