Боги как архетип действий и поступков родовой общины, как высший свод нормативных требований к процессам жизнедеятельности выступали активными помощниками в наиболее ответственных жизненных ситуациях. Славянские языческие боги имели свою специализацию. Они мало чем отличались от греческого, римского, восточного пантеона, на что обращали внимание многие исследователи. Тождественность в функциях позволяет предполагать, что на ранних этапах социальной общности закреплены определенные общественные механизмы взаимодействия. Они выступали в качестве нормативных и существовали как определенные традиции. Можно предполагать, что именно эти связи идентифицировали и кодифицировали два бога: Дажьбог и Стрибог. - Дажьбог - бог-даятель - наделял богатством, наследием. Стрибог - распределял богатство. Эти два бога выступали как некое парное единство. Не менее интересно божество Белобог, Белун в белорусском эпосе - бог богатства и милосердия.[7] Таким образом, реципрокационно-редистрибутивные связи, которые выступали в качестве дара высших существ, рассматривались как высшие сакральные ценности и впоследствии персонифицировались с лучшими людьми, то есть обретали свое земное существование.
В.П. Дергач отмечает, что более поздняя форма почитания богов - братчины, празднуемые сельскими общинами. Они посвящались святому патрону, позднее это был традиционный корпоративный праздник. Он проводился либо всем селением, либо несколькими селениями вскладчину, где каждый субъект предоставлял какую-либо долю продуктов на общественные нужды.[8] Таким образом, почитание богов тесно связанно с оформлением института праздников. Они являлись неотъемлемой частью быта в древнейшей общности. Многие праздники совпадают по времени с наличием обилия благ, в особенности пищи, а ритуал призван освящать такое обилие, которое в религиозных верованиях всегда трактовалось как проявление сверхъестественных сил - милости.
Другим важнейшим механизмом закрепления реципрокных отношений, связанных с сакральными установками, являлись родовые обряды почитания предков. Сакрализация данных процессов раскрывается в системе родового пространства, когда умершие предки обожествляются, и к ним обращаются через культовые обряды, что в конечном итоге вело к определенному родовому единению.[9] Итак, одним из уровней, который заложил и оформил систему реципрокных связей и отношений, создал ценностные стереотипы поведения и восприятия феноменов помощи, явился уровень сакральных отношений. Эта древнейшая форма межгруппового взаимодействия образовала тот социогеном поддержки и защиты, который будет воспроизводиться в языческую эпоху в формах общинно-родовой и хозяйственной помощи и взаимопомощи, а в последующих исторических эпохах - как система призрения и социальной работы.
3. Истоки традиций помощи и взаимопомощи у древних славян
Формы помощи в славянских общинах складывались под влиянием языческого мифологического сознания древнейших славян, сохранения общинной системы землевладения, пережитков в семейно-бытовой сфере и так далее. Выделяются следующие основные формы защиты и поддержки в древнейших славянских обществах:
· культовые формы поддержки с различными сакральными атрибутами;
· общественно-родовые формы помощи и защиты в рамках рода, семьи, населения;
· хозяйственные формы помощи и взаимопомощи.
Существенной особенностью являлось и то, что древние славяне связывали помощь с различными мифами, например, с оберегами. Они наделяли сакральными свойствами различные предметы и растения (предметы костюма, домашней утвари, березу, дуб, осину). Проводили родовые обряды почитания предков, обожествляя их. По представлениям древних, человек переселялся в другой мир, оставляя за собой свои привязанности, привычки, потребности.[10] Поэтому не случайно рядом с умершими в могилу клали необходимые предметы быта, утварь и даже животных.
В честь умерших устраивались тризны, погребальные состязания, игрища, трапезы. Считалось, что покойник невидимо присутствует и принимает участие во всеобщем действии. Особое место в сакрализации процесса помощи отводилось культу героя. Показательны в этом отношении княжеские пиры, на которые собирались дружинники. В княжеских пирах среди медопития складывались высокие христианские добродетели: милость, нищелюбие и страннолюбие. Легенды и сказания славян о княжеских пирах свидетельствуют о том, что непременными участниками трапезы были калеки-перехожие, нищие странники, получавшие богатую милостыню.
Среди общинно-родовых форм помощи и поддержки особое место отводилось круговой поруке - верви. Вервь был не только формой гражданского права, но и системой взаимоподдержки общинников друг друга. Тем самым уже в этот период времени закладывалась традиция заботы о слабых, менее защищенных. Так, в этнографических материалах мы находим примеры поддержки стариков. Если семья не помогала пожилому человеку, то заботу о стариках брала на себя община. Для них отводился по специальному решению общества отрезок земли, где они работали. Если же пожилые люди окончательно впадали в дряхлость, они призревались общиной.
Старика определяли на постой (питание, проживание) на несколько дней, затем он менял своих кормильцев. Такой вид помощи стал своеобразной общественной повинностью. Не менее интересные подходы к поддержке сложились в отношении детей-сирот. Проводилось усыновление детей внутри родовой общины, так называемое приймачество. Приймать в семью сироту, как правило, могли люди позднего возраста, когда им становилось трудно справляться с хозяйством или когда у них не было наследников. Принятый в семью должен был почитать своих новых родителей, вести хозяйство и т. д. Другой формой поддержки сироты была общинная, мирская помощь. Она по своему характеру совпадала с помощью немощным старикам, когда ребенок переходил из дома в дом на кормление. Сироте могли назначать общественных родителей, которые брали их на свой прокорм. Но если сирота имел хозяйство, община противодействовала усыновлению. Такие сироты назывались выхованцами, годованцами.
Зарождаются и формы помощи вдовам. Нуждающимся вдовам оказывали помощь продуктами, это происходило, как правило, после уборки урожая. Сельская община предоставляла им также землю, на них распространялись такие формы мирского призрения, как и на стариков.[11] В основе хозяйственной взаимопомощи и взаимоподдержки лежала всевозможная взаимовыручка. Так называемые помочи оказывались людям в самых различных ситуациях: при пожаре, наводнении, других экстремальных ситуациях. Особой формой поддержки были наряды миром, они проводились в семье, если взрослые ее члены были больны. Соседи приходили, чтобы растопить печь, накормить скот, ухаживать за детьми.
Обязательными помочи были при постройке дома, уборке урожая. При коллективных помочах происходило разделение труда, где различные виды работ выполняли различные группы.
Одной из активных форм помощи были толоки. Они включали в себя не только совместную обработку земли, но и различные виды перевозок: сена, урожая зерна. Своеобразной была и форма складчины. То есть несколько семей объединялись, чтобы совместно заготавливать корма для скота. Совместно использовался и рабочий скот, когда обработка земли осуществлялась наемными волами.[12] Таким образом, в древнейший период славянской истории зарождаются интересные формы помощи и поддержки. Они носят не только внутриродовой характер, но и выходят за ее пределы, становятся основой для христианской модели помощи и поддержки нуждающимся.
Как видно, уже на стадии родовой общины зарождаются механизмы поддержки тех субъектов общности, которые в силу разных обстоятельств не могут быть равноправными участниками ее жизнедеятельности. Однако параллельно с практикой индивидуальной помощи возникают формы взаимоподдержки. Они связаны не с индивидуальными формами защиты, а с коллективными, когда поддержка оказывается семье, соседской общине, целому роду.
В этот же период возникает явление помогающего субъекта. Динамика его развития предполагает ряд стадий от оберега к волхву как носителю различных групповых смыслов и этических принципов защиты нуждающихся, а также совокупности определенных способов поддержки отдельных субъектов и группы в целом в разных экстремальных жизненных ситуациях. Модели взаимопомощи носят не только внутриродовой характер, происходит расширение помогающего пространства, что позволяет вырабатывать принципы соседской взаимовыручки, архаические праформы которых дошли до XIX века в виде совместных празднований, уборки урожая и т.п.
Исторические корни древних обычаев наложили огромный отпечаток на поведение современных людей. Это поведение неразрывно связано с нашим мифологическим сознанием. Самые древние формы общения и помощи близким (прежде всего своей семье, роду) дожили до наших дней.