Фишер признался Джонсу, что не хотел его унизить. Фишер признался, что презирает весь мир, презирает себя, и это презрение началось, когда в его жизнь вошел Стайнер. Затем минуту постоял, раздумывая, и пошел вдоль озера, пока не пропал из виду.
Стайнер сказал Джонсу, что не выполнил задуманное, потому что ненавидит доктора Фишера. Не стоит бояться ненависти, она не заразна, но вот когда человек начинает презирать, он кончает тем, что презирает весь мир. Затем признался, что ему просто стало жаль Фишера.
Резкий хлопок прервал разговор. Когда Джонс и Стайнер побежали на звук, они обнаружили на мертвое тело доктора Фишера — он застрелился.
Джонс заканчивает свой рассказ признанием в том, что у него так и не нашлось достаточно мужества, чтобы покончить с собой. Не было никакого смысла отправляться вслед за Анной Луизой, если дорога ведет в ничто. Ведь пока мы живы, мы можем хотя бы вспоминать…
Иногда Джонс пьет кофе с мсье Стайнером, и в то время как Стайнер говорит о матери Анны-Луизы, а Джонс думает о самой Анне-Луизе. Жабы все еще живут в Женеве, но при встрече стараются не замечать Джонса. Только миссис Монтгомери окликнула его: «Не может быть, да это ж вы, мистер Смит!» — но теперь уже Джонс сделал вид, что не слышит.
Наталья Бубнова