ПРЕДИСЛОВИЕ
На рубеже 40-х годов прошлого столетия в Оренбурге был построен Караван-сарай. Это сооружение является значительным архитектурно-художественным произведением XIX в. Все, кому пришлось посетить Оренбург, в своих высказываниях о городе непременно упоминают о Караван-сарае, как об оригинальном и прекрасном сооружении, придающем городу особый колорит. «Солнце только что закатилось, когда я переправился через Сакмару, и первое, что я увидел вдали, это было розового цвета огромное здание с мечетью и прекраснейшим минаретом. Это здание называется здесь Караван-сарай, недавно оно воздвигнуто по рисунку Брюллова», — писал Т, Г. Шевченко, прибывший в Оренбург летом 1847 г. для отбытия ссылки. Доктор философии Федор Базинер, совершивший в 1842 г. поездку в Хиву через Оренбург, писал о Караван-сарае: «Отдельно стоящее грандиозное здание своей редкой и чудной постройкой приковывает глаз».
В наше время с восхищением отозвался о Караван-сарае А. В. Луначарский, посетивший Оренбург в 1929 г. при поездке в Среднюю Азию: «Очень интересен Караван-сарай. Это прекрасное здание с превосходным архитектурным памятником посредине...», - писал он.
Караван-сарай принадлежит к числу таких памятников, которые связаны с революционной борьбой местных рабочих и крестьян за установление Советской власти. Так, в 1917 г. в Караван-сарае помещался Военно-революционный комитет; в этом же-здании была провозглашена Советская власть в Оренбургской губернии.
ИСТОРИЯ ПРОЕКТИРОВАНИЯ И СТРОИТЕЛЬСТВА КАРАВАН-САРАЯ
Оренбургский генерал-губернатор В. Перовский в своем обращении от 20 апреля 1836 г. к начальникам башкирских и мещерякских кантонов отмечал, что «приезжающие в Оренбург по своей надобности и по службе башкиры и мишари не имеют никакоf1кого капитала, а также деньги, следовавшие в оплату башкирам за перевозку почты. В строительстве использовались и доходы поташных заводов.
Торжественное открытие Караван-сарая состоялось 30 августа 1846 г.
К концу строительства Караван-сарая Оренбургским - военным губернатором стал В. Обручев. Он показал себя противником всех мероприятий, направленных на подъем культуры башкирского народа. Караван-сарай был отобран у башкир и передан в ведение Министерства внутренних дел. В здании разместились квартира и канцелярия начальника Оренбургской губернии, губернские присутственные места, комиссия по размежеванию башкирских земель, губернская типография и редакция «Оренбургской газеты». Башкирам были оставлены лишь две небольшие квартиры для служителей мечети.
Это вызвало среди башкир повсеместное возмущение. Под жалобой о возвращении башкирскому народу незаконно отнятого Караван-сарая в 1865 г. подписалось около десяти тысяч башкир. Народ, построивший на свои средства и своими руками это сооружение, видел в нем историческую святыню.
Ссылаясь на недопустимость соседства губернских учреждений с мусульманскими культовыми зданиями, оренбургские правители хотели уничтожить мечеть и минарет — важнейшие компоненты ценного архитектурного памятника. 26 января 1867 г. генерал-губернатор Крыжановский обратился в Министерство внутренних дел с ходатайством о переносе мечети и минарета в другое место. Он обосновывал необходимость переноса тем, что якобы мечеть вызывает значительные неудобства для служащих и особенно начальствующих лиц и что во дворе здания, занятого русскими губернскими присутственныктября 1836 г. Во втором письме от 3 ноября того же года Перовский просил Брюллова подготовить проект ко времени его приезда в Петербург — к началу января 1937 г. Брюллов выполнил просьбу Перовского, и 19 января 1837 г. проект Караван-сарая был утвержден.
29 мая 1837 г. проектные материалы были направлены старшему корпусному инженеру.
Строительные работы были начаты летом 1837 г. Изготовление строительных материалов, их транспортировку и все остальные строительные работы выполняли башкиры. «Все почти постройки производились башкирами, нарочно назначаемыми сюда из полков и кантонов. Необходимый для строения лес сплавлялся из Башкортостана по реке Сакмаре башкирами же. Камень и известь также вырабатывались ими в 20 верстах от Оренбурга на Гребенской горе». В сооружении зданий и их оформлении участвовали строители и других национальностей, в первую очередь русские мастера, но сведения о числе рабочих, занятых в строительстве, не сохранились. Есть данные только об участии башкир и то лишь за отдельные летние месяцы 1838—1840 гг. Так, на строительстве Караван-сарая башкир всего работало :
| В 1838 г. | конных человек | пеших человек |
| в июле | 430 | 189 |
| в августе | 298 | 174 |
| в сентябре | 260 | 262 |
| В 1839 г. | ||
| в мае | 416 | 150 |
| в июне | 668 | 270 |
| В 1840 г. | ||
| в июле | 730 | 228 |
| в августе | 859 | 281 |
| в октябре | 366 | 344 |
Обнаружить какие-либо сведения о числе рабочих, занятых на строительстве в последующие годы, нам не удалось. Но судя даже по отрывочным данным, на строительстве Караван-сарая в отдельные месяцы работало более тысячи башкир.
Строительное дело, начиная с заготовки материалов и кончая производством строительных работ, было издавна знакомо башкирам. Некоторые здания Оренбурга того времени, украшенные башкирским орнаментом, являются свидетельством творческого труда башкирских строителей. Примером может служить соседнее с Караван-сараем одноэтажное здание; его фасад выложен из разноцветных глазурованных кирпичей, воссоздающих распространенный башкирский геометрический орнамент.
Завершение строительства основного корпуса Караван-сарая относится к 1842 г. Некоторые помещения верхнего этажа были закончены еще раньше, и в декабре 1841 г. в них уже разместилась канцелярия командующего Башкиро-мещерякским войском. Строительство мечети и минарета на основании одних документов было завершено в 1842 г., а по другим — в 1844 г. Много времени заняла внутренняя отделка мечети и наружная облицовка минарета изразцами.
Общая строительная стоимость Караван-сарая равнялась 804914 руб. Эту сумму составляли средства, собранные среди башкирского населения, часть так называемого башкирского капитала, а также деньги, следовавшие в оплату башкирам за перевозку почты. В строительстве использовались и доходы поташных заводов.
Торжественное открытие Караван-сарая состоялось 30 августа 1846 г.
К концу строительства Караван-сарая Оренбургским - военным губернатором стал В. Обручев. Он показал себя противником всех мероприятий, направленных на подъем культуры башкирского народа. Караван-сарай был отобран у башкир и передан в ведение Министерства внутренних дел. В здании разместились квартира и канцелярия начальника Оренбургской губернии, губернские присутственные места, комиссия по размежеванию башкирских земель, губернская типография и редакция «Оренбургской газеты». Башкирам были оставлены лишь две небольшие квартиры для служителей мечети.
Это вызвало среди башкир повсеместное возмущение. Под жалобой о возвращении башкирскому народу незаконно отнятого Караван-сарая в 1865 г. подписалось около десяти тысяч башкир. Народ, построивший на свои средства и своими руками это сооружение, видел в нем историческую святыню.
Ссылаясь на недопустимость соседства губернских учреждений с мусульманскими культовыми зданиями, оренбургские правители хотели уничтожить мечеть и минарет — важнейшие компоненты ценного архитектурного памятника. 26 января 1867 г. генерал-губернатор Крыжановский обратился в Министерство внутренних дел с ходатайством о переносе мечети и минарета в другое место. Он обосновывал необходимость переноса тем, что якобы мечеть вызывает значительные неудобства для служащих и особенно начальствующих лиц и что во дворе здания, занятого русскими губернскими присутственными местами, неблаговидно иметь магометанскую мечеть.
Министерство внутренних дел, зная настроения башкир и боясь народных волнений, 10 июля 1867 г. ответило Крыжановскому: «Перенос с давних пор существующей, изящно построенной мечети... должен дать новую пищу магометанскому фанатизму, следовательно, скорее будет способствовать его возбуждению, чем ослаблению». Крыжановский возбуждал ходатайство по этому поводу еще несколько раз, но министерство, опасаясь народного недовольства, разрешить перенос мечети не осмелилось.
Народное движение за возвращение башкирии Караван-сарая не прекращалось, но путем запугивания и судебной расправы над «зачинщиками» царскому правительству наконец удалось его приостановить. С новой силой это движение поднялось в революционные Дни 1917 г. Башкирский областной съезд Советов, проходивший в Оренбурге с 20 по 27 июля 1917 г., специально обсудил вопрос о возврате башкирам отнятого у них царским правительством: Караван-сарая и вынес постановление: «Караван-сарай как здание, построенное башкирами..., съезд объявляет национальной собственностью башкирского народа».
Председатель бывшего Башкирского областного бюро и член Комиссариата по делам мусульман при Наркомнаце Ш. Манатов в январе 1918 г. беседовал по этому вопросу с В. И. Лениным. В. И. Ленин Отнесся к проекту декрета о возврвщении караван-сарая башкирам с большим интересом. Владимир Ильич спросил: «Караван-сарай до сих пор еще не возвращен башкирам?». И тут же сказал: «Надо его скорее отдать». Прочитав подготовленный проект, он вставил между словами «Башкирский дом» слово «народный».
Декрет о возвращении Караван-сарая башкирам, был принят по указанию В. И. Ленина в феврале 1918 г. Народный Комиссариат по делам национальностей 6 февраля 1918 г. послал в адрес исполнительного комитета Оренбургского Совета рабочих ч солдатских депутатов, телеграмму: «Просим опубликовать во всеобщее сведение, что по решению Народного Комиссариата по делам национальностей Башкирский народный дом и мечеть под названием «Караван-сарай» в Оренбурге передается в полное распоряжение башкирского трудового народа в лице областного Совета башкир».