Свобода выбора брачного партнера в XVIII - XIX вв. относилась больше к мужчинам, нежели к женщинам. Дочерей воспитавших в строго английских традициях и послушании было первым долгом. Если невеста ненавидела жениха, ей внушали, что ее долг “подчиниться” (submit, obey) - слово, которое и поныне звучит из уст женщин в Великобритании при венчании в церкви.
Уже однако в XIX в. встречались браки социально-смешанного характера. Обедневшие джентри роднились со средней и мелкой буржуазией, а наоборот, последние брали в жены девушек из более аристократического слоя общества. “Нестандартные” браки чаще всего случались при полной обеспеченности одного из партнеров [10].
В браке коммерческого типа семейная жизнь нередко не складывалась. В основном были недовольны жены по разным причинам, в крайних случаях это приводило к заключению повторных браков, не дожидаясь смерти мужа [11]. В семьях, где средства ограничены, мужчина становился деспотом.
В глухих местах Англии, еде сохранились воспоминания о традиционном отношении к браку, в XVIII - XIX вв. люди старались сохранить их.
Развитие капиталистических отношений, поздний возраст вступления в брак, коммерческая сторона предбрачных отношений - привели к тому, что в XIX веке традиционный свадебный обряд полностью исчез.
В отношениях между родителями и детьми сохраняется много патриархального, но на фоне этого не мало внесено в семейную жизнь здоровых элементов. Характерная черта отношений между детьми и их родителями - это полнейшая самостоятельность детей, достигших восемнадцатилетнего возраста, т.е. совершеннолетия. Родители не стремятся подавить в детях общественных инстинктов, а, наоборот, стараются развить их всеми силами. Редко в английской семье можно встреть избалованных до уродливости детей, или самодуров отцов, которые, настаивая на своем условии, могут испортить жизнь всему семейству.
В свободное время от занятий норовят порезвиться, пошуметь или поиграть. Родитель старается дать ребенку отличное физическое воспитание, его с детства начинают закалять к житейским невзгодам и суровой атмосфере страны. Ребенку позволяется много плавать, упражняться в гимнастике, лазить по высоким деревьям, мастерски кататься на лошади с самого детства - одна из важных задач для отца физического развития своего ребенка. Английские дети - это голубоглазые херувиши, откормленные, как бульдоги в барском доме [12].
Взаимоотношения между родителями и детьми характерны для консервативной Англии. Достигнув совершеннолетнего возраста, у детей начинается новый период в жизни, при этом покидая ил нет родительский дом, они стремительно “бросаются” в омут взрослой жизни с целью заработать денег. Лишь вступив в самостоятельную жизнь, юноши и девушки, не жалея своих сил, стараются добывать как можно больше денег. Они любят деньги не ради денег, не ради того, чтобы обеспечить свое будущее, а чтобы в свое удовольствие пожить в настоящем. Хорошо жить, есть, иметь собственную, комфортабельно обставленную, квартиру и добрую жену - мечта юноши [13]. В Англии издавна было принято, что англичанин получает такое воспитание, которое дает им возможность сначала самостоятельно заработать свой насущный хлеб, а уже потом также самостоятельно устроить роскошную и комфортабельную обстановку. Родительская совесть абсолютно спокойна по отношению к детям, это его выбор передать ли своему сыну прекрасно устроенное имение, в свою очередь тоже полученное им от отца, или решительно, ничего не оставить: как бы ни были велики деньги, которые он зарабатывает, он не копит их ради детей, а усиливает роскошь и комфорт своей обстановки [14]. Однако, в случае внезапной смерти отца, дети по закону получают приличный куш из какого-нибудь страхового агентства, в которое при жизни отец аккуратно вносил проценты. Англичанин убежден, что деньги изнеживают человека именно в ту пору, когда он только и должен думать о том, как бы больше приобрести новых познаний, как бы лучше устроить свое гнездышко. Пока юноша не устроился, не обзавелся собственным домом и женой, он должен во всем себе отказывать, должен копить, пока не скопит достаточно, чтобы иметь возможность жениться [15].
Для английской семьи характерен тот факт, что прежде всего отец заботится о том, чтобы поскорее поставить сына на ноги, для чего очень важно, воспитать сына здоровым и выносливым, и дать ему превосходные научные познания. С достижением сына 19-20 лет, отец объявляет сыну, что с этого момента он совершенно свободен и сам должен думать о себе. Учитывая подобную ситуацию, случается и такое, что даже в очень богатых семьях, не только юношам, но и девушкам с 18-19 лет приходится самим заботиться о себе, молодые люди, жившие в родительском доме с замечательной роскошью, в 19-20 лет безропотно отправляются, иногда в другую часть света, самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Девушки идут гувернантками в Америку, в Индию, в Новую Зеландию; юноши точно также в разные концы света, например, конторщиками, управляющими ферм, корреспондентами, служащими в ту или другую банкирскую контору. Чтобы понять в полной мере характер англичанина, его предприимчивость, решимость, непреклонную жизненную волю, которую он успевает так рано развить в себе, можно посмотреть на английских юношей накануне их разлуки с родительским домом. Этот момент замечательно описан в книге Е.Н. Водовозовой “Жизнь европейских народов”: “Дети получают от родителей небольшую сумму денег для проезда и скромной жизни в новом месте месяца на два, на три. “Первый год в конторе”, говорит один из юношей, и мне обещали платить 100 фунтов, следовательно, уже тогда можно будет отложить фунтов 20. Второй год удваивают жалованье тем молодым людям, которые умеют обратить на себя внимание, следовательно на второй год я смогу отложить 100 фунтов. Да, я непременно должен откладывать, говорит он, что-то вспомнив и краснея, даже и в таком случае, если мне придется самому стричь овец, рубить дрова, таскать воду. Таким образом через пять, шесть лет я приобрету капитал в тысячу фунтов. Я вернусь в Лондон, по моим расчетам, когда мне будет 27 лет; мисс Мери будет уже тогда 24 года...” глаза его при этом блестят мужеством и счастьем. При этом такие слова не являются бредом: все его мечты сбываются еще раньше” [16]. Но главным образом, самой характерной чертой английской семьи является именно это подготовленность к тяжелой работе, ко всякому практическому делу, несмотря на комфортабельную обстановку и роскошь в родительском доме.
Традиционная свадебная обрядность наблюдалась у лиц, вступавших в брак в относительно молодом возрасте и наследовавших родительское имущество.
Помолвка соблюдалась во всех слоях английского общества, хотя период между помолвкой (engagement, enment), на котором происходит обручение (betrothal) молодых, и свадьбой длится очень долго, нередко до 7-8 лет.
В более чистом виде и почти повсеместно сохранились не свадебные обряды, а предбрачные поверья и обычаи у молодежи, проживавшей в одном коллективе и на одном месте. Наиболее ярко данные обычаи проявлялись в гаданиях и поверьях, приуроченным к определенным дням. В канун дня св. Агнессы (20-21 января), являющейся патронессой молодых девушек, в Дербишире, Йоркшире, Дюргейме, Норфолке, Нортумберленде, Линкольншире и в других английских графствах девушки гадали на “полное молчание”, родниковую воду, чулки и подвязки, сложенные крест-накрест, на ботинки, поставленные носками к постели (“идя и приходя” - going and coming), на булавки и ветви различных растений, на песни под яблоней и сеяние злаков в полночь и т.п. [17].
Особо следует выделить гадание на “немой пирог”. Воздерживаясь от еды и разговоров, девушки ночью, в канун дня св. Агнессы, делали так называемый “немой пирог” (dumb-cake) из муки, соли и воды в равных пропорциях. После выпечки каждая девушка брала половину пирога и, идя спиной вперед к постели, поедала пирог, надеясь во сне увидеть своего будущего мужа. Нередко “немой пирог” заменяли вареным яйцом с солью вместо желтка [18].
Подвязки посылались в подарок и в канун дня св. Валентина (13-14 февраля), покровителя всех влюбленных. В этот день девушка, повстречав первого мужчину, верила, что он станет ее супругом. Уже в XV - XVI вв. в Англии полагали, что в указанный день люди, как и птицы, выбирают себе брачных партнеров. Начиная с XIX в. в Норфолке, Терфордшире, Линкольншире, Нортумберленде и Йоркшире парни посылали девушкам так называемые Валентины, т.е. подарки в виде изящных безделушек, к которым прикладывали такого рода стихи:
Если Вы любите меня, любите меня верно;
Пришлите мне ленту и пусть она будет голубой.
Если Вы ненавидите меня, так дайте знать мне;
Пошлите мне ленту и пусть она будет зеленой.
В Дербешире и Ланкошире сельские парни и девушки, собравшись вместе, устраивали жеребьевку, по которой на год назначались “мнимые супруги”, после чего день заканчивался танцами и угощениями. Эти пары должны были целый год ходить друг с другом [19]. В этот день был и другой обычай: рассеивали коноплю в полночь на приходском кладбище или по пути с него домой, произнося при этом соответственно строки, в надежде увидеть, как сзади будущий муж будет скирдовать скошенную траву (Дербишир и Девоншир).
Гадания с травой на суженного предпринимались и в канун дня св. Давида (1 марта). Накануне дня св. Марка (24 апреля) следовал третий цикл гаданий: с чашкой и водой, а также с сорочкой (Норфолк); заглядывание в полночь в окна церкви, держа в руках пучок травы, сорванной на церковном дворе (Линкольншир); поджидание суженного или суженой в полночь на гумне, гадания со свечой (Дербишир), гадания с оловянными горшочками, идя спиной вперед; гадание под названием “ужин наблюдения” (supper-watching); хождение к роднику спиной вперед и др. [20].