Королевский сад в эту пору дня был открыт, и молодой писатель АVЕ вошел туда, побродил по дорожкам и присел на скамью, на которой уже сидел пожилой господин с приветливым лицом. Он обернулся к АVЕ и приветливо спросил, кто он такой. Тот объяснил, что он писатель, что господину понравилось. Сам же он — король этой страны. Писатель это тоже одобрил, ведь на этом месте можно сочинять хорошие законы. Король махнул рукой. “На моем месте... Посадил бы я вас на недельку, посмотрел бы, что из вас выйдет...” Почему бы и нет? Писатель соглашается, тем более что у него в голове один небольшой, но очень симпатичный закон. Сегодня бы его можно и обнародовать. “С богом! — кивнул головой король. — Пойдемте во дворец... Какой же это закон? Не секрет?” Писатель рассказал, что видел, как один слепой старик чуть не попал под колеса экипажа. По его закону, полисмен, заметив идущего слепца, обязан взять его за руки и заботливо проводить до дому... “Вы добрый парень, — устало улыбнулся король. И уходя, загадочно добавил: — Бедные слепцы...”
Уже три дня королевствовал скромный писатель АVЕ. Нужно отдать ему справедливость — он не пользовался своей властью и преимуществом своего положения. Всякий другой человек на его месте засадил бы критиков и других писателей в тюрьму, а народонаселение обязал бы покупать только свои книги — и не менее одной книги в день на каждую душу, вместо утренних булок.
АVЕ поборол соблазн издать такой закон. Дебютировал он, как и обещал королю, “законом о провожании полисменами слепцов и об охранении сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.”...
И вот однажды он видит из окна королевского кабинета, как два полисмена тащат за шиворот прохожего, а третий пинками подгоняет его сзади. АVЕ выбежал на улицу. “Куда вы его тащите? За что бьете? Что сделал этот человек? Скольких человек он убил?” — “Ничего он не сделал”, — отвечал полисмен. — “За что же вы его и куда гоните?” — “Да ведь он, ваша милость, слепой. Мы его по закону в участок и волокем”. — “По за-ко-ну? Неужели есть такой закон?” — “А как же! Три дня тому назад обнародован и вступил в силу”. АУЕ, потрясенный, схватился за голову и взвизгнул: “Мой закон?!” Сзади какой-то солидный прохожий пробормотал проклятие и сказал: “Ну и законы нынче издаются! О чем они только думают!” — “Да уж, — поддержал другой голос, — умный закончик: "Всякого замеченного на улице слепца хватать за шиворот и тащить в участок, награждая по дороге пинками и колотушками". Очень умно. Чрезвычайно добросердечно! Изумительная заботливость!”
По расследовании загадочный случай с законом “Об охране слепцов от внешних сил” разъяснился. Дело обстояло так. В первый день своего королев-ствования АVЕ призвал министра и сказал ему подробно о законе. Министр поклонился и вышел. Он вызвал к себе начальника города и сказал ему:
— Объявите закон: не допускать слепцов ходить по улицам без провожатых, а если таковых нет, то заменять их полисменами, на обязанности которых должна лежать доставка по месту назначения.
Начальник города пригласил к себе начальника полиции и распорядился:
— Там слепцы по городу, говорят, ходят без провожатых. Этого не допускать! Пусть ваши полисмены берут одиноких слепцов за руку и ведут куда надо.
Начальник полиции созвал в тот же день начальников частей и сказал им:
— Вот что, господа. Нам сообщили о новом законе, по которому всякий слепец, замеченный в шатании по улице без провожатого, забирается полицией и доставляется куда следует. Поняли?
— Так точно, господин начальник!
Начальники частей разъехались по своим местам и, созвав полицейских сержантов, сказали:
— Господа! Разъясните полисменам новый закон: “Всякого слепца, который шатается без толку по улице, мешая экипажному и пешему движению, — хватать и тащить куда следует”.
— Что значит “куда следует”? — спрашивали потом сержанты друг у друга.
— Вероятно, в участок. На высидку... Куда ж еще...
— Ребята! — говорили сержанты, обходя полисменов. — Если вами будут замечены слепцы, бродящие по улицам, хватайте этих каналий за шиворот и волоките в участок!
— А если они не захотят идти в участок?
— Как не захотят? Пара хороших подзатыльников, затрещина, крепкий пинок сзади — небось побегут!..
— Не сказал ли я “бедные слепцы”, узнав впервые о законе “охранения слепцов”? — сказал ласково король. — Видите! Во всей этой истории бедные слепцы проиграли, а я выиграл.
— Что вы выиграли?
— Да как же? Одним моим критиком меньше. Прощайте, милый. Если еще вздумаете провести какую-нибудь реформу, заходите.
“Дожидайся!” — подумал АVЕ и, перепрыгивая через десять ступенек роскошной королевской лестницы, убежал.
Королевский сад в эту пору дня был открыт, и молодой писатель АVЕ вошел туда, побродил по дорожкам и присел на скамью, на которой уже сидел пожилой господин с приветливым лицом. Он обернулся к АVЕ и приветливо спросил, кто он такой. Тот объяснил, что он писатель, что господину понравилось. Сам же он — король этой страны. Писатель это тоже одобрил, ведь на этом месте можно сочинять хорошие законы. Король махнул рукой. “На моем месте... Посадил бы я вас на недельку, посмотрел бы, что из вас выйдет...” Почему бы и нет? Писатель соглашается, тем более что у него в голове один небольшой, но очень симпатичный закон. Сегодня бы его можно и обнародовать. “С богом! — кивнул головой король. — Пойдемте во дворец... Какой же это закон? Не секрет?” Писатель рассказал, что видел, как один слепой старик чуть не попал под колеса экипажа. По его закону, полисмен, заметив идущего слепца, обязан взять его за руки и заботливо проводить до дому... “Вы добрый парень, — устало улыбнулся король. И уходя, загадочно добавил: — Бедные слепцы...”
Уже три дня королевствовал скромный писатель АУЕ. Нужно отдать ему справедливость — он не пользовался своей властью и преимуществом своего положения. Всякий другой человек на его месте засадил бы критиков и других писателей в тюрьму, а народонаселение обязал бы покупать только свои книги — и не менее одной книги в день на каждую душу, вместо утренних булок.
АVЕ поборол соблазн издать такой закон. Дебютировал он, как и обещал королю, “законом о провожании полисменами слепцов и об охранении сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.”...
И вот однажды он видит из окна королевского кабинета, как два полисмена тащат за шиворот прохожего, а третий пинками подгоняет его сзади. АVЕ выбежал на улицу. “Куда вы его тащите? За что бьете? Что сделал этот человек? Скольких человек он убил?” — “Ничего он не сделал”, — отвечал полисмен. — “За что же вы его и куда гоните?” — “Да ведь он, ваша милость, слепой. Мы его по закону в участок и волокем”. — “По за-ко-ну? Неужели есть такой закон?” — “А как же! Три дня тому назад обнародован и вступил в силу”. АУЕ, потрясенный, схватился за голову и взвизгнул: “Мой закон?!” Сзади какой-то солидный прохожий пробормотал проклятие и сказал: “Ну и законы нынче издаются! О чем они только думают!” — “Да уж, — поддержал другой голос, — умный закончик: "Всякого замеченного на улице слепца хватать за шиворот и тащить в участок, награждая по дороге пинками и колотушками". Очень умно. Чрезвычайно добросердечно! Изумительная заботливость!”
По расследовании загадочный случай с законом “Об охране слепцов от внешних сил” разъяснился. Дело обстояло так. В первый день своего королев-ствования АVЕ призвал министра и сказал ему подробно о законе. Министр поклонился и вышел. Он вызвал к себе начальника города и сказал ему:
— Объявите закон: не допускать слепцов ходить по улицам без провожатых, а если таковых нет, то заменять их полисменами, на обязанности которых должна лежать доставка по месту назначения.
Начальник города пригласил к себе начальника полиции и распорядился:
— Там слепцы по городу, говорят, ходят без провожатых. Этого не допускать! Пусть ваши полисмены берут одиноких слепцов за руку и ведут куда надо.
Начальник полиции созвал в тот же день начальников частей и сказал им:
— Вот что, господа. Нам сообщили о новом законе, по которому всякий слепец, замеченный в шатании по улице без провожатого, забирается полицией и доставляется куда следует. Поняли?
— Так точно, господин начальник!
Начальники частей разъехались по своим местам и, созвав полицейских сержантов, сказали:
— Господа! Разъясните полисменам новый закон: “Всякого слепца, который шатается без толку по улице, мешая экипажному и пешему движению, — хватать и тащить куда следует”.
— Что значит “куда следует”? — спрашивали потом сержанты друг у друга.
— Вероятно, в участок. На высидку... Куда ж еще...
— Ребята! — говорили сержанты, обходя полисменов. — Если вами будут замечены слепцы, бродящие по улицам, хватайте этих каналий за шиворот и волоките в участок!
— А если они не захотят идти в участок?
— Как не захотят? Пара хороших подзатыльников, затрещина, крепкий пинок сзади — небось побегут!..
— Не сказал ли я “бедные слепцы”, узнав впервые о законе “охранения слепцов”? — сказал ласково король. — Видите! Во всей этой истории бедные слепцы проиграли, а я выиграл.
— Что вы выиграли?
— Да как же? Одним моим критиком меньше. Прощайте, милый. Если еще вздумаете провести какую-нибудь реформу, заходите.
“Дожидайся!” — подумал АVЕ и, перепрыгивая через десять ступенек роскошной королевской лестницы, убежал.