На смену Дзёмону шла уже в Японии новая волна идеологий, искусств, возвестившая о резком переломе в культурной и этнической истории архипелага — рождении культуры Яёй (II в. до н. э. — III в. н. э.). Такое название японской культуре бронзового века дали по названию улицы в Токио, где впервые при раскопках были обнаружены памятники искусства этой эпохи. В это время развиваются рисосеяние, скотоводство, появляются изделия из меди и бронзы, новые типы глиняных сосудов, новые погребальные обряды. Яёй, в отличие от Дзёмона, прежде всего культура аграрная. Люди Яёй и японцы более поздних времен, как установлено учеными, имели одинаковые черты экономической, социальной и культурной жизни. С периода Яёй, делают вывод японские историки, можно уже отсчитывать достоверную историю японской нации.
По мнению большинства исследователей, культура Яёй возникла под влиянием племен Корейского полуострова. Их миграция на Японские острова была вызвана бурными перемещениями народов в Центральной и Восточной Азии. В этом процессе, последние волны которого дойдут до Европы столетия спустя и будут названы «великим переселением народов», важнейшую роль играли воинственные племена гуннов. Какая-то их часть вместе с корейскими племенами составила значительную массу переселенцев Яёй. Предполагается также, что в этот процесс были вовлечены и какие-то представители южнокитайской культуры. Эта миграция из Китая распространялась на Западную Японию (север острова Кюсю и западная часть Хонсю) и Южную Корею, объединив их в единый культурный комплекс. Южная Корея стала историческим трамплином для миграционного «прыжка» народов — носителей бронзовых и позже железных культур Внутренней Монголии и Северного Китая на острова, в Японию.
Столь интенсивное культурное перемешивание вело к образованию в составе Яёй различающихся по характеру под-культур, которые можно разделить на две зоны: культура бронзовых мечей и копий с центром на севере острова Кюсю и культура бронзовых церемониальных колоколов дота-ку с центром в западной части острова Хонсю.
В целом, насколько позволяют судить памятники искусства, дошедшие до нас от той далекой эпохи, Яёй — культура народа, занятого земледелием, мирным кропотливым трудом, равнодушного к внешнему миру, умеренного в устремлениях и консервативного в традициях, весьма религиозного, склонного к магии и обрядам. Обряды были связаны преимущественно с аграрным трудовым циклом (черта, характерная для всех раннеаграрных обществ). Тяга к стабилизации и прочность быта запечатлены в искусстве Яёй прежде всего в керамике. Художественный эффект керамики Яёй достигается чистотой ее стандартизованных форм и линий, контрастирующей с дикой экспрессией декора Дзёмон. Стандартизованный характер носят и произведения бронзовой пластики.
Люди Яёй рассматривали бронзовые предметы (мечи, копья, колокола, зеркала) в основном как драгоценные, что обусловило их использование не в повседневной общественной практике, а в ритуальных церемониях. Даже мечи и копья имели для них не столько военный, сколько ритуально-магический смысл.
На рубеже II—III веков культура Яёй в Японии сменяется культурой Кофун (Курганов). Эпоху Курганов принято делить на два неравных периода: Ранней Курганной культуры (с конца III в. до третьей четверти IV в.) и Поздней Курганной культуры (с последней четверти IV в. до второй половины VII в.). Причем между этими периодами наблюдаются настолько значительные идеологические и художественные различия, что едва ли они представляют единую линию развития.
Ранние Курганы, круглые и кругло-квадратные — «в форме замочной скважины» (как очень точно описывает их Н. Эгами) — это в основном естественные холмы и возвышения. Погребальная пластика Ранней Курганной культуры состоит не из предметов повседневного быта, а главным образом из предметов магико-символического круга: зеркал, подвесок, каменных кругов. Это объединяет Ранние Курганы с могильниками Яёй, но сама пластика в художественном отношении становится более разработанной. Тоньше стала техника изготовления бронзовых зеркал, причем если раньше все они ввозились из Китая, то теперь, к IV веку н. э., искусство местных японских металлургов достигло больших успехов. Ранние Курганы явились продолжением культуры Яёй.
С конца IV столетия начинают появляться огромные искусственные (насыпные) могильники, получившие название Поздних Курганов, например курган императора Одзина (конец IV в.) или императора Нинтоку (начало V в.). От Ранних Курганов они резко отличаются размерами, устройством погребальной камеры, конструкцией саркофага и составом погребальной пластики. От Ранних Курганов сохраняется только форма замочной скважины. Главное различие Ранних и Поздних Курганов, хотя их разделяет менее столетия, заключается в составе погребальной пластики. В отличие от религиозно-магических атрибутов, находимых в Ранних Курганах, в Поздних обнаруживаются предметы повседневного обихода или их глиняные модели, предметы личного украшения и конской сбруи и, наконец, знаменитые ханива — глиняные фигурки воинов, жрецов, женщин, лошадей, птиц, животных и т. п.
Вооружение, конская сбруя, предметы личного украшения, как найденные непосредственно при раскопках, так и известные по фигуркам ханива, совершенно идентичны с ана-' логичными предметами конных народов Северо-Восточной Азии, населявших Монголию и Северный Китай в III—V веках н. э. В свою очередь, эти племена были частью конгломерата «конной культуры» скифского типа, простиравшейся от Алтая на запад, до Венгрии, и на восток. Видимо, люди Поздних Курганов и были носителями сильно китаизирован-ной конной культуры этого типа, своеобразные «японские скифы». В этом смысле можно сказать, что Япония стала крайней восточной границей распространения общеевразийской конной культуры.
Носителем этой новой, Позднекурганной культуры, считают японские историки, вряд ли мог быть народ, создавший Яёй и Ранние Курганы. Скорее всего была миграция конных народов континента на Кюсю через Корею, затем продолжившая свое движение завоеванием провинции Кинай в основанием царства Ямато.
Искусные в войне и властные в политике, «японские скифы» — всадники Ямато в экономике оказались зависящими от земледельческого народа, что и вызвало их слияние. Как у всех конных народов, культура Поздних Курганов отличается военно-практическим характером, резко контрастируя в этом отношении с созерцательно-символической культурой Яёй и Ранних Курганов.
И хотя всадники Ямато не представляли исключения среди других конных народов Евразии, хотя искусство Поздних Курганов, бесспорно, пришло с континента и даже во многих случаях создавалось корейскими мастерами, это было все-таки время выдающейся творческой активности древних японцев. Наиболее характерным образцом этого искусства являются глиняные скульптуры ханива, очень современные и оригинальные в своей художественной выразительности.
В целом, культура Ямато, несомненно, подготовила расцвет японского искусства периодов Асука и Нара.
Синтоистские и буддийские традиции в японской архитектуре
Для традиционной японской архитектуры характерны сооружения из дерева с массивными крышами и относительно слыбыми стенами. Это не удивительно, если учесть, что в Японии теплый климат и часто идут обильные, сильные дожди. Кроме того, японские строители всегда должны были считаться с опасностью землетрясения. Из числа дошедших до нас сооружений древней Японии примечательны синтоистские храмы Исэ и Идзумо. Оба деревянные, с практически плоскими двускатными крышами, далеко выступающими за пределы собственно постройки и надежно защищающими ее от непогоды. Храм Идзумо — очень крупное сооружение, высота его достигает 24 м.
Проникновение в Японию буддизма, с которым было связано столь важное для средневекового искусства осознание человеком единства духа и плоти, неба и земли, отразилось и на развитии японского искусства, в частности архитектуры. Японские буддийские пагоды, писал академик Н. И. Конрад, их «устремленные ввысь многоярусные кровли с тянущимися к самому небу шпилями создавали то же ощущение, что и башни готического храма; они распространяли вселенское чувство и на «тот мир», не отделяя его от себя, а сливая «Трепетность Голубых Небес» и «Мощь Великой Земли» (Конрад Н. И. Очерк истории культуры средневековой Японии. М., 1980, с. 31.).
Буддизм принес в Японию не только новые архитектурные формы, развивалась и новая техника строительства. Пожалуй, важнейшим техническим новшеством стало сооружение каменных фундаментов. В древнейших синтоистских постройках вся тяжесть здания падала на врытые в землю сваи, что, естественно, сильно ограничивало возможные размеры зданий. Начиная с периода Асука (VII в.) получают распространение крыши с изогнутыми поверхностями и приподнятыми углами, без которых сегодня мы не можем представить себе японских храмов и пагод. Для японского храмового строительства складывается особый тип планировки храмового комплекса.
Японский храм, независимо от того, синтоистский он или буддийский, — это не отдельное здание, как привычно думать, а целая система специальных культовых сооружений, подобно старинным русским монастырским ансамблям. Японский храм-монастырь состоял первоначально из семи элементов — семи храмов: 1) внешние ворота (самон), 2) главный, или золотой храм (кондо), 3) храм для проповеди (кодо), 4) барабанная или колокольная башня (коро или серо), 5) библиотека (кёдзо), 6) сокровищница, то, что по-русски называлось ризница (сёсо-ин) и, наконец, 7) многоярусная пагода. Крытые галереи, аналог наших монастырских стен, как и ведущие на территорию храма ворота, нередко представляли собой примечательные в архитектурном отношении самостоятельные сооружения.