ПРОЕКТ ДРЕВНЕРУССКОГО СЛОВАРЯ
1
Советские лингвисты уделяют большое внимание вопросу о происхождении языка в начальных стадиях его развития, с одной стороны, а с другой - текущим вопросам языковой практики наших дней. Но до последнего времени очень мало интереса проявлено было к близкому прошлому, к средневековой истории языка.
Словарь древнерусского языка XV - XVIII веков - большое и ответственное начинание Института языка и мышления в этой области.
В академических кругах план Древнерусского словаря обсуждается со второй четверти XIX в. Сто лет уже стоит на очереди составление этого словаря.
"Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам" акад. И. И. Срезневского (т. I-III, СПб., 1890-1912) наполовину осуществили эту задачу. В этом словаре, как известно, почти с исчерпывающей полнотой представлен лексический материал древнейшей русской письменности с XI до XV в. Но наиболее важный для истории русского национального языка период с XV до XVIII в. в словаре акад. Срезневского не отражен, так как памятники этого времени им были использованы лишь случайно, в очень малом количестве. Вполне удовлетворительно представлена в словаре акад. Срезневского лексика церковнославянского языка русской письменности высших классов общества раннего феодализма, но не отражены в нем диалекты остальных классов той эпохи, так как они проникают в письменность позже. Только в XVII в. на основе диалектов купечества, посадских людей, мелкого служилого дворянства и крестьянства создаются новые типы литературного языка, новые роды письменности. Обследование и разъяснение лексики именно этого периода (XVI - XVIII вв.) даст историческое освещение основному составу словаря современного русского языка. В силу сказанного мы не видим оснований называть его словарем среднерусского языка. Именно этот словарь даст древнейшую документацию основной, важнейшей части лексики русского литературного языка, следовательно, он и должен быть назван Древнерусским словарем.
Мы делаем необычную в филологии попытку привлечь широкие научные круги к обсуждению проекта Древнерусского словаря, раньше чем начала работа по его составлению, когда заканчивается только сбор и упорядочение сырых материалов и подготавливаются первые кадры работников, когда еще многое и существенное можно изменить в плане этой работы. Делаем это для того, чтобы обеспечить высокое качество нашего словаря как советского исторического словаря.
Наша книга представляет читателю краткую историю словаря, установку дальнейшей работы и подробные инструкции по всем разделам построения словаря. Пробные словарные статьи, список источников и план издания словаря позволят читателю составить себе довольно полное представление о характере и составе Древнерусского словаря.
Научное значение Древнерусского словаря будет, несомненно, велико.
Установление состава слов и их значений в русском языке XV - XVIII вв. даст надежное средство для точной научной интерпретации текстов - средство, необходимое для филологов и историков. Значительное количество хронологически определенных текстуальных примеров, сравнительные языковые материалы дадут важное пособие для лингвистических исследований. Наконец, и историки материальной культуры московской Руси получат важный сборник языковых источников, мало известных и еще меньше использованных в их работах.
О большом учебном значении ДРС и говорить не приходится, он послужит широкой популяризации научных сведений по истории языка и культуры наших средних веков.
Этот словарь должен пролить свет на большую революционную эпоху - разложения феодализма и начала капитализма, очень мало разработанную со стороны языка.
И научная история русского языка, и история европейских, а еще более восточных языков в средние века - получат новую базу и важный стимул для работы с выходом ДРС. Связи и взаимоотношения между языками Запада и Востока, Юга и Севера, Европы и Азии получат новое освещение, так как Московская Русь была посредником и трансформатором мировых культурных течений. Эти взаимоотношения не могут быть широко изучены, пока нет такого необходимого справочника и сборника критически обработанных материалов, как исторический словарь средневекового русского языка [1], освещающий историю вещей, историю понятий вместе с историей слов-знаков.
Но эту трудную задачу нельзя разрешить примитивными и кустарными средствами, например силами одного ученого. История нашего словаря показывает нелегкий путь от кустарщины к все более совершенным, научным приемам работы.
Критическое обсуждение проекта ДРС - чем шире и основательнее оно будет - тем больше поможет составителям ДРС избегнуть ошибок, естественных в таком большом и сложном научном предприятии. Внимание и помощь научных кругов - первое условие удачи нашего дела.
С другой стороны, наш опыт должен быть сохранен и передан всем, кто будет работать после нас в этой области. А задача составления исторических словарей поставлена уже сейчас для многих национальных языков в СССР (например, для украинского, белорусского, грузинского, азербайджанского) и встанет еще для многих других. Всем лингвистам, кто возьмется за такое дело, полезно и необходимо будет близко ознакомиться не только с нашим словарем, когда он выйдет как результат работы, а и с подготовительной работой во всех ее стадиях. И для этих читателей-лексикологов наш проект послужит практическим пособием.
Третье и последнее назначение этой книги - служить руководством в работе всему коллективу сотрудников ДРС, т. е. она нужна для нас самих как орудие производства.
2
В мае 1925 года в заседании ОРЯС АН акад. А. И. Соболевский выступил с предложением о составлении ДРС, а в сентябре 1925 г. была организована Комиссия по собиранию словарных материалов по древнерусскому языку под его руководством. Первая группа выборок поступила в АН от акад. А. И. Соболевского 10/V/1926 г. До своей смерти он с сотрудниками успел сделать около 100 000 карточек, преимущественно из житийной литературы, статейных списков и приказных актов. Значительно расширили круг источников словаря и привлекли новых сотрудников к работе преемники, продолжавшие работу после А. И. Соболевского. К апрелю 1934 г. по произведенному мною подсчету было накоплено уже 144 945 карточек. Около этого времени приняты были новые методы выборки - "полной" и "сплошной". На 1/I/1936 г. мы имели 386 263 карточки, причем почти все выборки, сделанные при Соболевском, заменены новыми, так как они оказались дефектными. Нами проработано уже около 700 источников. До того как приступить к составлению словаря, мы предполагаем сделать еще около 600 000 карточек (по вновь намеченным для проработки источникам). С фондом около миллиона карточек из нескольких тысяч источников мы приступим к изданию словаря в 8 томах по 10 вып., свыше 800 печ. листов. Он будет содержать около 150 тыс. словарных статей. Закончить издание предполагаем к началу 1945 г.
В составлении исторического словаря мы имеем большую традицию. Немецкий словарь бр. Гримм, польский Линде, русский акад. Срезневского могут во многом служить образцами.
Технические приемы оформления словаря, строгая точность, выверенность материала - вот положительные стороны дореволюционной лексикографической традиции, которые должны быть сохранены.
Но в своих принципах наш словарь будет частично отходить от традиции.
Иная цель, иное соотношение частей материала, иное восприятие показаний источников, наконец, источники нового типа - все это должно сделать наш словарь, при формальном сходстве со старыми историческими словарями, существенно несходным с ними.
Укажу на три важных отличия.
3
Мы не только выдвигаем, но и реализуем в работе тезис, что русский язык XV - XVIII вв. не представлял единой системы, особого языка, что было несколько типов литературного языка и ряд разговорных диалектов, более резко различавшихся, чем в последующее время. Строя историю национальных языков и основываясь на мнимом "единстве" литературного языка своего времени, буржуазные лингвисты изображали их в феодальном прошлом почти такими же "общенародными", как в новое время. При этом они игнорировали факты и источники, разрушавшие такую теорию. Главным образом верхушечная, учено-книжная феодальная литература, однородная, бедная по языку, чуждая народным массам, использовалась в исследованиях и в исторических словарях.
Первым и важнейшим отличием ДРС и будет расширение этих узких рамок, включение новых и нового рода материалов - таких, где есть данные о языке порабощенных классов. Ремесленники, торговцы, низший слой служилых людей - "посадские люди" до XVII в. не имели своей литературы и почти не участвовали в создании памятников письменности. Но в XVII в. они начинают создавать свою письменность и свой тип литературного языка, который очень заметно влияет на старый "высокий" тип.
[...] До сих пор историки русского языка отличали деловой язык как "чисто русский" от собственно литературного как церковнославянского. Оба эти типа обычно рассматривались как выдержанные, цельные языковые системы. Но мы не можем уже удовлетворяться таким огульным и неточным суждением. И церковнославянский язык менялся со временем, существенно различался по жанрам. А "деловой язык" при более проницательном изучении оказывается еще менее однородным на протяжении пости тысячелетней феодальной эры. Его формы в XI - XIV вв. одни, уже несколько иные в XV - XVII вв., существенно изменяется состав и строй этого языка в XVII в., когда можно говорить о "приказном" языке в собственном смысле слова; наконец, в XVIII - XIX вв. образуется новый тип бюрократического, "дипломатического" языка, который оказывает очень сильное воздействие на остальные типы литературного языка (как и приказной язык в XVII в.). До сих пор лингвисты почти не изучали деловой язык. Углубленное исследование всех этих форм его - одна из важнейших задач нашей истории русского языка. ДРС должен подготовить надежный материал - богатый и научно дифференцированный - по лексике делового языка, ярко отразившего все основные социальные диалекты феодальной эпохи. Здесь мы находим и специальную лексику, профессиональную терминологию и - в несколько меньшем объеме - бытовую лексику различных диалектов. Наши интересы и требования к изучению делового - приказного - канцелярского языка иные, чем прежде, и потому мы находим в нем гораздо больше, чем прежде, драгоценных данных для истории русских социальных диалектов.