Днем рождения готической архитектуры можно считать 14 июля 1140 года. Именно в этот день в нескольких километрах к северу от Парижа по инициативе аббата Сугерия начались строительные работы по обновлению хора церкви в бенедиктинском монастыре Сен-Дени. Эта церковь поистине стала вершиной художественного мастерства, гармонично объединив в себе элементы и мотивы, которые мы теперь считаем характерными признаками готического искусства, и тем самым заложив основу для возникновения нового стиля - готики. Важнейшее значение церкви Сен-Дени в данном отношении неоспоримо. Однако не следует рассматривать создание этого шедевра в отрыве от той ситуации, в которой он появился на свет. Строительные работы в Сен-Дени являлись неотъемлемой частью социального, политического и духовного контекста, который начал изменяться несколькими десятилетиями ранее. Более того, самой ролью, которую сыграла эта церковь в истории архитектуры, и самим своим существованием она обязана усилиям, способностям, дальновидности и проницательности своего основателя - аббата Сугерия (ок. 1081 - 1151), настоятеля Сен-Дени.
Размышляя об историческом значении церкви Сен-Дени, не следует упускать из виду два важных фактора. Во-первых, начиная с 10 века в области, где находился этот монастырь, равно как и в других районах Северной Франции, постепенно развивалась торговля, что вело к устойчивому приросту населения и повышению благосостояния. А во-вторых, ко времени начала строительных работ по реконструкции церкви Сен-Дени, т. е. к первой половине 12 века, власть французских королей существенно укрепилась (по крайней мере в пределах королевского домена с центром в Париже). Друг и советник королей Людовика 6 (1108 - 1137) и Людовика 7 (1137 - 1180), аббат Сугерий сыграл решающую роль в процессе консолидации королевской власти. Это позволило ему, действуя подчас убеждением, а подчас и силой, вернуть в собственность аббатства монастырские земли, присвоенные местными баронами. И только затем, как сообщает сам Сугерий в отчете о своих достижениях “Работа, проведенная под его руководством”, аббат приступил к обновлению монастырской церкви. Эта церковь не только стала центром монастыря и его земельных владений, но и, как мы увидим, сыграла ключевую роль в утверждении французской монархии.
Не следует забывать, что новая церковь в Сен-Дени никогда не смогла бы занять столь важного места в истории архитектуры, если бы при ее строительстве не были использованы последние достижения архитектуры Иль-де-Франса - области с центром в Париже, находившейся под непосредственным управлением короля. Можно согласиться, что романская архитектура в этой области не отличалась таким богатством и разнообразием, как в Бургундии или Нормандии, и все же во второй четверти 12 века именно здесь зародились и стали оформляться новые направления в развитии архитектуры. К тому времени Сугерий уже начал работу над новым западным фасадом церкви Сен-Дени. Не являясь по своему стилю строго готическим, этот фасад идеально вписывался в контекст архитектурных новшеств, возникавших и распространявшихся в те годы в Париже и его окрестностях. Поэтому церковь Сен-Дени следует рассматривать не как совершенно оригинальный первый образец готической архитектуры, а скорее как главный катализатор развития готики, придавший мощный импульс тому движению, которое началось несколькими годами ранее.
Очевидное тому свидетельство - использование нервюрных сводов, которые в будущем станут одной из главных отличительных черт готической архитектуры. Технические и эстетические преимущества этой конструкции свода получили признание уже в первые годы 12 столетия в нескольких районах Европы - главным образом в Северной Италии, в Шпайере на Верхнем Рейне, а также в Дареме (Англия), откуда нервюрный свод попал в Нормандию. Архитекторы Иль-де-Франса позаимствовали его у нормандцев и стали применять уже около 1140 года, - например, при строительстве церкви Сент-Этьен в Бове, на границе с Нормандией. Приблизительно в то же время нервюрные своды украсили интерьер (непосредственно за фасадом) церкви небольшого клюнийского монастыря в Сен-Льё-д'Эссерен на Уазе. А в монастырской церкви Нотр-Дам в Морианвале, перестроенной, по-видимому, вскоре после обретения мощей святого Аннобера в 1122 году, эта новая конструкция сводов нашла особенно оригинальное применение. Здесь внешняя стена апсиды выложена в два слоя, узкое пространство между которыми заполнено нервюрными сводами. Правда, этот промежуток чересчур узок и не позволяет образовать связанные между собой хор и деамбулаторий, наподобие тех, что позднее появились в церкви Сен-Дени. Вполне возможно, что такая двойная стена, созданная по образцу двуслойной стены нормандской апсиды, служила всего лишь для укрепления апсиды, которая была возведена на склоне, и поэтому могла оказаться неустойчивой. Но как бы то ни было, важно, что еще до реконструкции церкви в Сен-Дени архитекторы Иль-де-Франса экспериментировали с нервюрными сводами хора. Этот факт свидетельствует о том, что строители в Иль-де-Франсе относились к новшествам более благосклонно, чем строители в Нормандии, где до той поры нервюрными сводами перекрывали исключительно прямоугольные в плане части зданий. Применение нервюрных сводов для перекрытия сложного в плане хора с нишами неправильной формы открывало перед зодчими невиданные возможности в области способов сочленения архитектурных пространств.
Ранний образец такой практики мы встречаем в церкви бенедиктинского аббатства Сен-Жерме-де-Фли (на границе между Иль-де-Франсом и Нормандией). В 1132 году монахи этого аббатства вновь обрели мощи святого Жерме, благодаря чему увеличился приток паломников, посещавших церковь, а английский король Генрих 1 даже отправил в дар монастырю лес для строительных работ. В этот период французские короли, ограничив власть местных баронов, укрепили не только собственное положение, но и позиции таких аббатств, как Сен-Жерме, получивших в свое распоряжение обширные территории. Таким образом, к 30-м годам 13 века бенедиктинцы из Сен-Жерме почувствовали себя достаточно уверенно, чтобы обновить свою церковь, придав ей поистине величественный вид. На месте старой церкви они выстроили трехнефную базилику с галереей, однонефным трансептом и хором с деамбулаторием и венцом капелл. Внешний декор церкви небогат, однако тем более утонченной и возвышенной видится общая архитектурная концепция этого сооружения. В одних местах ярусы здания объединены, в других - разделены; благодаря различным типам взаимодействия окна и стены, а также вариациям в конструкции и внешнем виде опор каждый ярус обладает собственной, особой индивидуальностью. Капеллы с их ритмичным чередованием близко расположенных окон отчетливо задают мотив, характерный для всего здания: ряд маленьких окон проходит вдоль всего яруса галереи, ряд больших - вдоль центрального нефа. В результате высокий алтарь освещается как с боков, так и сверху, а просторный хор, охваченный тесно примыкающими друг к другу капеллами, свидетельствует о том, что богослужения здесь проводились с поистине величайшей торжественностью.
Интерьер этой церкви в большей степени, чем внешний вид, позволяет понять, насколько повлияла на ее создателей архитектура соседней Нормандии. Зубчатые арки аркад, высокие колонны и нервюрные своды - все это заимствовано у нормандских зодчих. Однако ни в одной нормандской церкви того периода мы не найдем столь четкого контраста между резко выступающими вперед пучками колонн и разделяющими их глубокими стенными нишами, т. е. между опорными конструкциями и плоскостями стен. То и дело создается впечатление, что зодчий подчеркивает этот контраст не просто намеренно, но даже несколько игриво. Профили аркадных арок как часть стены почти теряются зя колоннами, а наличие открытого коридора, идущего вдоль верхних окон центрального нефа, свидетельствует о том, что в этом месте стена сужается, превращаясь, по сути, в тонкую перегородку. Коридоры на этом ярусе встречаются и в нормандских церквях романского стиля, однако там они проходя внутри здания, за чрезвычайно толстой стеной, и никогда не бывают открытыми, наружными.
Намеренную игру контрастными формами можно заметить и во многих других деталях церкви Сен-Жерме-де-Фли: например, в аркадных арках апсиды, округлые профили которых оттеняются зубчатыми завесами, или в том же верхнем ряде окон центрального нефа, где круглые арки окон помещены в ниши со стрельчатыми арками. Таким образом, архитектура этой церкви в целом демонстрирует невиданную дотоле свободу в обращении с традиционным репертуаром форм. Более того, новаторский способ использования этого репертуара позволяет предположить, что зодчий сознательно дистанцировался от него, чтобы создать нечто совершенно необычное. Эта жажда новизны, эта готовность к эксперименту и стали характерными чертами раннего периода готической архитектуры.
Все упомянутые выше строения расположены к северу от Парижа. Но и архитектура самой столицы не оставалась глуха к новым идеям. Это можно показать на примере хора клюнийской церкви Сен-Мар-тен-де-Шамп, строительство которой началось при приоре Гуго, занимавшем пост настоятеля с 1130 по 1142 год. С первого взгляда в плане этой церкви разобраться сложно: он несимметричен и лишен четкой геометрической структуры. Зодчий предпринял попытку объединить две различные традиционные формы хора: хор с диагонально расположенными капеллами, длина которых постепенно возрастает, и хор с деамбулаторием. В результате получилось здание с полукруглой апсидой, которую окружает деамбулаторий неправильной формы с рядом капелл. Эти капеллы, по крайней мере с южной стороны, выдвигаются на манер раздвижной подзорной трубы все дальше и дальше к востоку, при этом как бы частично накладываясь в плане друг на друга. Они расположены не вокруг общей центральной оси, как было принято, а выстроены одна за другой - параллельными линиями. Такая структура, образовавшаяся с южной стороны, должна была повториться и в северной части, но по какой-то причине северные капеллы предпочли расположить, как обычно, венцом, в результате чего симметрия здания нарушилась.