Колокольня представляет собой увенчанную восьмигранным шатром аркаду открытого звона на двухъярусном четверике с проходной аркой. Исходным композиционным и декоративным образцом послужили некоторые особенности культового зодчества XV и XVII в., в частности, московского. Общая схема шатровой колокольни родственна русским храмам характерным сочетанием объемов - восьмерик на четверике и распространенным в XVII в. многоярусным колокольням с тем же порядком сочетания объемов. Аркатурный пояс декорирует четверик, арки звона, и даже шейку луковичной главки.
Объем колокольни окаймляли два симметричных крыла служебных помещений (квартиры священника, смотрителя, контора и др.), образующих глубокое карэ. Идущему по Большому проспекту на кладбище - еще издали сквозь кладбищенские ворота и широкую проездную арку колокольни открывался вид на здание храма, увитого виноградными лозами. Компактный объем с луковичной главой на высоком световом барабане предельно лаконичен. Входная зона выделена навесом - сенью с характерными для допетровской архитектуры кубовидными опорами и высокой крещатой кровлей, увенчанной луковичной главкой на высокой шейке. Цветовое пятно в тимпане фронтона и подкарнизный орнаметальный узор из металла оттеняют лапидарность форм и цветового решения. Архитектура храма необычна, можно говорить об обращении к новым источникам, по-новаторски переосмысленным. Красота чистого кубовидного объема владимиро-суздальских и раннемосковских храмов была открыта в России примерно в это же время - в конце 1900-х гг. Таким образом, неизвестный автор храма был на уровне стилевых исканий времени.
Почти единственным декоративным элементом Успенского храма является опять-таки аркатурно-колончатый пояс по периметру объема и пятигранной апсиде. Похоже, что этот элемент стал любимым декоративным мотивом в культовом зодчестве Харбина. Обращение к нему русских зодчих не только в Харбина, но и в других городах Маньчжурии, Китая и Японии, наводит на мысль, что этот традиционный в России с XV в. символ государственной идеи, возможно, стал для них в определенном смысле символом присутствия России на Дальнем Востоке?
Свято-Николаевская церковь в Старом Харбине примечательна тем, что это была самая первая церковь на территории будущего города, которого, собственно, тогда еще не существовало. Время ее основания в приспособленном помещении февраль 1898 г. Новое каменное здания Свято-Николаевской церкви в неорусском стиле появилось в 1926 г, что тоже является примечательным: прошло уже почти 10-летие с момента насильственной смерти ( по словам Е. И. Кириченко) неорусского стиля в России. Судя по плану Харбина 1938 г., размещена она была на просторной площади Старого Харбина, но не в центре (как в случая с кафедральным Свято-Николаевским собором), а на ее периферии, обращенная к ней своим северным фасадом. Остальные же фасады выходят на перекрестки улиц, перспективы которых (прямые и со смещением) она замыкает (Обозной, Офицерской, Армейской улиц). Этот прием отражает укоренившийся в XIX в. принцип соединения двух градостроительных традиций: регулярной европейской Нового времени и ориентированной на древнерусский прием освоения городского пространства. Здесь уместно отметить, что в целом подобное размещение храмов в Харбине на перекрестках улиц - было типичным (Петропавловская в Сунгарийском городке, Покрово-Ильинская, Иоанно-Богославская, Свято-Иверская в Госпитальном городке и т.д.). Зачастую рядом еще разбивался большой сад или сквер (Свято-Алексеевская на Церковной ул, Спасо-Преображенская церковь на Гродековском бульваре и т.д.). По воспоминаниям, церковные подворья занимали большие участки земли. Архивные фотографии утраченной Свято-Николаевской церкви позволяют достаточно достоверно судить о ее композиции и стилистике. По воспоминаниям Тыкоцкого, церковь, как снаружи, так и внутри, была оформлена скромно и походила на сельскую, каких много в России, . Вероятно, тип храма приходской навевал подобные ассоциации. Но не только. Первообразом, от которого оттолкнулся зодчий, здесь явно послужила новгородско-псковская архитектура. Над западным притвором высится звонница, столь характерная по форме для этой школы. Сооружение выразительно по силуэту за счет выделения всех объемов, по-разному перекрытых, в самостоятельные. Фасады украшают многообразные по форме оконные и дверные проемы, прихотливо размещенные. В тимпане двускатной островерхой кровли звонницы роспись. Несмотря на симметричность сооружения, все вместе создает узнаваемый образ рукотворной живой неправильной - родной северо-русской церквушки, каких много в России. В своем докладе О проектировании города Дальнего (1904) автор генерального плана и проекта детальной планировки К. Г. Сколимовский прокомментировал начатое строительство на одном из возвышенных мест города рядом с т. н. Английским садом православной церкви в стиле древнерусской архитектуры XVI в., призванной, по его мнению, придать Дальнему со стороны моря вид русского города, . Установлено, что в докладе речь идет об Архангело-Михайловской церкви-школе, архитектура которой тоже классифицируется как неорусский стиль, . Но позволим себе на этот раз остановиться на неосуществленном проекте, а именно высочайше одобренном проекте соборного храма для г. Дальнего, . Нам представляется, что жанр исследования разрешает уделить внимание и проектам, которые в равной степени с постройками позволяют судить о русской архитектурной культуре зарубежья. А если учитывать то, что проектных материалов по храмостроительству в Маньчжурии выявлено единицы, и то, что проект соборного храма в Дальнем является очень ранним до 1903 г. и архитектурно значительным, то проведение такого архитектурно-художественного анализа не только разрешительно, но и необходимо. Архитектура пятикупольного храма соборного типа восходит к древнейшему типу - владимиро-суздальским храмам XII в. (пятикупольному Успенскому собору в первую очередь, но и однокупольным Дмитриевскому во Владимире и церкви Покрова на Нерли по пропорциям и цельности объема) и московскому Успенскому собору XV в., которые воспринимались как символ России. Можно было бы сослаться как на прототип на прославленный храм Христа Спасителя в Москве ( сер. XI X в.), более близкому по времени анализируемому храму, но представляется, что в данном случае автор обращался именно к образам первоисточника, а грандиозное тоновское творение служило не прототипом, а органично воспринятым опытом освоения этого же древнерусского наследия. Целостность, компактность скульптурного объема, всефасадность, рассчитанные на легкое обозрение со всех сторон, обусловлены во многом предполагаемым местом расположения в пространстве города в центре главной городской круглой площади Николаевской (в более ранних чертежах Соборной). Прясла фасадов, по три на каждом, завершены полукруглыми закомарами. Традиционный прием древнерусского зодчества художественно переосмыслен: объем западного притвора равен высоте храма и играет роль центрального прясла в композиции фасада. Вся композиция храма построена на устремленности ввысь. Преобладают вертикальные членения : узкие лопатки прясел, щелевидные окна, близкое расположение друг к другу глав (довольно редкое для послекласицистического периода), стройные световые барабаны, высокая полуциркульная апсида, также вертикально расчлененная, высокий цоколь, и наконец, декор аркатурный пояс по низу фасадов (кроме восточного), дабы не членить объем здания по высоте. В интерьере вертикализм композиции выражен еще ярче. Бесстолпный, квадратный в плане объем перекрыт сводчатыми железобетонными конструкциями. Пространство трапезной как таковое не выделено, оно слито с храмом в одно целое. Высота подкупольного пространства около 26 метров вроде немного, но в сравнении с площадью храма 146 м², значительно и в целом явно господствует. Плюс к этому высота его иллюзорно увеличена конусовидной частью сводчатого перекрытия, плавно переходящего в барабан купола. Возможно, малые световые купола (или один из них) предполагалось использовать под колокола. В структуру храма было введен нередкий для древнерусского зодчества элемент обходная галерея. И исключительным здесь является само размещение внутренней галереи, определяющее ее обзорную функцию - на уровне перекрытия (отсюда-то и можно было попасть к боковым куполам). Автор таким решением своеобразно учел особенности места возведения храма, предоставив прекрасную возможность человеку полюбоваться исключительным по красоте ландшафтом. А говоря образно, вознестись над мирской суетой, испытать особые чувства приподнятости и отрешенности.
Обзорная галерея - это одно из функциональных и конструктивных новшеств сооружения, к которым относится и наличие технического этажа. Не считая галерею абсолютным новшеством (вспомнить хотя бы обзорную галерею Исакиевского собора), нужно подчеркнуть, что этот элемент обзорная площадка - был редким в культовом зодчестве и в тоже время показательным для рассматриваемого времени - времени созидания нового. Исключительный лаконизм плана, ясность и цельность всего объемного решения не стали, однако, залогом сухости и обезличенности фасадов. На гладких, чистых стенах красочные пятна монументальной живописи. Трехвсходные крыльца, подчеркивающие центральные оси южного и северного фасадов, имеют характерную деталь - строеную арку с висячими гирьками.