По мнению эсеровской газеты «Воля России», восстание в Кронштадте и развернувшееся в стране народное антибольшевистское движение, со всей очевидностью доказывали правоту эсеровского прогноза: не белогвардейцы, не реакционные генералы, а лишь сами рабочие и крестьяне развернут борьбу, которая неизбежно приведет к народной революции и краху большевистского режима. Многие эсеры считали, что с большевистским режимом можно покончить лишь с помощью широкого движения организованных масс, сознательно выступающих за идеи демократического социализма[138].
Однако даже события в Кронштадте вызвали в эсеровской эмигрантской среде неоднозначную реакцию. Если левое крыло отнеслось с революционным энтузиазмом, то правые эсеры и некоторые центристы довольно сдержанно.
Эсеровская эмиграция не смогла оказать реальную помощь, восставшим и была по сути дела, бессильна. Положение партии в России было просто отчаянным[139].
Однако влияние эсеровской идеологии в создании программы антоновского СТК велико, среди лидеров и организаторов антоновского мятежа было немало эсеров, не имевших связи с ЦК ПСР.
В Саратовской губернии влияние эсеров было ниже, чем в Тамбовской губернии. Заметно влияние анархистов. В 1919г. 22 ноября в г.Вольске состоялся II съезд Советов. На фракционном заседании революционных коммунистов выступали ораторы и определенно высказывались против большевиков, называя их грабителями и насильниками. Призвали фракцию выделить в исполком таких людей, которые бы большевикам наступили на горло и раздавили их, чтобы те не могли встать на ноги.
Все выступившие ораторы высказались за создание ячеек революционных коммунистов и крестьянских союзов[140].
В сообщении из Новоузенского уезда за 2 апреля 1920г. есть данные, что около села Питерка действует отряд зеленых и анархистов в составе 400 человек[141].
В июле 1920г. в Перекопном Новоузенского уезда произошло восстание на продовольственной почве. Зачинщиками объявили одного социалиста – революционера. Однако достоверность этого сообщения мала[142]. В информационном бюллетене секретно – оперативного отдела Саратовского субъекта за 5 января 1920г. сообщается, что среди эсеров губернии, произошел негласный раскол. Многие эсеры прекращают партийную работу и присоединяются к советской политике[143].
Влияние эсеровской идеологии есть в программах партизанских отрядов Ф. Попова и В. Серова. В Декларации Революционного военного совета есть такое требование. «Новая Революционная власть ставит ближайшей задачей завязать самые близкие сношения с демократией Европы через посредство своих представителей социалистов, которые коммунистическая власть по принципу Николая Кровавого изгнала из своей родины, участие которых в строительстве России новая революционная власть считает необходимым». Такое же требование есть в Декларации Реввоенсовета[144].
Скорее всего, в отрядах восставших были эсеры, либо люди хорошо знавшие программу ПСР. ЦК ПСР был просто бессилен в тех обстоятельствах и поэтому не принимал участия в организации восстаний в Саратовской и Тамбовской губерниях. Если в Тамбовской губернии прослеживается сильное влияние местных эсеров, то в Саратовской губернии активность проявляли также анархисты и революционные коммунисты.
В Тамбовской губернии повстанцы создали стройную структуру управления СТК со штабом в селе Каменка, благодаря которой три уезда стали настоящей крестьянской республикой.
В прямом подчинении губернскому комитету «Союза трудового крестьянства» находились уездные: Тамбовский, Кирсановский и Борисоглебский. Их работой руководили выборные председатель, товарищ председателя, члены. Укомы делились на отделы: продовольственный (учет продуктов, переработанного сырья заведений промышленных, мельниц), военный, контролировавший аналогичные волостные и районные отделы, руководивший формированием отрядов и пополнением партизанских подразделений, мобилизациями, организационной работой.
При укомах имелась уездная милиция, в оперативном отношении подчинявшаяся начальнику губернской. В её обязанности входило производство обысков, конфискаций, арестов, а также организация шпионажа против Красной Армии. Состоявший из членов укома суд расследовал дела по обвинению исключительно гражданских лиц в уголовных преступлениях, а также заподозренных «в коммунизме». В непосредственном подчинении председателю укома была команда, обеспечивавшая связь между ними, партизанскими частями и близлежащими комитетами СТК.
В целях более гибкого управления кроме уездных имелись районные комитеты СТК. Они подчинились губкому и своему укому, имели в своем составе общий, политический, продовольственный и военный отделы, суд, милицию и команду связи с функциями аналогичными соответствующим отделам укома[145].
По мнению П. Залуцкого, изложенному в его докладе ЦК: «С нанесением удара по СТК борьба с бандитизмом облегчается более чем на ѕ»[146].
Отсюда следует, что политическую организацию в Тамбовской губернии создали эсеры из крестьян, а ЦК ПСР не являлся организатором восстания. Повстанцы создали разветвленную сеть СТК, благодаря которой они контролировали юго-восточную часть Тамбовской губернии.
2.4. Тактика ликвидации крестьянского движения в Тамбовской и Саратовской губерниях.
Ликвидация крестьянского восстания на Тамбовщине проходила в несколько этапов. Первоначально подавляли крестьянское восстание военачальники С.Н. Шикунов, Ю.Ю. Аплок и К.В. Редзько прежде всего путем военных и репрессивных мер. А.В. Павлов пытался ликвидировать как военными, так и мирными средствами. М.Н. Тухачевский, назначенный после А.В. Павлова, пытался ликвидировать восстание целым комплексом мер: военными, репрессивными, мирными.
Губернскому военкому С.Н. Шикунову казалось, что восстание можно подавить небольшими силами, применяя жестокие меры против «бандитских» сел и деревень. Части Красной Армии в Сампурском уезде насчитывали к концу августа около 1500 штыков, 500 сабель, 10 пулеметов и 2 орудия.
Вот фрагменты приказа командующего войсками Тамбовской губернии С.Н. Шикунова, отданного в начале сентября 1920года: «Наша задача- окончательное уничтожение банд противника, конфискация всего скота и имущества у крестьян, замешанных в пособничестве бандам… Отряду, действующему против с Коптево, энергичным наступлением через Кензарь овладеть с Коптево, конфисковать весь скот, отобрать инвентарь, хлебные припасы и вообще продовольствие… , зажечь Коптево с четырех сторон, самим отойти в Кензарь… Уничтожить банду в Новосильске, конфисковать скот, хлеб и все продовольствие. Хлеб и все продовольствие отправить на подводах в Тамбов».
Приказ, подписанный начальником штаба группы войск Тамбовской губернии К.В. Бриммером, тоже заслуживает внимания: «… впоследствии того, что села Новосильское, Коптево и Кензарь сожжены и фуражировки в полной мере сделать не удалось, а только захватили то, что возможно было донести, приказываю: в районе деревни Периксы и Кензарь произвести усиленную фуражировку в полной мере за то, что Кензарь и Периксы поголовно участвовали в восстании ….»
Вряд ли можно придумать лучший способ агитации против Красной власти чем этот. Ограбленным, оставшимся без крова крестьянам не оставалось ничего, кроме борьбы с теми, кто лишил их всего нажитого нелегким трудом имущества.
Однако свести на нет повстанческое движение только посредством боевых операций и репрессии было невозможно из-за сочувствия ему местного населения. Крестьяне предупреждали повстанцев о приближении крупных отрядов Красной Армии, помогали продуктами и пополняли их ряды.
Причем, как указывалось в докладе комиссии Главкома С.С. Каменева в октябре 1920г., неоправданная жестокость, репрессии, уничтожение деревень, ставшее системой при командовании Ю.Ю. Аплока, все более и более озлобляли население[147].
В военном отношении восстание пытались ликвидировать силами местных гарнизонов. Не было четкого плана действия по ликвидации крестьянского движения, командование не считалось с причинами возникновения восстания. Отряды повстанцев во многом вооружились и снабжались за счет разбитых или взятых в плен местных красноармейских или вохровских отрядов. Со стороны железнодорожных частей ВНУС доходило дело и до открытой измены К.В. Редзько пишет в докладе губвоенсовету от 14 декабря 1920г., что «Антонова можно победить, только свободно маневрирующими частями, а их катастрофически не хватает»[148]. К.В.Редзько провел компанию добровольной явки партизан и обещал пощаду всем от вожаков до рядовых, если до 5 декабря они сложат оружие. Такой шаг не дал желаемых результатов[149]. В декабре 1920 г. командующий войсками Тамбовской губернии был назначен А.В. Павлов. Формально Тамбовское командование подчинялось Орловскому военному округу, но практически А.В.Павлов имел право непосредственно докладывать центру, что существенно расширяло его полномочия. Новый командующий сразу избирает новые методы борьбы с повстанцами. Первый способ борьбы, примененный А.В.Павловым, потерпел крах, и он от него скоро отказался. Способ это заключался в том, что части Красной армии должны были «пройти от края до края» сплошным фронтом повстанческие районы и тем самым ликвидировать полностью антоновские отряды.
Неудача объяснялась просто: бандитами являлись местные крестьяне и при прохождении по данному месту красных частей бандитов не оказывалось, а были только мирные жители, как только часть проходила, мирные жители становились бандитами и уже оказывались в тылу красных частей. Отказавшись от борьбы сплошным фронтом, А.В. Павлов переходит к другому способу борьбы. Разбив на боевые участки район восстания, заняв определенные пункты гарнизонами, командующий по сути дела, стал применять систему оккупации. Борьбу с главными силами командование решило вести системой окружения, однако и этот метод оказался несостоятельным, так как антоновские полки действовали не только на территории Тамбовской, но и Воронежской, Пензенской, Саратовской губерний. А.В. Павлов решил наращивать военные силы на Тамбовщине и применять метод «летучих отрядов» [150]. В декабре 1920г. в распоряжение командующего войсками Тамбовской губернии А.В. Павлова поступили полк ВЧК из Москвы, полк пехоты ЧОН из Казани, полк кавалерии, отдельный эскадрон и взвод артиллерии. Всего в январе 1921г. В Тамбовскую губернию было стянуто 9659 штыков, 1943 сабли, 136 пулеметов и 18 орудий. Уже тогда советские войска имели численный перевес над восставшими. На 1 марта 1921 г. численность Советских войск в Тамбовской губернии составляла 32 500 штыков, 7 948 сабель, 463 пулемета, 63 орудия[151]. Отличные результаты дали так называемые летучие или маневренные отряды, организованные из отборной конницы и стрелков, посаженных на подводы, с артиллерией и пулеметами. К каждому партизанскому отряду был приставлен летучий отряд.