Особи гармоничные. Крайне важный элемент в теле этноса. Они воспроизводят его и умеряют вспышки пассионарности, умножают материальные ценности. Могут обходиться без пассионариев, если нет внешнего врага.
Бродяги, бродяги-солдаты, вырожденцы. Не изменяют мир и не сохраняют его, а существуют за его счет. Играют важную роль в судьбах этносов, совершая вместе с пассионариями перевороты и завоевания. Но если пассионарии могут проявить себя без субпассионариев, то те без пассионариев – ничто.
7. Место пассионарности в историческом синтезе. Выводы.
Может показаться, что Л. Н. Гумилев придает пассионарности значение решающего фактора. Но это не так. Учение о пассионарности привлечено им для того, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся при однобоком изучении этногенеза.
Целесообразно показать соотношение между группами причинных воздействий на этнические процессы. Это будет схема, но именно она и нужна.
Первым и главным фактором общественного развития является рост производительных сил, что ведет к изменению производственных отношений.
Второй фактор – это географическая среда, которая не может быть игнорирована.
Сочетаясь, эти могучие факторы определяют лишь общее направление социально-исторических процессов, но не индивидуальный лик событий. А именно такие мелочи важны. Таким образом, необходимо ввести фактор низшего ранга: логику событий, где учитываются короткие цепочки причинно-следственных связей, сами по себе закономерные, но для процессов высшего ранга являющиеся случайными. В свою очередь, эти краткие закономерности зависят от случайностей второй степени и т.д. Можно пренебречь этими вариациями при рассмотрении глобальных процессов, но для этногенеза их учет необходим. И вот тут-то всплывает роль пассионарных взрывов, относящихся к становлению биосферы. Иными словами, пассионарность не является единственным фактором, определяющим этногенез, но он обязателен. Без пассионарности нет этногенеза. Поэтому ее игнорирование дает ошибку, смещающую результат.
Таким образом, история как наука дает возможность проследить некоторые закономерности явлений природы. Следовательно, история может быть полезна не только сама по себе, но и как вспомогательная естественнонаучная дисциплина. До сих пор она для этой цели не использовалась.
Л. Н. Гумилев сам был пассионарием. Главным условием в его жизни было чередование периодов острого бытового дискомфорта с периодами интеллектуального торжества. Он побывал в разных тяжелых ситуациях: на фронте, в концлагере. Но именно там он дал волю своей мысли. Он проник в тайну этногенеза и одним рывком вернул российскую историческую науку на передний край мировой естественнонаучной мысли. Всю жизнь он считал себя удачливым человеком, а страдания, по его мнению, входят в профессию любого исследователя. В мае 1993 года Льва Николаевича не стало. На его похоронах кто-то вспомнил эпитафию Эйнштейну: «Он вновь скрылся во Вселенной, как будто вернулся в родной дом». Так и Гумилев: завершив восьмидесятилетнюю экспедицию на Землю, он исчез, оставив памятники своей бесстрашной мысли.