Л. А. Вербицкая
Когда мы размышляем о мировых тенденциях нескольких последних десятилетий, на ум неизбежно приходят два слова: глобализация и интернационализация. Ученые во всем мире изучают эти процессы, связанные со значительными технологическими и социальными изменениями последней четверти XX века. Понятия глобализации и интернационализации очевидным образом связаны друг с другом. Но что в действительности означают эти слова?
П. Скотт (P. Scott, 1998) в своей книге «Глобализация высшего образования» приходит к заключению, что не только эти два слова не являются синонимами, но и сами процессы в корне различны и диалектически противоположны. Глобализация может быть описана как воздействие глобальных изменений окружающей среды, как угроза политических и социальных конфликтов, от которых нельзя отгородиться политической иммиграцией, которые не могут быть контролируемы сверхдержавами.
Глобализация означает возникновение гибридной мировой культуры и смешение национальных традиций. Глобализация подразумевает усиление сотрудничества между нациями и всемирное разделение труда. Глобализация неразрывно связана с появлением образованного общества, которое торгует символическими благами, всемирно известными товарными марками и научными ноу-хау. Дж. Юрри (J. Urry, 1998) пишет, что глобальная сеть и новые машины и технологии сокращают время и пространство и переступают пределы социального контроля и регуляции, имея в виду оптиковолоконные кабели, реактивные самолеты, аудиовизуальные передачи, компьютерные сети (включая Интернет) и т. д. Глобальные организации, такие как ООН, Мировой банк, CNN, Гринпис, ЕС и т. д. и т. п., облегчают процесс глобализации. Сейчас мы можем размышлять уже и о всемирном гражданстве, которое повлечет за собой глобальный риск, глобальные права и глобальные обязанности. Одним словом, глобализация стала постоянной характерной чертой нашего общественного, экономического и культурного пространства. Она может уменьшить местный и национальный суверенитеты, особенно в экономической и финансовой сферах. Но она может также работать в интересах социального и экономического развития многих стран третьего мира, а также обездоленных групп общества. Она может помочь нам понять и принять тот факт, что мир испытывает огромные перемены и переживает проблемы, которые могут и должны рассматриваться мировым сообществом в целом (Sadlak, 1998).
С другой стороны, интернационализация предполагает существование национальных государств и отражает мировой порядок, над которым доминируют национальные государства. Интернационализация основана на кросскоммуникации и обмене между разделенными народами. Глобализация и интернационализация — два взаимосвязанных процесса, которые приводят к преобразованию университетов в новые формы.
В отличие от глобализации, интернационализация университетов — не новый феномен. Высшее образование всегда было проникнуто духом интернационализма. Идея кросскультурного сотрудничества в искусстве, науке и образовании зародилась уже в XVII веке. В средневековой Европе студенты странствовали от Болоньи до Парижа, до Оксфорда, и университетское образование переступало пределы национальных границ.
ХХ век открыл новую страницу в этом процессе. В первой половине ХХ века колониальные империи начали создавать университеты в своих заокеанских землях, главным образом, чтобы обучать колониальную административную элиту. Как только колонии начали получать независимость, процесс создания новых университетов получил новый размах. На этом этапе вновь созданные университеты были не более чем простыми копиями западных моделей, но осуществлялись также попытки создать институты для удовлетворения местных потребностей. Так или иначе, ближе к середине ХХ века международная деятельность в высшем образовании главным образом служила цели насаждения культуры метрополии в колониальных и постколониальных странах.
После Второй мировой войны процесс интернационализации в университетской жизни стал гораздо более многообразным. Эпоха холодной войны была отмечена яростным противостоянием между Востоком и Западом, и два лагеря соперничали за влияние среди развивающихся наций. Правительства энергично привлекали потоки студентов из Африки и других континентов в свои университеты. СССР до своего распада в конце 1980-х годов принимал в лучших университетах тысячи студентов из стран третьего мира и имел специальные образовательные программы для инструкторов, которые работали с иностранцами; вместе с этим сложилась и прекрасная система обучения иностранцев русскому языку.
В 1980-90 х годах международное сотрудничество приобрело новое значение — по иным, неполитическим, причинам. Реструктуризация мировой экономики и создание мировых рынков стали главными силами, определяющими интернационализацию высшего образования.
За последние 25 лет международная академическая мобильность возросла более чем на 300 % (Brunch, Barty, 1998). Появились новые формы международного сотрудничества. Интернационализация высшего образования сегодня подразумевает, помимо студенческой и преподавательской мобильности, реформу программ и учебных планов, сотрудничество в научно исследовательской сфере через сети и ассоциации, открытое и дистанционное обучение без границ, региональное и зарубежное сотрудничество институтов, международное разделение труда и другие виды деятельности. Мировые ресурсы, программы, институты и организации мобилизуются вокруг идеи интернационализации.
Преимущества интернационализации в высшем образовании очевидны: это объединение ресурсов, в особенности когда они так труднодоступны, как сейчас; избежание дублирования и ненужного копирования тем исследования; лучшая идентификация проектов и растущая уверенность в их целесообразности в условиях коллективного надзора.
Интернационализация углубляет базу знаний институтов участников, раздвигает рамки научного поиска, обогащает учебные программы. Присутствие в вузе студентов и ученых из разных стран расширяет культурные горизонты как студентов, так и преподавательского состава своей страны.
Обучение иностранных студентов влияет также на развитие их стран и способствует глобальной экономической и политической стабильности.
А. Каллан говорит о специфической образовательной «прибавочной стоимости »в обменных и мобильных программах (Callan, 1998). Это исключительно важно для личного развития. Каждый участвующий в международных образовательных программах автоматически и зачастую подсознательно развивает в себе следующие способности:
– умение узнавать различия и иметь с ними дело;
– понимание различия между эмическим и этическим образом мысли, которое представляет собой разницу между восприятием другой культуры изнутри и снаружи;
– способность признавать лакуны в знаниях, которые неизбежны для сознания, воспитанного в рамках одной культуры;
– способность к межкультурной коммуникации;
– способность признавать недостаточность знания, т. е. знание о недостатке знания, которое определяет мотивацию к учебе;
– способность мыслить в сравнительном аспекте;
– способность изменять самовосприятие;
– способность рассматривать свою страну в кросскультурном аспекте;
– знание о других культурах, изученных изнутри;
– диагностические навыки (искусство, умение, мастерство), необходимые для функционирования в других обществах, — как личные, так и непосредственно относящиеся к обучению;
– понимание видоизменений — качество, важное для сравнительного анализа;
– понимание разнообразия изучаемых стилей и многие другие (Mestenhauser, 1997).
Что является предпосылками успешной интернациональной кооперации? Каковы условия успешного международного сотрудничества и эффективности международной деятельности? Или, другими словами, c какими практическими проблемами сталкивается какой-либо образовательный институт, желающий развивать международное сотрудничество с целью получения каких-либо ощутимых результатов? Здесь, конечно, мы должны упомянуть недостаток финансирования, недостаточность информации, различия в организации и учебных планах, но первая из серьезных проблем на пути интернационализации и глобализации высшего образования — языковой барьер.
Языковой барьер не представляет проблемы только в случае сотрудничества, основанного на экс-колониальных узах, а также сотрудничества между странами, использующими один и тот же язык. Языковые курсы составляют бoльшую часть международных программ во всем мире. Изучение менее широко используемых языков поощряется и поддерживается. Интернационализация в высшем образовании не развилась бы настолько хорошо, если бы не существовал лингва франка международных обменов -английский язык. До сих пор английский язык служил многим народам для поддержания и развития их контактов с зарубежными странами. И непохоже, что эта ситуация изменится в будущем. Многие европейские страны сигнализируют о своем переходе к интернационализации, вводя курсы по изучению английского языка, для того, чтобы приспособить или привлечь иностранный профессорско-преподавательский состав или зарубежных студентов (Elliot, 1998).
Все понимают, что первая предпосылка международного сотрудничества — это обеспечение взаимопонимания посредством преподавания/изучения общего языка и предоставление иностранным студентам образовательных программ на том языке, который они могут понимать.
В этом отношении западноевропейские страны с их традициями языкового образования находятся в более благоприятной ситуации, чем, к примеру, Россия. Десятилетия жизни за «железным занавесом» не особенно стимулировали изучение иностранных языков. Свободно говорить на иностранном языке не было обычным делом для среднестатистического русского. Даже университетские языковые программы для будущих учителей иностранного языка не включали массу современных радио и телепрограмм, а в основном безопасно основывались на литературе XIX века. Если же студент не специализировался в языках, то требовалось, чтобы он (или она) только показывал, что прочитал какое-то количество текстов. Изучающий язык не мог купить журнал или газету или посмотреть новый фильм на том языке, которым он старался овладеть. Может показаться странным, однако в этих очень ограниченных условиях в России развилась очень эффективная методология преподавания иностранных языков.