Ростопчин раздражен тем, что Кутузов не считается с его мнением, что, несмотря на его предложение о защите Москвы до последней капли крови, население покидает город. Некоторое время к Ростопчину еще приходят за распоряжениями, но когда отступающие войска начинают проходить через город, перестают это Делать. Перед городской управой собирается толпа, которая чего-то требует от начальства. Ростопчин приказывает привести одного из арестованных масонов, Верещагина, который когда-то нанес Ростопчину личную обиду. Ростопчин выводит Верещагина на крыльцо и говорит, что этот человек изменник, что он продался Бонапарту и т. д. и т. п. Затем приказывает «бить, рубить» его. Народ после некоторого колебания набрасывается на Верещагина. Несколько человек задавили, кого-то по ошибке избили. Верещагина забивают до смерти. Ростопчин, «бледный и потрясенный, с трясущейся нижней челюстью», уходит. Отъехав на некоторое Расстояние, Ростопчин начинает раскаиваться: «он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными». В конце концов он успокоился той мыслью, что во все времена люди убивали друг друга, и ничего страшного не произошло. По дороге Ростопчину попадается юродивый который кричит о крестных муках, о растерзанных телах и проч. На Ростопчина это производит сильное впечатление, он вспоминает о своем преступлении, понимая, что никогда не сможет о нем забыть.
Французы входят в город. Несколько человек пытаются оказать им сопротивление в воротах Кремля, но безуспешно — их расстреливают из пушек. Французские начальники пытаются запретить войскам расходиться по городу, остановить насилие и мародерство. Но их усилия тщетны, и по всему городу начинается грабеж. Впоследствии пожар Москвы приписывался русскими — французам, французами — русским. Но вина в том ни тех и ни других. «Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть». Пьер ушел из дома, переодевшись и вооружившись пистолетом, чтобы принять участие в народной защите Москвы. Затем Пьер вспоминает о каббалистическом значении своего имени (число 666 и проч.) в связи с именем Бонапарта и о том, что именно ему предначертано положить предел власти «зверя». Пьер собирается убить Наполеона, даже если придется при этом пожертвовать собственной жизнью. «Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастья... другое было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному... ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира... Он вдруг почувствовал, что богатство и власть, и жизнь, все то, что с таким старанием устраивают и берегут люди, — все это, ежели и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить». Пьер находится в своем пустом доме, спит не раздеваясь, ест самую грубую пищу, и все это поддерживает Пьера «в состоянии раздражения, близком к помешательству». В дом Пьера приезжают французы с тем, чтобы осмотреть комнаты и разместить солдат. Слуга Пьера, напившись пьян, пытается выстрелить в французского офицера, но Пьер выбивает у него пистолет, и тот промахивается. Француз благодарит Пьера. Пьер уговаривает французского офицера оставить этот поступок «невменяемого и пьяного человека» без наказания. Офицер, которого звали Рамбаль, великодушно прощает слугу и приглашает Пьера к ужину, за которым в беседе высоко оценивает храбрость русских солдат, стойкость русского народа. Пьер говорит, что был в Пари-лее, француз начинает вспоминать свою родину, Пьеру противна болтовня француза, он хочет уйти, но не может. Француз между тем предлагает ему свою дружбу, рассказывает «с легкою и наивною откровенностью француза» историю предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственные, имущественные, семейные отношения. Потом принимается рассказывать о женщинах. «Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал все свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его». Рамбаль рассказывает о своем последнем увлечении в Польше, о том, как предмет его чувства долго и мучительно выбирал между долгом и страстью. Пьер вспоминает о Наташе и начинает в ответ французу рассказывать, что он всю жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему. Пьер говорит, что «любил эту женщину с самых юных лет, но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил над всем миром и потому, тем более, над самим собой». Француз не понимает, называет это платоническим чувством, но более всего из рассказа Пьера капитана поражает то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве, что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание. Ночью Пьер с французом выходят на улицу, Пьер видит окружающие его красоту и спокойствие, но внезапно вспоминает о своем намерении убить Наполеона, ему становится нехорошо, он идет в дом и через некоторое время засыпает. Обоз Ростовых доезжает до Мытищ. Ночью люди замечают над Москвой зарево пожара. На графа, Наташу и графиню это производит ужасное впечатление, графиня плачет. Наташа уже знает о том, что князь Андрей находится здесь. Еще с утра, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, она решила, что должна увидеть его. Ночью, когда родители засыпают, Наташа выходит из комнаты и в страхе перед тем, какого князя Андрея она увидит — изуродованного, недвижимого, — идет туда, где располагайся раненые. Наташа находит кровать князя Андрея, встает перед ней на колени, и Андрей протягивает ей руку.
С того момента, как Болконский получил ранение, прошло семь дней, на протяжении которых он почти постоянно пребывал в бес памятстве. На седьмой день ему становится лучше, но доктор отмечает это с некоторым неудовольствием, потому что он знает, что при ране князя Андрея выжить нельзя и что если он не умрет теперь, то умрет несколько позже, но с еще большими мучениями Андрей спрашивает у Тимохина, майора его полка, который также ранен, нельзя ли достать Евангелие, затем снова впадает в беспамятство и лишь повторяет, чтобы ему дали Евангелие. Доктор удивляется, как князь Андрей терпит, потому что знает — боль должна быть ужасной. В промежутках между беспамятством Андрей размышляет о своей жизни, понимает, что «ему открылось новое счастье, неотъемлемое от человека... счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви. Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мог только один бог». Князь Андрей понимает, что «это не та любовь, которая любит за что-нибудь, для чего-нибудь или почему-нибудь, но та любовь, которую он испытал в первый раз, когда, умирая, увидал своего врага (Анатоля) и все-таки полюбил его». Он понимает, что истинная любовь — это любить все окружающее, все живое, любить бога во всех проявлениях. «Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской». Он вспомнил Наташу и «в первый раз понял всю жестокость своего отказа, увидел жестокость своего разрыва с ней». В этот момент князь Андрей видит Наташу, которая подходит к нему, понимает, что это настоящая, живая Наташа. Она просит простить ее, Андрей отвечает, что любит ее. «С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым». Пьер просыпается в своем доме, вспоминает о своем намерении, берет пистолет и уходит из дома. По Москве полыхает пожар. На дороге ему попадается какая-то женщина с несколькими детьми, которая, рыдая, кричит, что младшую дочку оставили в горящем доме. Ее муж-чиновник не знает, что предпринять. Пьер вызывается помочь. Девушка-служанка отводит Пьера к горящему дому. Рядом французы мародерствуют, взламывают двери, отнимают у жителей добро. К дому подойти невозможно — он весь охвачен пламенем. Пьер спрашивает о ребенке у французов, те его отводят к скамейке, под которой лежит девочка лет трех. Пьер хватает ее и бежит к тому месту, где оставил чиновника с женой, но тех уже нет. Пьер пытается спрашивать о них окружающих, но это не приносит никакого результата, только какая-то баба говорит, что вроде бы знает родителей девочки. Пьер видит армянскую семью, которой подходят французы, один из которых снимает со старика сапоги, а другой срывает с молодой красавицы армянки ожерелье. Пьер отдает ребенка той бабе, которая предположительно знала его родителей, и бросается на французов. Один убегает, другого Пьер сбивает с ног, начинает душить. В это время появляется конный французский разъезд, Пьера избивают до беспамятства, обыскивают, находят у него пистолет и принимают за шпиона. Пьера допрашивают, он дерзко отвечает французам, не называет своего имени. Из всех задержанных людей Пьер казался самым подозрительным, и его под строгим караулом французы помещают отдельно.