После успешного испытания на А. Сахарова обрушился настоящий водопад наград. Уже в октябре его единогласно (редкий случай!) избрали академиком, 32-летний «отец водородной бомбы», как его называли, был моложе всех своих коллег. В новогоднюю ночь по советскому радио передавали частушку физика М. Левина:
Кто-то там с большим стараньем Каблуками стук да стук? Это молодой избранник Академии наук.
К этому времени Сахарова уже наградили Сталинской премией (неслыханной ранее суммой — 500 тыс. рублей) и присвоили звание Героя Социалистического Труда. В 1956 и 1962 гг. он вновь был удостоен этого звания и стал трижды Героем.
Весной 1968 г. Сахаров написал статью «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Она стала «решающим шагом» для Сахарова, изменившим всю его жизнь. В «Размышлениях» он отразил многие общие взгляды советской интеллигенции того времени. Прежде всего он отстаивал идею интеллектуальной свободы, «свободы непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свободы от давления авторитета и предрассудков». Он призывал «довести до конца разоблачение» И. Сталина, высоко оценивал В. Ленина, отмечал «нравственное преимущество» восточного строя (социализма) перед западным (капитализмом). «Только социализм поднял значение труда до вершин нравственного подвига», — писал Андрей Дмитриевич.
В то же время Сахаров защищал идеи, которые воспринимались как совершенно новые, «сахаровские». Главной из них была идея «постепенного сближения (конвергенции) капитализма и социализма», которые будут «черпать друг у друга положительные черты».
А. Сахаров выдвинул и ещё одну новую идею. К 2000 г., считал он, это сближение может привести к «созданию мирового правительства», которое, по его мнению, должно быть «в широком смысле очень „интеллигентным"».
«Размышления» имели во всём мире невиданный успех. В западных странах эта статья была опубликована общим тиражом 18 млн экземпляров. Как писал сам Сахаров, по тиражу он опередил Жоржа Сименона и Агату Кристи, уступив первенство только двум авторам — В. Ленину и Мао Цзэдуну.
Советская печать стала спорить с «Размышлениями» с большим запозданием —с 1973 г. Она расценила их как своеобразный «манифест» технической интеллигенции, «технократии». В 1980 г. «Комсомольская правда» писала в статье «Цезарь не состоялся»: «Далеко не скромным предприятием была эта брошюра. Это была заявка на лидерство, манифест воинствующей „технократии". Ей Сахаров предлагал вручить всю власть над человечеством, обещая к 2000 году создать „мировое правительство". За собой автор резервировал надлежащее место, быть может, даже вселенского Цезаря». «Сахаров метил в Цезари, а встал на преступный путь», — говорилось в заключение в газетной статье.
1968 год стал переломным в жизни А. Сахарова. Его отстранили от секретных работ. Вступив в конфликт с государством, он решил отказаться от денег, полученных от него. Все свои сбережения — 139 тыс. рублей — он пожертвовал на нужды медицины.
«С 1970 года, — вспоминал позднее А. Сахаров, — защита прав человека выходит для меня на первый план». Академик выступал в защиту политзаключённых, против смертной казни. «Отмена смертной казни особенно необходима нашей стране, отравленной духом жестокости и безразличия к человеческим страданиям», — отмечал он. В 1970 г. Сахаров стал одним из основателей Комитета прав человека, который действовал до 1974 г.
9 октября 1975 г. Сахаров узнал о том, что ему присуждена Нобелевская премия мира. Эта награда вызвала широкое осуждение в советской печати. «Недоумение и возмущение» выразили 72 академика. В газете «Труд» писали: «Подачку провели по графе Нобелевской премии мира. Сахарову обещано более ста тысяч долларов. Трудно сказать, в какой мере это соответствует по курсу 30 сребреникам древней Иудеи...».
Сахарову не разрешили поездку за премией как «лицу, обладающему знанием государственных тайн». Вместо него 10 декабря премию получила его жена Елена Боннэр.
«Я прошу считать, — говорилось в нобелевском докладе Сахарова, — что все узники совести, все политзаключённые моей страны разделяют со мной честь Нобелевской премии мира». Лауреат перечислил поимённо свыше 120 человек.
В том же 1975 г. Сахаров написал книгу «О стране и мире». Взгляды его прошли определённое развитие. «Я эволюционист, реформист», — особо подчеркнул он теперь. Андрей Дмитриевич высказал мнение, что насильственные перемены ведут к «массовым страданиям, беззакониям и ужасам». Прежде А. Сахаров считал более прогрессивным революционный путь.
В декабре 1979 г. советские войска вошли в Афганистан, и Сахаров сразу заявил иностранным журналистам о своём протесте. Это, видимо, переполнило «чашу терпения» властей.
22 января 1980 г. его задержали на улице в Москве и доставили в прокуратуру. Взволнованный прокурор объявил академику о лишении его всех наград и званий. Кроме того, Сахаров без суда, в административном порядке, был отправлен в ссылку в город Горький (ныне Нижний Новгород). В июне газета «Известия» поместила статью, в которой говорилось: «Такой исход является логическим завершением долгой, неприглядной и грязной истории падения человека, отрекшегося от своего народа, поставившего себя на службу иностранным хозяевам».
На президиуме Академии наук поставили вопрос о выводе Сахарова из числа академиков. Говорили, что при обсуждении академик Петр Капица заметил: «Подобный прецедент уже имел место. Из рядов Германской академии изгнали Альберта Эйнштейна. Только стоит ли повторять этот прецедент?». После этого Сахарова оставили в числе академиков. (П. Капица ещё дважды заступался за Сахарова.)
В Горьком Сахарова поселили в районе Щербинки. На это он намекал в написанном в ссылке четверостишии:
На лике каменна.и державы, Вперёд идущей без заминки Крутой дорогой гордой славы, Есть незаметные щербинки.
В течение всего времени горьковской ссылки А. Сахарова во многих странах шла кампания в его защиту. Например, площадь, где находится советское посольство в Вашингтоне, переименовали в площадь Сахарова. Конечно, это было неприятно для советских дипломатов.
9 декабря 1986 г. А. Сахаров узнал о том, что в тюрьме скончался его друг правозащитник Анатолий Марченко.
Спустя несколько дней, 15 декабря, в квартире академика Сахарова неожиданно установили телефон. (Во время всей ссылки телефона у него не было.) Перед уходом чекист сказал: «Завтра Вам позвонят».
На следующий день действительно раздался звонок: — Здравствуйте, это говорит Горбачев. Вы получите возможность вернуться в Москву. Возвращайтесь к патриотическим делам!
— Я благодарен Вам! Но несколько дней назад в тюрьме убит мой друг Марченко. Он был первым в списке в письме, которое я Вам послал. Это было письмо с просьбой об освобождении узников совести.
— Да, я получил Ваше письмо. Многих мы освободили. Но там очень разные люди.
Сахаров возразил, что все эти люди осуждены за свои убеждения, и ещё раз повторил просьбу освободить их. 23 декабря 1986 г. А. Сахаров прибыл в Москву на Ярославский вокзал. Здесь его встречала огромная толпа зарубежных журналистов. Возвращение Сахарова из ссылки ярко обозначило начало целой эпохи — новой политической «оттепели». Вернувшись в столицу, Сахаров сразу включился в общест-
венную деятельность. Следующие три года его жизни богато заполнены событиями. Впервые он побывал за границей — в США, Франции, Италии, Канаде. Он стал одним из создателей правозащитной организации «Мемориал».
В начале 1989 г. по всей стране проходили выборы народных депутатов СССР. Их избирали не только граждане, но и «общественные организации» — в том числе Академия наук. А. Сахаров решил избираться только от академии. Его поддержали коллективы почти 60 научных институтов. Но руководство академии не внесло его в список кандидатов.
2 февраля около 3 тыс. научных работников собрались на необычный митинг протеста. Среди лозунгов были такие: «Сахаров — да!», «Кто, если не Сахаров?». Благодаря таким протестам академия в конце концов всё-таки избрала Сахарова народным депутатом.
Своими выступлениями на 1 Съезде народных депутатов Сахаров как политический деятель стал известен всей стране. Он говорил позднее: «Я почувствовал, что Горбачев в какой-то мере меня выпускает. Он ведь выпустил меня на трибуну, кажется, первым, как бы „ковёрным", выражаясь на языке цирковой жизни. И сразу возникла конфронтация с залом».
Первым с осуждением академика выступил депутат С. Черво-нопиский, лишившийся на войне в Афганистане обеих ног. Сахаров незадолго до съезда говорил: «Были сообщения, что наши вертолёты расстреливали окруженных советских солдат, чтобы избежать их попадания в плен».
Червонопиский зачитал письмо десантников: «Мы до глубины души возмущены этой провокационной выходкой известного учёного». Своё выступление он торжественно закончил словами: «Держава. Родина. Коммунизм». Это вызвало настоящую бурю аплодисментов, почти весь зал поднялся с мест.
Ещё пять человек, в том числе маршал С. Ахромеев, выступили с гневными обличениями Сахарова. Учительница Т. Казакова сказала: «Товарищ академик! Вы своим одним поступком перечеркнули всю свою деятельность. Вы нанесли оскорбление всей армии, всему народу, всем нашим павшим, которые отдали свою жизнь. И я приношу всеобщее презрение Вам. Стыдно должно быть!» (Аплодисменты.).
Эта впечатляющая сцена, которую наблюдала по телевидению вся страна, резко повысила авторитет Сахарова. «В один час я приобрёл огромную поддержку миллионов людей, такую популярность, которой я никогда не имел в нашей стране», — писал он. Сахаров стал одним из лидеров «межрегиональной группы» депутатов, выступавшей в поддержку «перестройки». На массовых митингах в Лужниках сотни тысяч людей скандировали: «Сахаров! Ельцин!».