Ходили слухи, что после аварии в больнице около постели Ландау дежурила женщина, которая выдавала себя за его жену...По всей видимости, это чистая правда. В первое время после аварии Кору даже не пускали в больницу. А в качестве жены Ландау представляли другую женщину. Строго говоря, она не была ему посторонней.
Но потом жена все-таки сумела прорваться. Академик пришел в себя и узнал ее очень быстро. А вот про то, что у него есть сын, он некоторое время не помнил... А ту женщину, которую прочили ему в жены, он не узнал... Так что ей не оставалось ничего другого, как исчезнуть...
То, что Лев Давидович выжил после такой аварии, было настоящим чудом... Он выжил, но стал инвалидом. Когда он находился в больнице, к нему приглашали ведущих специалистов, профессоров, лучших из лучших! Но, как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Ему неправильно сложили ногу, и она стала на семь сантиметров короче другой. Навсегда испортили суставы на руке — у него были вывихнуты пальцы, а массажистка попробовала их разогнуть.
При всем этом Ландау постоянно жаловался на боли в животе, но никто из врачей так и не смог ему помочь. Он очень страдал, совершенно не мог сидеть — только лежать или ходить. Лишь незадолго до того, как его не стало, выяснилось, что у него были посттравматические спайки кишечника — сейчас они элементарно определяются ультразвуком и лечатся сравнительно несложной операцией.
В первое время после аварии приходилось очень тяжело: зарплату не платили — несчастный случай в быту в те времена не оплачивался. Ему, правда, полагалась заметная сумма за звание академика, но и эти деньги нельзя было получить без формальной доверенности. Но потом все постепенно наладилось. Аварию, поскольку Дау ехал в Дубну, переквалифицировали в несчастный случай на производстве, а когда он пришел в себя, подписал жене доверенность на получение денег «за звание».
В то время многие коллеги Льва Давидовича пытались помочь чем могли. Но ближайший друг и постоянный соавтор отца по курсу теоретической физики Евгений Михайлович Лифшиц повел себя иначе.
Вот что говорит об этом сын знаменитого академика, Игорь Львович Ландау: «Когда случилась авария, мне сказали, что у отца только легкие травмы и он завтра или послезавтра будет уже дома. У матери в тот вечер случился сердечный приступ, и ее увезли в больницу. Я был дома один. Зашел Евгений Михайлович и попросил у меня подарки, врученные отцу на пятидесятилетие, якобы для того, чтобы показать врачам в больнице. Поскольку я не знал о серьезности состояния отца, эта просьба не вызвала у меня никаких подозрений. Надо сказать, что все эти подарки были шуточного плана — альбомы с фотографиями и рисунками, разные смешные посвящения, игральные карты с изображениями всех учеников отца, а также матери — все четыре дамы были с ее лицом. Конечно же он не собирался демонстрировать все это врачам у постели их умирающего пациента. По всей видимости, Евгений Михайлович решил, что Ландау все равно умрет, а ему, Лифшицу, они могут пригодиться.
Когда отец все-таки выкарабкался и стало ясно, что он будет жить, я думаю, Евгений Михайлович очень испугался. Этого поступка отец ему не простил бы никогда и ни при каких обстоятельствах. Но, к счастью для Лифшица, он так и не поправился окончательно. Про исчезновение подарков отцу, разумеется, никто не рассказывал, а ему в его состоянии было не до этого».
Лев Давидович получил Нобелевскую премию еще в больнице. Академии наук, где он тогда лежал. Посол Швеции вручил ему медаль лауреата Нобелевской премии, диплом и чек в тот же день, когда состоялась официальная церемония награждения нобелевских лауреатов в Стокгольме.
Раньше Ландау говорил, что, если он когда-нибудь и получит Нобелевскую премию, то ни за что не наденет фрак, являющийся официальной одеждой нобелевских лауреатов. Некоторые берут его напрокат, другие шьют специально для этой церемонии, а у кого-то, может быть, и до присуждения Нобелевской премии было уже несколько фраков. Ужасно жалко, что ему так и не удалось поехать в Стокгольм и быть первым нобелевским лауреатом, получающим свою награду в обычном костюме...
После аварии Ландау проболел шесть лет, но так и не выздоровел окончательно. Он очень устал болеть. В конце марта 1968 года из-за многолетней спаечной болезни у него развилась паралитическая непроходимость кишечника, и потребовалась срочная операция. Страдал он, по-видимому, ужасно. Все время повторял: «Скорее операцию. Скорее операцию». Как назло, машина, посланная за хирургом, сломалась. Пришлось ехать сыну, долго не могли найти анестезиолога.... Именно во время этой операции и обнаружились спайки. Их конечно же удалили, и, когда Лев Давидович очнулся от наркоза, это был его первый день после аварии без болей в животе. Наверное, он мог выздороветь полностью и вернутьсяк физике, но судьба распорядилась иначе. Через несколько дней он умер от тромбоэмболии легочной артерии.
Когда его жена Кора узнала, что Льва Давидовича больше нет, она произнесла: «Гарик, папа так любил шутки... И словно пошутил — умер первого апреля...» Ландау сказал перед смертью «Я неплохо прожил жизнь. Мне всегда все удавалось». Лев Давидович умер 1 апреля 1968 года.