А это уже может говорить о том, что на Руси начинает происходить очерчивание территориальных границ, подвластных Киеву восточнославянских племен.
В 964 г. к власти в г. Киеве пришел князь Святослав.[29]
Он, по предположению Н.М. Карамзина, мужественно боролся и с врагами и с бедствиями; был иногда побеждаем, но в самом несчастии изумлял победителя своим великодушием; снося терпеливо свирепость непогод, труды изнурительные и все ужасное для неги, показал русским воинам, чем они могут во все времена одолевать неприятеля. Но Святослав, образец великих полководцев, не есть пример государя великого: ибо он, по мнению Карамзина, славу побед уважал более государственного блага.[30]
Исходя из представленной точки зрения Н.М. Карамзина, вытекает то, что Святослав великий полководец, но, в отличие от Н.М. Карамзина, можно предположить, что Святослав именно первый князь, при котором оформилась протогосударственная политическая система.
У С.М. Соловьева[31] Святослав является образцом воина, и только воина, который со своею отборною дружиною покинул Русскую землю для подвигов отдаленных, славных для него и бесполезных для родной земли.
По моему мнению, точка зрения С.М. Соловьева по отношению к Святославу, не убедительна, т.к. походы Святослава многое дали не только для него, но и для Руси: 1. был устранен злейший враг – Хазария; 2. “русским” купцам были открыты рынки в землях хазар, болгар (камских и дунайских), Византии и Кавказа; 3. произошло укрепление земель вокруг Киева, благодаря распределению территорий племен между сыновьями Святослава.
Это находит подтверждение во взгляде Б.Д. Грекова на Святослава. Политика князя Святослава, считает Б.Д. Греков, проводилась с большею настойчивостью и неутомимостью. Он со своим войском передвигался быстро и в своих военных предприятиях не знал неудач. Он ходил на Оку и Волгу, к вятичам, к болгарам (камским и дунайским), на хазар, в Царьград и на Кавказ. Сведения о Святославе, подтверждающие его достоверность в качестве князя Руси, отмечает Греков, имеются и в русской летописи “Повесть временных лет”, и у византийского историка Льва Диакона, и в трудах византийских авторов Кедрена и Скипицы (конец XI– начало XII века).[32]
Таким образом, исходя из точки зрения Б.Д. Грекова, можно предположить, основываясь на факте, что Святослава знают и на Востоке, и на Западе, возрастание серьезной роли Руси в тогдашних международных отношениях.
И.Я. Фроянов правление Святослава представляет как новый решающий шаг укрепления власти князя Киевского, т.к. Святослав либо покончил с “мелкими князьями”, либо свел их на степень посаднков. Показательно, отмечает Фроянов, в связи с этим то, что Святослав “сажает” сына своего в “деревех”, т.е. у древлян, создавая тем самым грандиозный межплеменной “суперсоюз” под гегемонией Киева с “великим” князем Киевским во главе.[33]
Ликвидация или сведение “мелких князей” на степень посадников действительно может говорить о процессе укрепления власти Киевского князя, ее независимости от “мелких князей”. Однако, это событие начинает воссоздавать уже вассальные отношения между князем и его подручными.
Подобным образом трактует это современный историк. При Святославе власть на местах переходит от племенных князей к киевским наместникам, включавшим в свой состав сыновей князя Киевского. Это говорит о том, что происходит процесс централизации власти, сосредоточение ее в руках великого князя.[34]
Таким образом, с гибелью Святослава (972 г.) ушла в прошлое целая эпоха, которую можно определить, исходя из представлений этого историка-исследователя, как завершающий этап установления древнерусской протогосударственной политической системы.
В 936 г. к власти в Киевской Руси пришел сын Святослава Игоревича – Ярополк.[35]
Яркое, во время княжения Ярополка, событие – убийство Олегом Святославичем Люта Свенельдевича в 975 г., отмечаемое в “Повести временных лет”, проанализированной Н.М. Карамзиным, им было воспринято как факт существования, по милости “великого” князя Киевского, у детей варягов-воевод уделов-отчин, т.е. наследственных достояний, к которым Карамзин, опять-таки обращаясь к анализу “Повести временных лет”, относил город Полоцк, где княжил Рогволд, отец Рогнеды, будущей супруги Владимира.[36]
По всей видимости Н.М. Карамзин прав, т.к. некоторые варяги-конунги, ярлы могли захватывать власть в городах восточных славян без какой-либо поддержки со стороны Киева и становились в этих городах самостоятельными правителями.
Точку зрения Н.М. Карамзина попытался оспорить С.М. Соловьев. С.М. Соловьев предполагал, что только при жизни отец обладал статусом воеводы, боярина, а сын его уже не наследовал этого звания и если он выделялся, предполагает Соловьев, “то благодаря своим заслугам перед князем”.[37]
Т.е. С.М. Соловьев отрицает наличие наследственных отчин, но, по моему мнению, ученый “приуменьшает” роль самостоятельных от Киева правителей на Руси.
“Повесть временных лет” [31, с. 89, 91, 93] очень интересно излагает, каково было влияние. В период княжения Ярополка варяжских воевод. Одним из них был Свенельд, который побудил своими разговорами, чтобы отомстить за сына – Люта, князя Ярополка в 977 г. выступить против Олега, брата, в Деревскую землю: “…и в начавшейся битве победил Ярополк Олега. Ярополк, войдя в город Олегов, захватил там власть… Когда Владимир в Новгороде услышал, что Ярополк убил Олега, то испугался и бежал за море. А Ярополк посадил своих посадников в Новгороде и владел один Русскою землею… В 980 г. Владимир, собрав много воинов-варягов, словен, чуди и кривичей… пошел на Ярополка… Владимир сговорился с воеводой Ярополка – Блудом, и Блуд помог ему свергнуть брата… Блуд сказал Ярополку: “Видишь сколько воинов у брата твоего? Нам их не победить. Заключай мир с братом своим”… А к Владимиру Блуд послал со словами: “Сбылась-де мысль твоя, приведут-де к тебе Ярополка: приготовься убить его”.
Вероятно, Ярополк не удовлетворял своими делами влиятельную часть Киевского боярства, и против него, возможно, назрел заговор, который был реализован в “сговоре Блуда и Владимира”.
“...И стал Владимир княжить в Киеве один... из варягов выбрал мужей добрых, умных и храбрых, и раздал им города”.[38]
Но М.Б. Свердлов подчеркивает, что велика была роль и “старцев” - племенной знати восточных славян, исполнявших судебно-административные функции. В XI веке их уже не упоминают летописи.[39]
С М.Б. Свердловым вполне можно согласиться, т.к. племенная знать существовала у восточных славян задолго (V-VI вв.) до прихода варягов - Рюрика, Синеуса и Трувора.
Относительно предположения М.Б. Свердлова об исчезновении в XI веке “старцев” можно найти подтверждение у В.О. Ключевского. Он отмечает: “... к началу XI в. все племена восточных славян были приведены под руку Киевского князя. Вместе с тем племенные названия появляются все реже, заменяясь областными по именам главных городов”.[40]
Из мнения В.О. Ключевского очевидно исчезновение “старцев”, которые, по моему предположению, слились с варяжской знатью, образовав новую социальную группу - боярство.
Но наряду с боярством выходят на политическую сцену сыновья ”великого” князя. Ибо, считает Н.М. Ключевский, Владимир отдал детям своим Ростов, Муром и другие области, бывшие со времен Рюриковых уделами вельмож норманнских.[41]
Таким образом, по моему мнению, в конце X - начале XI века во главе администрации государства - Киевской Руси стояли "великий" князь Киевский со своими сыновьями и боярство.
Непосредственные поручения “великого” князя Киевского в этот период выполняют дружинники. В дружине был “муж”, по предположению С.М. Соловьева, “означавший дружинника второго разряда... в противоположность боярам. Мужи были по преимуществу воинами... жившие по городам, занимавшие там разные должности, в отличие от бояр, живших при князе, в стольном его городе”.[42]
По-видимому, “княжие мужи” являлись наместниками и посадниками в городах и волостях. Именно они и водили в военный поход городское ополчение – “воев”, из поручаемых им “великим” князем городов. “Среди высших приближенных, после “мужа”, - пишет Г.В. Вернадский, “в XI веке упоминаются судебный пристав (огнищанин), занимающийся конюшней (конющий), дворецкий (тиун) и адъютант (подъездной). Младшие вассалы были обозначены как гридь. Они являлись пажами князя и младшими служилыми людьми в доме, а также слугами дружинных офицеров, детским или пасынком”.[43]
С мнением Г.В. Вернадского можно согласиться, но необходимо также уточнить дружинную иерархию и некоторые должности. Иерархия дружинников строилась так: 1. гридни; 2. отроки; 3. детские. А иерархия должностей должна была строиться, исходя из анализа предположения В.В. Мавродина,[44] так: 1. огнищанин; 2. ключник; 3. конюх; 4. староста; 5. тиун.
В период княжения Владимира I осуществляла свою деятельность и православная церковь. Она соединила в одно общество людей разных состояний или во имя цели, житейского назначения, религиозно-нравственного служения, или во имя чувства сострадания и милосердия. "При таком составе, - пишет В.О. Ключевский, - церковное общество являлось не новым государственным сословием с духовенством во главе, а особым обществом, параллельным государственному, в котором люди разных государственных сословий соединились во имя равенства и религиозно-нравственных побуждений".[45] В Киевской Руси был составлен "Владимиров устав". По коему отчуждены, утверждает Н.М. Карамзин, от мирского ведомства монахи и церковники, богадельни, гостиницы, дома страноприимства, лекари и все люди увечные. Дела их были подсудны одним епископам: распри и неверность супругов, браки незаконные, волшебство, отравы, идолопоклонство, непристойная брань, злодейства детей в отношении к отцу и матери, тяжбы родных, церковная тятьба, снятие одежды с мертвеца.[46]