Петра манила Голландия, страна кораблей и всякого мастерства. Не останавливаясь в Амстердаме, он проехал на корабельную верфь недалеко от столицы, где принялся за работу, выдавая себя за простого плотника. Но вскоре его узнали, и толпы любопытствующих постоянно преследовали русского царя.
Однако голландский способ кораблестроения не удовлетворил Петра, он поспешил в Англию. Поселившись на корабельной верфи под Лондоном, царь начал прилежно изучать теорию кораблестроения и заниматься математикой. Много поучительного увидел он и в других производствах и надеялся применять все это в России. Признав преимущество английского кораблестроения, Петр решил, что у него будет принят английский способ постройки, и что он будет приглашать преимущественно английских мастеров.
В Англии Петр заключил с английскими купцами договор о свободном ввозе табака в Россию. На замечание о том, что для русских употребление табака считается грехом, царь ответил: «Я их переделаю на свой лад, когда вернусь домой».
Будучи за границей, Петр начал понимать, что антитурецкая коалиция распадается, и что Австрия все более склоняется к миру с Османской империей. Его встреча с императором Австрии лишь подтвердила это. Петр ясно представлял, что в одиночку России не справиться с Турцией и следовательно, план выхода ее к южным морям становиться не реальным. Возможно, тогда он впервые подумал об окне в Европу через Балтику. Продолжая путешествие царь намеревался посетить Венецию, но неожиданное известие из Москвы о новом бунте Стрельцов заставило его поспешить домой. Возвращаясь через Польшу, он встретился с новым польским королем Августом II, который предложил ему союз против Швеции. Русский царь в принципе дал на союз согласие. Так, уезжая за границу с мыслью об упрочении союза государств против Турции, он возвращался с идеей борьбы со Швецией за Балтийское море…
С первых дней царствования Петр относился к стрельцам враждебно. Он хорошо помнил их первый бунт, их окровавленные копья и растерзанными ими и вмятые в грязь тела Нарышкиных и Матвеева. Его раздражала их приверженность к старине, их старомодный костюм, их пособничество расколу, их притязания на особые привилегии. Даже в учебных битвах между потешными солдатскими и стрелецкими полками царь всегда находился среди потешных, называя из «нашими», а стрелецкие полки «вражеским войском». По всему чувствовалось что стрелецкому воинству приходит конец. Как бы подтверждая это, четыре стрелецких полка были отправлены в Азов для крепостных работ, а после замены их другими полками, место Москвы, где ожидала их обычная безоблачная жизнь, были направлены к западным границам в Великие Луки. Обида захлестнула стрельцов. Около полутораста человек бежали из полков и явились в Москву. По Москве поползли не добрые слухи: будто царь насовсем покинул Россию и продался немцам; будто о нем нет ни слуху ни духу, и неизвестно жив ли он; будто бояре хотят убить царевича Алексее, а царем сделать одного из своих. А из Новодевичьего монастыря опальная Софья призывала стрельцов в своих грамотах: «Вам бы быть в Москве всем четырем полкам и стать под Девичьим монастырем табором и бить челом мне иттить к Москве против прежнего на державство. А кто бы ни стал пускать и вам бы чинить с ними бой!» Заволновались стрельцы. Двинулись их полки к Москве. Произошло несколько стычек их Семеновских и другими полками. Когда Петр получил известие о бунте правительственному войску удалось подавить его. Почти всех мятежников переловили и посадили в монастырские тюрьмы.
В это бунте Петр увидел только частные обиды стрельцов – своих давних недругов – он увидел протест русских против всего нового, что пытался вводить царь, протест против сближения с иностранцами и нежелания понять и принять образованность европейских народов. Жестокой расправой со стрельцами Петр решил испугать всех приверженцев старины, всех противников его реформ. Начались допросы с жуткими пытками на которых стрельцы показали что хотели войти в Москву, раскинуть стан под Новодевичьим монастырем и просить Софью взять на себя управления страной. Они показали также, что письма от Софьи доставлялись им через стрелецких жен.
Со времен Ивана Грозного не видала Русь таких казней, какие Петр устроил стрельцам. 30 сентября 1698 года были казнены 201 человек, а в период с 11 по 21 октября еще 770. Перед окном Новодевичьего монастыря было повешено 195 стрельцов. Троя из них с челобитными в руках весели прямо под окнами Софьиной кельи. Трупы казненных оставались на виселице целых пять месяцев. Сама Софья была пострижена в монахини под именем Сусанны…
Поездка Петра в Европу стала тем великим событием, с которого началась его преобразовательная деятельность. Началом ее стало изменение внешних признаков, отличающих русскую жизнь от европейской. Царь решил объявить настоящую войну многим русским предрассудкам. Как бы еще раз убедившись, как дико не образован русский народ, он не истово бросился, переделывать все и вся на европейский манер. Уже на следующий день по приезду в Москву Петр собственноручно стал обрезать бороды приближенным и велел одеваться в европейские кафтаны. Все войско велено было одеть в форменную одежду на европейский лад. Музыка, табак, балы и другие царские новшества повергли московское общество в шок. То, что делал государь, не только не было понятно им, но было против их воли, против привычного древнего уклада жизни, установленного, как верили они, самим Богом. Костомаров М.Н. пишет: « Братобритие возбуждало ужас, так как под древним русским религиозным устоям борода у мужчин считалась признаком не только достоинства, но и нравственности. Бритье броды блудное, грешное дело. Себя русские считали богоизбранным народом, а иноземцев еретиками. И вдруг царь толкает их к еретикам…» А Петр, горячий и нетерпеливый по природе, вводил свои новшества одно за другим, жестоко наказывая тех, кто оказывал ему хоть малейшее сопротивление. Как бы оправдывая силовые методы внедрения нового, царь говорил потом: «С другими европейскими народами можно достигать цели человеколюбивыми методами, а с русским не так: если бы я не употреблял строгости, то уже давно не владел бы русским государством и не сделал бы его таким, какое оно теперь. Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей».
Новшеством для россиян стало и введение летоисчисления от Рождества Христова, а не от сотворения мира как было в древней Руси. Отпраздновав 1 сентября 1699 года наступление 7208 года по старому счету, Петр приказал праздновать следующего первого января новый 1700 год…
Пребывание за границей утвердило Петра в необходимости окончательного разрыва с женой Евдокией Лопухиной, суеверной «старозаветной» женщиной, которая ни по характеру, ни по взглядам совершенно не подходила к его деятельной и живой натуре. И еще раннее он пытался уговорить ее постричься, но царица отказывалась. На сей раз, взяв к себе 8 летнего сына Алексея, он посадил Евдокию в простую карету и увез в Суздальский Покровский девичий монастырь, где она в июне 1699 года была пострижена в монахини под имени Елены…
Начало Северной войны
Визит в Европу многое изменил в военной политике русского царя. В связи с выходом Польши и Австрии из антитурецкого Священного союза, Россия вряд ли могла рассчитывать на победоносное завершение борьбы с Турцией. И потому сама искала с ней мира. Взор русского царя был обращен теперь к Балтийскому морю с надеждой вырвать у Швеции землю, отторгнутые у России по унизительному Столбовому миру и через них открыть путь сотрудничества с другими европейскими странами. В 1699 году Россия вступила в новый, Северный Союз с Польшей и Данией против Швеции, также имевшими к ней территориальными притязаниями. В то время как Россия начала готовиться к предстоящей войне и жила ожидания мира с Турцией, Польша и Дания уже начали против Швеции военные действия. Так началась знаменитая Северная Война длившаяся 21 год. Шведы, ведомые молодым воинственным, храбрым и талантливым королем Карлом ХII, сумели не только защититься от Поляков и датчан, но Карл смелой вылазкой чуть было не захватил Копенгаген, и заставил Данию из войны. То было 8 августа 1700 года. Расправившись с датчанами, Карл поспешил к Риге, осажденной польским войском. В это время Петр I, получивший от своего посла из Константинополя известие о заключении 30-летнего мира с Турцией, двинул войска к выстоит против 35-тясячной армии русских, имевших к тому же 145 ствольных сломить сопротивление защитников крепостных. В ноябре к крепости стремительно подошел Карл и, неожиданно обрушившись на русскую армию, нанес ей сокрушительное поражение. Бросив артиллерию, армия Петра в панике беспорядочно бежал, потеряв 7000 человек. Потери шведов составляли две тысячи человек.