Романтическая лирика Жуковского открыла безграничность движения мыслей, чувств, стремлений, впечатлений, намерений человеческого «я», их не сводимость к рациональным мотивировкам, к одномерности и однокачественности.
В стихотворении Жуковского «Море»:
Безмолвное море, лазурное море,
Стою, очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышешь; сметенной любовью,
Тревожною думой наполнено ты.
……………………………………….
Что движет твое необъятное лоно?
Чем дышет твоя напряженная грудь?
Иль тянет тебя из земныя неволи
Далекое светлое небо к себе?..
Романтический герой Жуковского открывается в своих чувствах, прежде всего природе и возвышается над границами духа и органического мира.
Оригинальность достигается ни столько способами выражения, сколько одуховлетворяющей способностью лирического «я».
Вопрос о свободе поэтической личности, поставленной здесь поэтом в плане свободы самосознания (как наиболее независимой, по взглядам романтиков в сфере человеческого существования), закономерно привел Жуковского к выводу о том, что совершенной свободой поэтического волеизъявления обладает человек, отказавшийся от пассивных ощущений в пользу доброй воли, четких моральных критериев жизненного поведения. Поэт тогда достигает полноты и искренности самовыражения, когда он исполняет нравственный закон, согласно которому, то, чем он должен быть, и то, что он есть совпадает.
Эстетическая ценность личности состоит, прежде всего, в сохранении верности самому себе, т.е. сохранение личной свободы, в положительной «сущности души». Личность человека, по Жуковскому, в целом неавтономна, связана с устойчивыми и всеобщими этическими ценностями.
Романтический принцип индивидуальной свободы у Жуковского глубоко этичен, хотя и расплывчат, неопределен. Всякий безличный закон ложится бременем на свободу человека, который представляет собой не чистый разум, а незаконченное творение.
Идеал свободы у Жуковского выступал в конкретных политических условиях XIX века как идеал свободного самосознания, и это было хотя и исторически преходящей и иллюзорной, но для того времени прогрессивной формой его существования. Именно в свете идеала раскрепощенного сознания у Жуковского рисуются мечты и надежды лирического героя, раскрывается его духовная устремленность. Личность является средоточением романтического идеала свободы, целое реализуется через подчеркивание своего важнейшего атрибута. «Наше счастье в нас самих !»[9] - заявляет Жуковский еще в 1805 году.
Романтики по сути своего мировоззрения не могут быть вне политики. От декларации принципа поэтической независимости один шаг до политического свободолюбия. Однако свободолюбие романтика открывается очень часто в легендах о его жизни.
В жестоких условиях полицейского политического режима царской России первой половины CIC в. поэту почти невозможно было открыто выразить свои свободолюбивые мысли и настроения. Романтическая идея бесконечного расширения создания точно была сформулирована профессором И. Я. Кронебергом : «Фантазия - сила, облекающая бесконечные идеи в индивидуальный образ»[10].
Утвердив интерес личности к миру собственных чувств, к новым возможностям душевной жизни, Жуковский сделал очень много для нового понимания человека, задач поэзии в целом. Его творчество стало одним из крупных факторов литературно – общественного развития в России, а глубоко гуманистическая этика, идеал нравственного единства человечества и до сих пор составляют культурную непреходящую ценность.
Для русских романтиков характерны общие черты : обостренное чувство личности, устремленность к «внутреннему миру души человека, сокровенной жизни его сердца» ( В. Г. Белинский ), что приводило к повышенной субъективности и эмоциональности авторского стиля ; поиски национального своеобразия литературы в сочетании с освободительными идеями.
Влиятельной силой является романтическая поэзия , развитие которой идет по нескольким путям. В новых условиях сознание крупнейших русских лириков уже неспособно мириться с компромиссными решениями, на которых основаны концепции элегиков. В поздней лирике Баратынского обнаруживается понимание ложности самого идеала благоразумного устранения душевной жизни. Свобода и счастье, обретаемые ценой умеренности, отвергаются как иллюзорные.
Проблема свободы прослеживается в трудах многих философов.
Главная проблема философии Бердяева - смысл существования человека и в связи с ним смысл бытия в целом. Ее решение, по мнению писателя, может быть только антропоцентрическим - философия “познает бытие из человека и через человека”, смысл бытия обнаруживается в смысле собственного существования. Осмысленное существование - это существование в истине, достижимое человеком на путях спасения (бегства от мира) или творчества (активного переустройства мира культурой, социальной политикой).
По мнению русского философа Г.П. Федотова, “четыре понятия, взаимно связанных, в сущности, разные аспекты одной идеи, определяют религиозную тему Бердяева: Личность, Дух, Свобода и Творчество”[11].
Философия Бердяева носит персоналистический характер; он сторонник ценностей индивидуализма. “Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы, проблемы личности - вот настоящее испытание для всякой философии”, - считает он. Н.О. Лосский пишет: “В особенности же Бердяев интересуется проблемами личности... она не часть общества, напротив, общество - только часть или аспект личности. Личность - не часть космоса, напротив, космос - часть человеческой личности”[12]. Бердяев был поглощен экзистенциальным интересом к человеку, в “Самопознании” он отмечает: “...экзистенциальная философия ... понимает философию как познание человеческого существования и познание мира через человеческое существование...”[13].
Свобода, своими корнями уходящая в иррациональную и трансцендентную безосновность, является для него исходной и определяющей реальностью человеческого существования. Бердяев пишет: “Свободу нельзя ни из чего вывести, в ней можно лишь изначально пребывать” [14].
“Человек с его возможностями духовной свободы брошен в слепой механический мир, который порабощает и губит его”[15]. Бердяев отмечает, что у него “есть напряженная устремленность к трансцендентному, к переходу за грани этого мира.” “Обратной стороной, - пишет он, - этой направленности моего существа является сознание неподлинности, неокончательности, падшести этого эмпирического мира”. Философ утверждает “примат свободы над бытием”. “Бытие вторично, есть уже детерминация, необходимость, есть уже объект”, - считает автор.
“Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри... не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла, - считает автор. - Само состояние выбора может давать человеку чувство угнетенности... даже несвободы. Освобождение наступает, когда выбор сделан и когда я иду творческим путем”. Бердяев воспринимает свободу “не как легкость, а как трудность”. По мысли писателя, даже простая политическая свобода, свобода выбора убеждений и поступков - это тяжелая и ответственная обязанность. Он пишет: “В этом понимании свободы как долга, бремени, как источника трагизма мне особенно близок Достоевский. Именно отречение от свободы создает легкость...” “Свобода порождает страдание, отказ же от свободы уменьшает страдание... И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя”, - эта идея философа, на мой взгляд, действительно перекликается со взглядами Достоевского на эту проблему, для которого проблема свободы духа также имеет центральное значение. У Достоевского свобода - не право человека, а обязанность, долг; свобода - "не легкость, а тяжесть". Не человек требует от Бога свободы, а наоборот, "и в этой свободе видит достоинство богоподобия человека". Именно по этой причине “свобода аристократична, а не демократична”.
Таким образом, взгляд Бердяева на проблему свободы человеческой личности мне представляется следующим. Личность - это ноуменальный центр мироздания, обнаруживаемый через выявление бесконечности и всеобъемлимости духа конкретного человека. Даже трансцендентное открывается в духе и через дух личности.
Формально – художественные предпосылки романтизма сложились в стилевых течениях рококо и сентиментализма, однако решающий сдвиг в сознании произошел под влиянием Французской революции. Особенный интерес вызвала попытка решения проблемы свободы и глубокое разочарование – неудачный финал этой попытки.
“Идея свободного человека” пронизывает, центрирует культуру романтизма Во всех различных течениях русской мысли главным является утверждение того, что “человек в своей индивидуальности является нравственной ценностью высшей иерархической ступени” /Бердяев/.
Писатели, художники, музыканты оказались свидетелями грандиозных исторических событий, революционных потрясений, неузнаваемо преобразивших жизнь. Многие из них восторженно приветствовали изменения, восхищались провозглашением идей Свободы, Равенства и Братства.
Но время шло, и они замечали, что новый общественный порядок далек от того общества, наступление которого предвещали философы XVIII века. Наступила пора разочарования.