Список обвинений, предъявленных Дэн Сяопину, по сравнению со списком, предъявленным другому китайскому деятелю Лю Шаоци, носит умеренный характер. Политические обвинения в адрес Дэна, перечисленные в публикациях хунвэйбинов, следующие: акции, проведенные в качестве Генерального секретаря партии без соответствующих полномочий; осуждения культа личности, что нанесло ущерб положению Председателя Мао; оскорбление идей Мао Цзэдуна на конференции в 1961 году, провозглашение в сельскохозяйственной политике лозунга «Неважно, какого цвета кошка – белая или черная, лишь бы она хорошо ловила мышей»; введение системы ученых степеней и званий в 1963 году (впоследствии Дэн, будучи человеком настойчивым, введет ее вновь); «ослабление руководящей роли партии» введением устава высшего образования из 60 пунктов в 1961 году; отклонение от политики Мао в области просвещения, основанной на сочетании умственного и физического труда; несогласие с критикой со стороны Мао в области культуры; подавление выступлений «революционных студентов» в Пекинском университете; подавление массового движения в начале «культурной революции» с помощью рабочих групп. Это политические обвинения, и они становятся преступлениями в условиях борьбы за власть в период «культурной революции». Все это дополняется сплетнями вроде того, что Дэн еще со времени пребывания во Франции большой любитель игры в бридж, привозил своих любимых партнеров в Пекин на «специальном самолете». Разумеется, во время «культурной революции» бридж тоже преступная буржуазная страсть…
Когда самокритика стала неизбежной, Дэн прибегал только к таким формулировкам, из которых следовало, что он, согласно критериям тех, кто его обвинял, не соответствует занимаемой должности. В декабре 1966 года, когда хунвэйбины организовали собрание по «борьбе против буржуазного штаба во главе с Лю Шаоци и Дэн Сяопином», последний, по их заявлениям признал лишь, что его мировоззрение и дела не соответствуют идеям Мао Цзэдуна. «Мой отрыв от масс ясно показал, что я не соответствую тем функциям, которые возложил на меня Центральный Комитет. Ошибки, совершенные мною во время «культурной революции», показывают, что моя мелкобуржуазная и интеллигентская идеология не перестроилась соответствующим образом». Дэн заявил также, что он искренне желает перестроиться – такова была в то время цена жизни. Но это заявление не спасло его от ареста, а его семью – от произвола хунвэйбинов. Сын Генерального секретаря партии Дэн Пуфан был в то время студентом университета Цинхуа. В 1968 году группа хунвэйбинов допытывалась у него, где найти отца, чтобы расправиться с «лицом номер два, облеченным властью в партии и идущим по капиталистическому пути». Ему угрожали, его избивали, но тщетно – Дэн Пуфан молчал. Тогда разъяренные мучители выбросили его с третьего этажа. С тех пор у сына Генерального секретаря, бывшего Генерального секретаря парализована нижняя половина тела. «Сын контрреволюционера» кочевал из одной больницы в другую, часто метался в горячке, не получал ни стипендии, ни зарплаты, а чтобы хоть как-то заработать на пропитание, лежа в кровати, плел корзины. Дэн Пуфан остался в живых благодаря наставнику Ван Фэну, прибывшему в университетскую клинику в составе рабоче-крестьянской группой пропаганды. Обратив внимание на состояние юноши-инвалида, он сделал так, чтобы Дэн Пуфан получал хотя бы самое необходимое лечение. В то время это был рискованный поступок. Другие члены семьи Дэн Сяопина, три дочери и сын, были посланы на периферию «на перевоспитание» и только через несколько лет смогли вернуться обратно…
Руководители, потерпевшие поражение в «культурной революции», были подвергнуты домашнему аресту, они не могли больше показываться перед общественностью. Хунвэйбины врывались в их дома, чтобы расправиться с ними. Последовало секретное указание, до сих пор не известно чье, об аресте Дэн Сяопина. Два года он провел один, изолированный от мира. Об этом написала позднее его дочь, но из ее лаконичных слов даже неясно, идет ли речь о домашнем аресте или о тюрьме.
В таком положении находился Дэн даже во время IX съезда КПК, который проходил 1 – 24 апреля 1969 года. Его подготовка началась еще в ноябре 1967 года с секретного циркуляра, в котором прежде всего было сказано, что Лю, Дэн и другие не могут быть делегатами съезда. В условиях внутренней борьбы и неразберихи для организации съезда понадобилось еще 2 года…
В это время КНР становится на грань гражданской войны. С января 1967 года власть переходит от партийных и государственных органов к «революционным комитетам», иногда при открытой поддержке армии. Из-за этого вооруженные силы тоже раскололись, поддерживая различные организации хунвэйбинов и цзаофаней («бунтовщиков»). Начались вооруженные столкновения в провинциях. Происходили массовые аресты. Роль армии в обществе сильно возросла. Чуть не началась война между СССР и КНР.
В 1973 году при содействии Премьера Госсовета КНР Чжоу Эньлая Дэн Сяопин возвращается из ссылки. В Пекине он вновь на руководящей работе. В 1975 году его назначают заместителем председателя ЦК КПК, заместителем Премьера, начальником Генерального штаба Народно-освободительной армии Китая. Дэн Сяопин фактически участвует в руководстве повседневной работой Центрального Комитета, активно и последовательно начинает исправлять ошибки «культурной революции», которая как впоследствии не раз отмечалось в китайской печати, явилась тяжелым «стихийным бедствием для партии и народа».
Состояние дел в стране тревожило его «Сегодня хуже, чем вчера», так он оценивает обстановку. Для этого у него были все основания. Дэн Сяопин лично выезжал знакомиться на местах с положением в сельском хозяйстве и промышленности. В порядке выправления положения предлагает программу «трех расширений и одного закрепления»: расширение приусадебных участков, расширение свободного рынка в городе и деревне, увеличение числа самоокупаемых мелких предприятий и закрепление производственных заданий за крестьянскими дворами. Он критически оценил положение дел на Дацинских нефтепромыслах, которые Мао Цзэдун выставлял примером для подражания всем работникам промышленности.
Главной задачей, суммировал Дэн Сяопин, должны быть «четыре модернизации»: модернизация сельского хозяйства, промышленности, обороны, науки и техники. На первом месте – сельское хозяйство как основа экономики страны.
После многих лет хаоса Дэн Сяопин призывал к восстановлению порядка. В то время для этого нужно было обладать немалым мужеством: ведь аппарат пропаганды и информации полностью находился в руках «банды четырех». Она по-прежнему ставила «политику» на первое место, провозглашала лозунг «плыть против течения»; руководство на местах большей частью находилось в руках людей, отличившихся во время «культурной революции», которые были гораздо опытнее в «политике», чем в вопросах производства. Славить Мао и кричать о продолжении революции намного проще, чем брать на себя ответственность за решение экономических вопросов и бороться за укрепление дисциплины. Таким образом общий мотив выступлений Дэна – это постоянное подчеркивание значения дисциплины, производства, организованности, призывы к смелым выступлениям, осуждение анархии и фракционности. А базой для всего этого служит критический анализ положения, сложившегося в предшествующие годы, в том числе и в то время, когда официально трубили лишь об успехах. Дэн думает по- другому: «Мы не можем себе позволить всегда рассказывать одни хорошие новости». Военнослужащим Дэн говорит, что во времена Линь и Бяо, особенно на последнем этапе его руководства (то есть в период «культурной революции»), в армии была большая неразбериха, штаты раздуты невероятно, а это деньги, выброшенные на ветер, ведь такая армия небоеспособна, она не сможет воевать.
Хозяйственным руководителям Дэн разъясняет, что хотя в сельском хозяйстве положение в данный момент лучше, но на человека приходится всего 304,5 кг зерновых. Запасы зерна не такие уж большие, крестьяне не сводят концы с концами. В промышленности не используются производственные мощности, и если производство не выправится, то выполнение пятилетнего плана окажется под угрозой срыва.
Дэн Сяопин прежде всего хотел вселить уверенность в кадры, потерявшие ее в результате многочисленных и часто противоречивых кампаний прошлых лет.
Другая проблема – реабилитация несправедливо скомпрометированных людей. «Где в дело впутано и не реабилитировано такое количество людей, можно ли мобилизовать массы на активные действия?» – ставит он вопрос.
В это время страну захлестывает вакханалия демонстраций, собраний и митингов, призывающих покончить с «автором буржуазной теории о белых и черных кошках». По своему накалу и буйству кампания напоминает «культурную революцию», тем паче, что, согласно тогдашнему Уставу КПК, ее следовало проводить каждые шесть – восемь лет. Опальный лидер бежит и скрывается от гнева сторонников казарменного коммунизма где-то в южных районах Китая.
В октябре 1976 года, после смерти Мао Цзэдуна, с политической арены Китая устраняется «четверка» деятелей, известных совей приверженностью ультралевому курсу. (В Китае «бандой четверых» называют Цзян Цин, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюаня и Ван Хунвэня, которые составляли ближайшее окружение Мао Цзэдуна в годы «культурной революции». Осенью 1976 года, после смерти Мао, они были арестованы, позднее преданы суду и получили суровые приговоры.) А через год при поддержке старой партийной гвардии к активной политической жизни вновь возвращается Дэн Сяопин. Он – на руководящих партийных и государственных постах – на XI съезде КПК в 1977 году его избирают заместителем председателя ЦК КПК, в 1982 году на первом пленуме ЦК КПК двенадцатого созыва он выдвигается в состав Постоянного комитета Политбюро ЦК и становится председателем Центральной комиссии советников.