141).
В представленной А. Дамазио модели концепт трактуется как потенциальный набор репрезентаций, активизируемых из дремлющего состояния памяти, каждая из которых вызывается к жизни данным стимулом и активизируется вместе с другими репрезентациями данного комплекса (там же, 142).
Экспериментальные исследования, проведѐнные А. Дамазио, показывают, что спектр репрезентаций (зрительных, слуховых, соматосенсорных, репрезентаций соматических состояний), формирующих основание концепта, зависит от личного опыта, а, следовательно, будет различным для разных индивидов.
А. Дамазио утверждает, что человеческий мозг не содержит постоянных дефиниций каких-либо объектов, если только мы не заучивали и не поддерживали их в памяти искусственно. Исследователь склоняется к выводу, что мы получаем концепты на основе механизмов узнавания и припоминания. Тем не менее, такой взгляд не приводит А. Дамазио к теории прототипов и шаблонов. Напротив, учѐный не принимает понятие шаблона и отвергает понятие прототипа, хотя и с некоторыми оговорками. А. Дамазио считает, что "…концепты не опираются на постоянно хранимые в памяти дефиниции или списки признаков, или постоянные шаблоны... Концепты располагаются в мозгу более естественным способом, гораздо более естественным является и процесс активизации этих участков" (А. Damasio, 1989: 24-27).
При формировании и функционировании концептов особую роль играет связь между сознанием человека и его телом. Исследователь делает акцент на присутствии тела, телесных ощущений в процессе актуализации индивидом концепта. В качестве непременного компонента концепта А. Дамазио выделяет оценку, опять же связанную с телом и с ego (мне нравится, я люблю, я могу и т.д.). Подобного рода взгляды на роль тела, чувственности, чувственной ткани в актуализации концептов созвучны с мнением российского исследователя, специалиста в области патопсихологии, Ф.Е. Василюка, который предложил развитие разработанной в современной психолингвистике концепции образа, включающей три компонента: личностный смысл, значение и чувственную ткань. В результате своих исследований и работы с пациентами Ф.Е. Василюк приходит к выводу, что любой образ, связанный даже с самой абстрактной идеей, всегда находит воплощение в чувственном материале, его всегда "исполняет целый ансамбль осознаваемых и неосознаваемых телесных движений и чувствований" (Ф.Е. Василюк, 1993: 16).
Представляется необходимым сказать об исследованиях крупного отечественного нейропсихолингвиста, А.Р. Лурия, изучавшего слово с позиций нейролингвистики. А.Р. Лурия неоднократно указывал на то, что за словом всегда стоит многомерная система связей (звуковых, ситуационных, понятийных), которые изменяются в зависимости от ряда факторов (А.Р. Лурия, 1975; 1979). Исследователь был убеждѐн, что лежащие за словом ментальные образования нельзя рассматривать как последовательно развѐрнутую линейную цепочку или как иерархически построенное дерево. По мнению А.Р. Лурии, они представляют собой многомерную симультанную структуру, мало похожую на словарные обозначения.
Хотя исследователь и не использовал современного термина концепт, заменяя его понятием слово, но из полученных им результатов нейропсихолингвистических экспериментов и сделанных на их основании выводов можно говорить о том, что в своѐм понимании ментальной структуры и психических механизмов функционирования слова А.Р. Лурия приблизился к нейропсихолингвистическому пониманию концепта, разработанному современными исследователями.
Психолингвистический подход рассматривает концепт в несколько ином плане, трактуя его как "спонтанно функционирующее в познавательной и коммуникативной деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивноаффективное образование динамического характера, подчиняющееся закономерностям психической жизни человека и вследствие этого по ряду параметров отличающееся от понятий и значений как продуктов научного описания с позиций лингвистической теории" (А.А. Залевская, 2001: 39).
А.А. Залевская разграничивает концепт как достояние индивида (исследовательница обозначает этот вид концепта индексом "инд") и концепт как инвариант, функционирующий в определѐнном социуме или культуре, обозначаемый индексом "инв". Индивид как носитель языка опирается на концептинд, не осознавая, что функционирующие в его сознании ментальные образования не только отличаются от общепринятых понятий и значений, но часто даже не поддаются вербальному описанию. Задача описания концептаинв осложняется тем, что используемые при этом исследовательские процедуры в большинстве случаев ориентированы на словарные дефиниции, что в конечном итоге приводит к описанию значения слова или лежащего за ним понятия.
Пользуясь терминологией, предложенной А.А. Залевской, можно сказать, что данное диссертационное исследование представляет собой опыт описания и моделирования именно концептовинв, поскольку изучает последние как факты языкового сознания определѐнной лингво-культурной сообщности, а не как составляющие индивидуального сознания.
А.А. Залевская находит, что для психолингвистического понимания концепта очень важна перцептивная, а, главное, его аффективная сторона, так как человек всегда воспринимает и перерабатывает информацию при наличии определѐнного эмоционально-оценочного отношения к ней (А.А. Залевская, 1999а).
Как психолингвист А.А. Залевская проводит чѐткое различие между концептами как достоянием индивида и конструктами как редуцированными на логико-рациональной основе продуктами научного описания концептов, таких как значения и понятия.
В целом, делая выводы по трѐм представленным нами подходам к пониманию концепта (психологический, нейропсихолингвистический, психолингвистический), можно сказать, что у них много общего, так как все они сконцентрированы на выявлении психических механизмов и процессов, стоящих за концептом, тогда как культурная значимость этого феномена отодвигается на второй план. Психолингвисты и нейропсихологи более заняты структурой и особенностями функционирования и актуализации концепта в психике индивида, чем выявлением особенностей его национальной специфики. Так как психолингвистика, нейропсихолингвистика и нейропсихология принадлежат к практическим отраслям знания, то в основе их построений лежат более экспериментальные исследования, опытный материал, чем метод интроспекции, которым пользуется большинство культурологов, лингвистов и, наконец, лингвокультурологов. Это, безусловно, повышает ценность теоретических положений, разработанных специалистами в этой области.
Для психолингвиста концепт, прежде всего, ментальное, психическое образование, а затем уже явление культуры, отражающее особенности национальной концептосферы и национального менталитета.
Совершенно иное направление изучения концепта предлагает А.П. Бабушкин, чей подход большинство исследователей считает семантическим, поскольку он рассматривает концепт в рамках такого лингвистического направления как когнитивная семантика. А.П. Бабушкин разработал классификацию концептов по лексико-фразеологическому основанию. В центре исследовательских интересов А.П. Бабушкина находятся лексические и фразеологические концепты. Такое разграничение производится на основе словарных дефиниций концептов (А. Aкmajian, R.A. Demers, R.M. Harnish,
1984: 442). Указанные авторы считают, что основная функция, которую выполняет концепт, будучи ментальной репрезентацией, это функция категоризации действительности, позволяющая группировать объекты, имеющие определѐнные сходства, в соответствующие классы.
А.П. Бабушкин определяет концепт как любую дискретную единицу коллективного сознания, которая отражает предмет реального или идеального мира и хранится в национальной памяти носителей языка в виде познанного вербально обозначенного субстрата (А.П. Бабушкин, 1996: 95). Из определения видно, что вслед за большинством исследователей, в частности Ю.С.Степановым, А.П. Бабушкин признаѐт коллективный, надличностный характер концептов, трактуя последние как сложившиеся дискретные единицы, как ментальные образы коллективного сознания.
В сущности, подход к описанию концептов, разработанный А.П. Бабушкиным, является сугубо лингвистическим. Методика обнаружения и моделирования концептов строится на основе анализа словарной дефиниции лексемы. В интерпретации А.П. Бабушкина концепты соответствуют содержанию семем данного языка. В значениях слов содержится результат познания объективной действительности, следовательно, из значения слова можно почерпнуть его логико-предметное содержание, образ, отражающий положение вещей в действительности (там же, 30-31). Таким образом, исследователь строит свою концепцию, исходя из теории референции и теории смысла.
Так как реалии, которые отражают концепты, не являются однородными сущностями, А.П. Бабушкин разрабатывает типологию концептов. Он выделяет мыслительные картинки, схемы, фреймы, сценарии, калейдоскопические и логически-конструируемые концепты (А.П. Бабушкин, 2001: 54). Все названные типы по-разному объективируют вид фразеологического концепта. А.П. Бабушкин приходит к выводу, что концепты, стоящие за фразеосочетаниями, мало чем отличаются от концептов, объективируемых словами, так как фразеосочетания имеют тенденцию формирования единого концепта и реализуются в виде тех же когнитивных структур, что и лексемы.