Представления иньцев об окружающем мире и его населении носили отчетливо выраженный эгоцентрический характер. Они считали, что в центре Поднебесной находится Великий Город Шан — резиденция правителя. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. д. За пределами земель живут племена, не признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и племенами фактически не существовало. Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государство не имело какой-либо иной системы территориального деления, кроме родо-племенного. Оно возникло, скорее всего, как союз племен, одно из которых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.
Политическое единство иньцев олицетворялось правителем — ваном. Отчетливо выступает тенденция к утверждению единоличной власти государя. Говоря о себе, иньские ваны употребляли торжественную формулу: «Я—единственный среди людей». Власть вана находила выражение в его праве отдавать приказы любому человеку, находящемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против враждебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его вождю титул хоу, бо или цзы, указывавший на то, что данное племя становилось членом иньской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство и защиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих подчиненных. Вождь племени, получивший от вана титул, обязан был регулярно являться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае необходимости предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их территория подвергалась нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вану. «Племя ту напало на наши восточные окраины и разрушило два селения, — читаем мы в одной из надписей,— племя гун также вторглось на поля нашей западной окраины». Ван был одновременно и верховным жрецом. Только он мог по трещинам на гадательной кости определять волю божества.
Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине XIII в. до н. э. При нем в Великом Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем.
После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных источниках как безнравственный тиран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сообщения скорее всего представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию под названием «чжоуского завоевания».
Первые сведения о племени чжоу появляются в иньских эпиграфических памятниках периода правления У Дина. В это время чжоу входили в сферу политического влияния Инь на правах подчиненной территории. Усиление чжоусцев ознаменовалось тем, что иньскии ван официально присвоил вождю этого племени и его сыну титул «чжоуского хоу». Но к этому времени относятся и сообщения о военных столкновениях между Инь и чжоу.
Правитель чжоу по имени Чан (позднее чжоусцы стали называть его Вэнь-ваном — «Просвещенным Правителем») развернул активную деятельность по распространению своего влияния на ряд соседних племен. Постепенно складывается мощная коалиция западных племен, возглавляемая Чаном. Его наследнику У-вану («Воинственному Правителю») удалось завершить дело отца. Предприняв поход на восток, он в решающей битве при Муе наносит поражение иньскому войску (1027 г. до н. э.). Чжоусцы довольно быстро усвоили важнейшие технические и культурные достижения побежденных, переняв прежде всего технику бронзолитейного производства. До завоевания чжоусцы практически не знали бронзы. Теперь же, захватив иньских мастеров, они привлекли их к себе на службу. Не случайно, что по внешнему виду оружие, ритуальные сосуды, металлические украшения чжоусцев трудно отличить от иньских изделий. Чжоусцы научились у иньцев изготовлять и использовать боевые колесницы—основную ударную силу армии того времени. Легкие колесницы с дышлом, запрягавшиеся парой лошадей, не знали преград на плоских лессовых равнинах в бассейне Хуанхэ и ее притоков. На такой колеснице располагалось обычно три воина: возница, управлявший лошадьми; лучник, поражавший противника стрелами; копейщик, вооруженный копьем или алебардой — оружием ближнего и среднего боя. Вплоть до изобретения арбалетов древнекитайская колесница иньского типа оставалась наиболее мощным средством нападения на врага.
Одним из важнейших заимствований чжоусцев была иньская письменность. Есть основания предполагать, что до завоевания чжоусцы пользовались своей системой письменности. Она, по-видимому, была несовершенной, и чжоусцы восприняли иньское письмо. Чжоуские эпиграфические памятники XI — IX вв. до н. э. написаны иньскими иероглифами, с течением времени лишь частично модифицированными.
После окончательного разгрома иньцев чжоусцы осуществили ряд мероприятии, известных под названием «наследственных пожалований». Сущность их заключалась в том, что родственники У-вана и некоторые представители знати получили во владение земли вместе с их населением, причем в зависимости от размеров пожалования новым наследственным владетелям присваивался титул гун, хоу, бо, цзы или нань. Кроме того, такими владетелями (чжухоу) были признаны многие предводители племен, ранее входивших в иньскую коалицию, но во время завоевания Инь поддержавших чжоусцев. Население, «жалуемое» тому или иному чжухоу, исчислялось количеством цзу, т. е. родо-племенных групп, живших на соответствующей территории в иньское время. Например, сын Чжоу-гуна получил в наследственное владение царство Лу и «шесть цзу иньского народа», другой чжоуский деятель — царство Вэй и «семь цзу иньцев» и т. д. Общее число вновь созданных или существовавших ранее и теперь признанных ваном наследственных владении составляло в XI в. до н. э. не менее 200—300.
В целом чжоуское завоевание не вызвало коренных изменений в системе управления подчиненными вану территориями.
Социальная дифференциация иньского общества, которая отчетливо прослеживается на материалах погребений XIV—XI вв. до н. э., была закреплена после чжоуского завоевания в системе социальных рангов, определявших собой всю структуру общественного деления.
Все свободное население Чжоу делилось на пять социальных групп, соотнесенных друг с другом по принципу иерархии, которая в Древнем Китае была более четко выражена, чем в других древневосточных обществах. Группа, занимавшая высшую ступеньку в иерархической лестнице, была представлена личностью деспотического правителя, «единственным среди людей» — так, следуя традиции, продолжали называть себя чжоуские ваны. Вторая группа — это чжухоу, правители наследственных владений, представители высшей чжоуской аристократии. Третья — дафу, главы тех цзу (родо-племенных групп), которые в своей совокупности составляли население наследственного владения чжухоу. Четвертая группа — ши, главы больших семей, входивших в состав того или иного цзу. Наконец, пятая группа — шужэнь, простолюдины.
Социальный ранг, будучи внешним проявлением принадлежности к одной из пяти общественных групп, определял совокупность тех материальных благ, которыми мог пользоваться данный человек. «Одежда зависит от ранга, а потребление богатств — от размера вознаграждения, соответствующего рангу, — читаем мы в одном из источников чжоуского времени. — Различны количество питья и еды, покрой одежды, количество скота и рабов, существуют запреты на употребление определенных форм лодок, колесниц и домашней утвари. При жизни человека соблюдаются различия в головном уборе, одежде, количестве полей и размерах жилища; после смерти—в размерах внутреннего и внешнего гроба, савана и могильной ямы». Строго регламентировались размеры жилища и его убранство: «Балки во дворце Сына Неба (вана) тесаные, полированные, инкрустированные камнем; во дворце чжу-хоу—тесаные, полированные; в доме дафу — просто тесаные» и т. д. То же самое касалось и пищи: считалось, что ван может питаться мясом быка, барана и свиньи, чжухоу — только говядиной, дафу—свининой, ши—рыбой, а простолюдины шужэнь вообще не имели права есть мясо. Социальные различия находили отражения и в лексике древнекитайского языка — для обозначения одного и того же понятия существовали различные слова, употреблявшиеся в зависимости от принадлежности говорившего к определенному рангу.
Принадлежность человека к высшим социальным группам устанавливалась в зависимости от родства: кто был отец человека, каким по счету сыном в семье он родился. Старший сын наследовал ранг своего отца, а все остальные сыновья спускались на одну ступеньку ниже.