веченто”
Самое крупное объединение художников-станковистов ”Новеченто” внешне противопоставляло себя неоклассикам. Само название его - ”ХХ век” - как будто подчеркивало стремление к современности, стремление ”перенести в нашу душу античные мифы, и не путем подражания, как у неоклассиков, а в виде вновь обретенной духовной молодости”, как писал один из видных новечентистов Марио Сирони. В сущности говоря, речь шла об осуществлении всё той же фашистской художественной программы, но только более ”современными” средствами.
“Новеченто” пользовалось официальной поддержкой фашистского государства; члены этой группировки получали большие государственные заказы, им беспрепятственно предоставлялись помещения для выставок. “Новеченто” не было единым по своему составу. В него входили художники, принадлежавшие ранее к разным творческим группировкам. Часть из них занимала официальные посты и пользовалась доверием и авторитетом у фашистских “деятелей”. Другие пытались примирить свои прежние художественные принципы с требованиями режима. Искусство, создаваемое и теми и другими, было одинаково “благопристойно”, спокойно и чуждо “всякой эксцентричности”, что ставила в заслугу “новечентистам” Садфатти. “Новеченто” санкционировало переход недовольных в ряды удовлетворённых... последних романтиков - к неоклассицизму”.
Второй более или менее официальной группировкой была группа “Страпаэзе”, возникшая в 1929 г. В Милане и Флоренции. Внешне принципы “Страпаэзе” совпадали с принципами “Новеченто”: призыв к здравому смыслу, к “национальному”, “здравому”, изолированному от всяких внеитальянских воздействий искусству.
На практике художники “Страпаэзе” противопоставили себя как пустой помпезности официального искусства, так и “Новеченто” с его риторической героизацией фашизма. Розаи, Бартолини и другие противопоставляли “героическим мифам” глухую жизнь провинциальных городков, медленное, почти растительное существование, темный устойчивый деревенский быт.
Печатным органом “Страпаэзе” был журнал “Иль Сельваджо” (“Дикарь”), издававшийся Мино Маккари с 1924 года и существовавший до 1943 года. В этом сатирическом журнале в стихах и карикатурах подвергались критике отдельные явления фашистской действительности. Она была проникнута наивной верой в возможность критики фашизма изнутри. Ощущение протеста было в значительной степени интуитивным, последовательным, оно не вливалось в сознательную антифашистскую борьбу. Тем не менее роль ”Сельваджо” как единственного разоблачительного сатирического журнала весьма велика.
“Арте ди реджиме”
Начиная с 30х годов фашистское государство стало все более активно и бесцеремонно вмешиваться в вопросы искусства. Наступает пора прямого диктата и грубого давления. Муссолини стремиться к созданию унифицированного, единообразного искусства - ”арте ди реджиме”.
Под этим подразумевалась странная смесь политической лести, плоской модернистской “дерзости” с извращенной классической традицией. Традиции Ренессанса, представленные превратно, была превращена в дубинку, которой угрожали всем непокорным.
Однако оппозиция была. Прежде всего оппозиционным было по самой своей природе творчество художников, носившие ярко выраженный личный, лирический характер. Само понятие личного начала в искусстве противоречило основам фашистской идеологии. Человек как самостоятельная единица, как личность исключался из нее начисто, всякое индивидуальное отклонение от установленных норм было нарушением “порядка”. Поэтому лиризм - не в смысле интимной лирики или “нежности чувств”, а как обращение художника к миру эмоций, к своему внутреннему миру - оказывался в резком противоречии с существующим режимом. Создавалось своеобразная “лирическая оппозиция”, которая не выступая против фашизма открыто, противостояла ему самим фактом своего существования. Таким было прежде всего творчество Джорджо Моранди, по словам Гуттузо “последнего из великих художников Италии”.
“Римская школа”
Наиболее резко по отношению к “культурной политике” Муссолини была настроена так называемая “Римская школа” (1926г. - 1933г.). Эта группа молодых художников, из которых ведущими были Шипионе и Мафаи, ставила своей целью создание искусства, свободного от условностей и канонов “Новеченто”. Искусство “Римской школы” носило подчеркнуто эмоциональный характер. Именно эмоциональность творчества Шипионе и явилась главным оппозиционным моментом по отношению к официальным фашистским установкам в искусстве.
Мир образов Шипионе фантастичен. Простые уличные сценки возводятся в ранг апокалиптических видений, озаренных отсветами вселенского пожара. Чувство космической тревоги, кошмарное ощущение конца мира у Шипионе приобретают характер почти монументальный. Римская уличная девчонка вырастает в вавилонскую блудницу, и пасущаяся на лугу лошадь кажется огненным вестником грядущей катастрофы. В “Тузе пик” Шипионе есть та же одухотворённость, что и в бутылках Моранди (Гуттузо писал, что в те времена “писать бутылки или делать “геометрические” стихи само по себе было уже протестом”), то же умение передать эмоциональное состояние при помощи неодушевлённых предметов. Но сами предметы столь причудливы и сопоставления столь неожиданны, что натюрморт воспринимается как некий неведомый трагический символ.
“Группа шести”
Лирическая, эмоциональная оппозиция “Римской школы” была не единственно возможной формой выражения оппозиционных настроений. На Севере Италии возникло движение, которое ставило своей целью преодоление шовинистической замкнутости фашистского искусства, включение Италии в общий поток европейской живописи.
Объединением бунтарей была “группа шести” в Турине (1927г. - 1929г.). Одной из главных задач группы были изучение и пропаганда современного европейского искусства. Они устраивали различные выставки, организовывали показ репродукций. Их произведения носили формальный и подражательный характер. Наиболее последовательным и яростным противником “Новеченто” в этой группе был Карло Леви, впоследствии один из вождей неореализма. Правда, довольно скоро за свою политическую (а не за художественную) деятельность он был арестован и сослан в глухое местечко Лукании. Именно там и сложился его талант и как писателя, и как художника - реалиста.
Оба эти направления - и “Римская школа” и “Группа шести” - не могли по-настоящему возглавить борьбу за новое искусство; их оппозиция носила в значительной степени стихийный, узко субъективный характер.
Однако даже такая форма оппозиции имела определенное значение а предвоенные годы, когда “культурная политика” фашизма стала гораздо более откровенной и очень быстро начала сближаться с политикой Гитлера.
“Корренте”
Единственной группировкой, носившей ярко выраженный антифашистский характер, была миланская группа “Корренте”.
В начале 30-х годов в Милане постепенно складывалась небольшая группа художников, стоящих на общей антифашистской платформе. Душой и организатором её был Алиджи Сассу. К 1935 году эта группа оформилась как определённо антифашистская. В бурных дискуссиях художники выяснили свои позиции. Были установлены контакты с другими оппозиционными группами, с “Римской школой”, “Группой шести” и самое главное, - с компартией в лице Тромбадори и Аликата. Активная антифашистская деятельность этой группы привела к тому, что все её члены в 1937 году были арестованы. Сассу был приговорён к десяти годам тюремного заключения, но других отпустили.
История “Корренте” - это история молодости прогрессивного искусства Италии. И не случайно, что все неореалисты старшего поколения входили в это объединение.
“Эпоха сопротивления”
Эпоха сопротивления, которой завершилась в Италии вторая мировая война, явилась переломным моментом для всего итальянского искусства. Значительная часть художников - антифашистов принимала непосредственное участие в движении Сопротивления.
Достаточно известны военные работы таких художников, как Гуттузо, Мукки, Пиццинато, Агостини, Кассинари, серия сатирических рисунков Дзанкарро, “Рисунки Сопротивления” Биролли, и других.
Гуттузо в 1943 году был связным офицером между партизанскими отрядами Средней Италии и Абруццких гор. Главная работа Гуттузо военных лет - серия “Gott mit uns!”. Она возникла под впечатлением расстрела нацистами в Фоссе Адреатине трехсот двадцати заложников, среди которых находились и друзья Гуттузо. В 1945 году рисунки вышли отдельной книгой с предисловием Тромбадори. В 1950 году Гуттузо была присуждена за них Премия Мира.
“Она остаётся одним из самых возвышенных документов мирового изобразительного искусства, связанных с войной против фашистского варварства”, - писал о серии Гуттузо Аликата. Серия состоит из рисунков тушью с подкраской акварелью. Внимание художника сосредоточено на жестоких сценах расправы, творимой озверевшими гитлеровскими солдатами. Рисунки захватывают своей эмоциональной силой - судорожный ритм, цветовые диссонансы передают зрителю боль и возмущение художника. Скорченные в муках тела, искаженные лица, ужасные подробности воспринимаются не как документальное свидетельство, а как стихийный, идущий из самых глубин души протест против кровавого насилия. “Свойственная Гуттузо импульсивность творческого процесса придала листам серии “С нами бог!” известное внешнее сходство с произведениями экспрессионистского толка, хотя влияние этого направления уже было частью преодолено, частью ассимилировано художником”, - писали об этой серии советские исследователи А.Барская и Ю.Русаков.