Под экономической оценкой использования земель в годовом исчислении понимается денежное выражение народно-хозяйственного экономического эффекта (рентного дохода), приносимого этими землями при их эксплуатации. Денежное выражение народнохозяйственного эффекта определяется разностью между стоимостной оценкой продукции сельского хозяйства (продуктивностью) в кадастровых ценах (замыкающих затратах) и индивидуальными приведенными затратами на ее получение. При этом используются нормативные (базисные) значения урожайности и затрат по основным сельскохозяйственным культурам, связанных с качеством земель и применяемой технологией сельскохозяйственного производства. Уровень нормативных значений урожайности и требуемых для этого затрат определяется на основе использования методов математической статистики, а также перспективных технологических карт, определяющих затраты для соответствующих значений урожайности.
Окупаемость затрат при экономической оценке сельскохозяйственных земель рассчитывается как отношение стоимости получаемой продукции (в кадастровых ценах) к приведенным затратам на ее получение на оцениваемой земле[4].
Земельные ресурсы используются не только в сельском хозяйстве, но и в других отраслях промышленности, в том числе в горнодобывающих, как основа возведения зданий и сооружений, строительства дорог, извлечения минерально-сырьевых ресурсов из недр и т.п. Использование земель для этих целей во многих случаях обеспечивает значительно более высокую дифференциальную ренту, чем в сельском хозяйстве.
В этом случае экономическая оценка земли Эз может быть определена по формуле:
Эз = ДРср : Кэ,
где ДРср — среднегодовая дифференциальная рента, возникающая при использовании данного участка земли; Кэ — нормативный коэффициент эффективности.
При экономической оценке лесных ресурсов необходимо исходить из двойственной народно-хозяйственной ценности их. Ценность лесов определяется, во-первых, их ролью как источника древесины и продуктов побочного лесопользования и, во-вторых, их средозащитными функциями.
В настоящее время лесные ресурсы оцениваются в виде попенной платы, или лесной таксы, которая должна возмещать затраты государства на ведение лесного хозяйства. Но, как известно, цены не способствуют рациональному использованию природных ресурсов в связи с ориентировкой их на средние затраты лесозаготовительных предприятий. В этих условиях использование худших лесных участков с себестоимостью лесозаготовок выше средних затрат приводит к нерентабельной работе предприятий и соответственно к недорубу расчетных лесосек на худших участках и перерубу на лучших, что нарушает нормальную эксплуатацию лесного хозяйства.
Одновременно при таком подходе предметом эксплуатационной оценки становится только древесный запас, а не совокупность всех компонентов лесного биогеоценоза (территорий, занятых лесами), рассматриваемого в качестве единого объекта природопользования.
При этом в основу определения эксплуатационной ценности лесоземельного угодья положен принцип максимизации суммарной лесоэксплуатационной ренты. Одновременно с установлением ее величины определяется возраст кадастровой спелости, максимизирующий эксплуатационную ценность.
Оценка средозащитной ценности лесов находится в стадии теоретической разработки. Один из подходов к практическому решению этой проблемы основан на установлении норматива для приведения разновременных затрат и эффектов (норматива дисконтирования) в лесном хозяйстве, исходя из социально-экологических требований к режиму лесопользования. Весьма низкий норматив приведения разновременных затрат и эффектов показывает, что часть продукции лесного хозяйства (средозащитный эффект леса) не получает денежного выражения, а поступает в распоряжение общества практически бесплатно.
При оценке водных ресурсов также можно исходить из рентных отношений. Возникновение здесь дифференциальной ренты связано с ограниченностью водных ресурсов, с одной стороны, и в известной мере с монополией на воду как одного из средств ведения хозяйства — с другой[5].
Земельная рента — это доход от фактора «земля», предложение которого на рынке неэластично. Она рассчитывается как излишек выручки над издержками предпринимателя. Фактор «земля» может принадлежать собственнику, который сам ведет бизнес, или использоваться временно, на заемной основе. Это различие фиксируется в понятии «арендная плата». Она больше земельной ренты на величину имеющихся на земле сооружений, построек и ссудного процента за право пользования землей.
Собственник фактора «земля» реализует свои права на доход либо в составе арендной платы, получаемой с арендатора, либо непосредственно через рыночную цену, если он сам ведет бизнес. При этом земельная рента достается ему в двух формах.
1. Абсолютная рента — дополнительный доход собственника земли, взимаемый с любого участка земли вне зависимости от его качества и местоположения. В абсолютной ренте находит выражение неэластичность предложения земли на рынке.
2. Дифференциальная (разностная) рента — дополнительный доход, возникающий из-за природных и экономических различий в условиях хозяйствования. В дифференциальной ренте (дифренте) находит выражение монополия на землю как объект хозяйствования (пока производитель обрабатывает землю, на ней никто не может ничего делать). Если дифрента возникает в результате деятельности на лучших и средних по плодородию и местоположению участках, то ее принято называть дифрентой 1, а если она возникает вследствие дополнительных вложений в землю, улучшение ее качества — то дифрентой II. Этот вид дифренты может возникнуть на любых участках земли, включая худшие. Более того, в период аренды она достается не собственнику земли, а арендатору.
Земля умеренного плодородия, засеваемая хлебом, производит значительно большее количество пищи для человека, чем самое лучшее пастбище такого же размера. Хотя обработка ее требует гораздо большей затраты труда, тем не менее излишек, остающийся за вычетом семян и после оплаты всего затраченного труда, тоже бывает значительно больше.
Помимо того, при распространении земледелия уже не хватает необработанных земель для того, чтобы удовлетворять существующий спрос на мясо. Приходится значительную часть возделанной земли обращать на выращивание и откармливание скота, цена которого поэтому должна быть достаточна не только для оплаты труда по уходу за ним, но и для оплаты ренты и прибыли, которые землевладелец и фермер могли бы получить, если бы эта земля была занята под пашню. Скот, выращенный на самых некультурных пустошах, продается на данном рынке по той же цене при одинаковом весе и качестве, как и скот, выращенный на самых культурных землях. Владельцы таких пустошей пользуются этим и повышают ренту со своей земли в соответствии с ценою этого скота.
Таким образом, по мере развития сельского хозяйства рента и прибыль с пастбищ, не подвергавшихся улучшению, в известной степени определяются рентой и прибылью с улучшенных пастбищ, а эти последние ≈ рентой и прибылью, получаемыми при производстве хлебов. Хлеб представляет собою злак, вырастающий ежегодно; мясо является продуктом, для полного созревания которого требуется четыре или пять лет. Поэтому, так как с акра земли получается гораздо меньшее количество одного рода пищи, чем другого, эта недостаточность количества должна компенсироваться более высокой ценой. Если бы эта компенсация превышала необходимый размер, то еще больше земель обращалось бы в пастбища, и, напротив, если бы не достигала этого размера, часть пастбищ была бы обращена в пашню.
Однако надо иметь в виду, что это равенство ренты и прибыли с лугов и с земель под хлебом, т.е. с земель, непосредственный продукт которых служит пищей скоту, и с земель, непосредственный продукт которых служит пищей людям, наблюдается лишь по отношению к большей части культурных земель обширной страны. При наличности особых местных условий дело обстоит совершенно иначе, и рента и прибыль с земель под лугами гораздо выше ренты и прибыли, получаемых при возделывании хлеба.
Так, в окрестностях большого города спрос на молоко и сено для лошадей вместе с высокой ценой мяса часто ведет к повышению стоимости сена выше того, что можно назвать ее естественным соотношением с хлебом. Очевидно, что эти местные выгоды не могут распространяться на земли, расположенные далеко от города.
Площади, занятые кормовыми культурами и угодьями оцениваются по весьма условным нормативам. Продуктивность пастбищ определяется по земельно-оценочным данным, а затраты - условно, исходя из 20% статистически ненадежных показателей затрат на сенокосах. Кормовая единица оценивается в размере 0,75 цены зерна, что противоречит экономической логике реальной ценности кормов, реализуемых через низкорентабельную и убыточную продукцию животноводства. Высокая оценка кормов не согласуется также с их низкой себестоимостью и условным определением уровня затрат на кормовых угодьях. В среднем по Российской Федерации пашня занимает 60% площади сельскохозяйственных угодий, зерновые в пашне также 60%. Товарность зерна составляет 55%. Т.е. под товарным зерном занято 33% площади пашни (60 х 55 : 100) и 20% сельскохозяйственных угодий (33 х 60 : 100). Следовательно, реально информационно обеспечено лишь 20% площади сельскохозяйственных угодий. И только в случаях, когда местная цена на зерно совпадает с его средней ценой в природно-экономической зоне.
В Сибири в составе сельскохозяйственных угодий преобладают кормовые угодья, из них под сенокос фактически используется лишь 10%. В Читинской области, республиках Тыва и Горный Алтай на кормовые угодья приходится более 90% сельхозугодий, из них менее 6% используется под сенокос, т.е. здесь кадастровая оценка сельскохозяйственных угодий - это, в основном, условная оценка пастбищ.