Площадь, бывшая центром общественной торговли жизни города, стала с XVIII века и местом проведения массовых празднеств.
Многолюдные гуляния и праздники всегда входили в городской быт, но на протяжении долгого времени они полностью копировали крестьянскую традицию: устраивались в те же календарные сроки и в тех же формах (ряженные на святках, катание на лошадях и с ледяных гор на масленицу, качели на пасху, завивание венков и хороводы "на природе" на троицу и т.п.). Сами гуляния назывались в народе "под горами" или "под качелями".
С XVIII века заметно различается быт городов и деревень. Перемещение традиционных земледельческих в новые, городские условия на могло не сказаться на их характере. В атмосфере промышленного города нарушаются такие существенные черты крестьянского праздника, как его строгая регламентация и обрядность, перестаёт ощущаться магическая сторона действий и слов, уходят из памяти исконные матировки языческая предназначенность празднеств. Резко меняется также состав участников гуляний и ярмарок, здесь сталкивается огромное число людей, представителей всех сословий, многих местностей и национальностей. Гулянье становится открытой системой и легко впитывает в себя элементы и формы различных традиций, сфер быта, культуры, искусства.
В.О. Ключевский отмечал, что ещё с середины XVII века на русское общество "стала действовать иноземная культура, богатая опытами и знаниями", причём это западное влияние неравномерно протекало в разные слои населения, коснувшись прежде всего его верхних кругов. Произошло и социальное расслоение в сфере потребления искусства: в то время как крестьянское население по-прежнему хранило традиционную культуру, высшее сословие ориентировалось на Запад, перенимало обычаи, подражало людям европейской знати, городские же низы, непривилегированная часть жителей крупных городов ощущали необходимость в создании своего искусства - так начал формироваться городской фольклор.
Слишком решительные и смелые реформы не редко встречали непонимание и отпор в различных кругах патриархальной России, поэтому Пётр "настойчиво искал новые формы и методы поведения пропагандистской компании в поддержку своих начинаний".
Так, в 1702 году Пётр I распорядился воздвигнуть в самом центре Москвы, на Красной площади, "комедийную хоромину" - первый публичный театр, на представления которого могли приходить все желающие.
По словам крупнейшего исследователя ранней русской драматургии, Н.С. Тихонравова, "театр должен был служить Петру тем, чем была для него горячая искренняя проповедь Феофана Прокоповича: он должен был разъяснить всенародному множеству истинный смысл деяний преобразователя". Как известно, с этой задачей труппа "комедийной хоромины" не справилась, однако интерес к театру пробудился в разных слоях городского населения: в России второй четверти XVIII века бытовали театры: придворный, школьный, городской демократический и устный народный.
В какой-то мере требованиям Петра отвечали панегирические драмы, разыгрывавшиеся на сцене Славяно-греко-латинской академии и Московского госпиталя.
Тематика и проблематика крупных народных драм, являющих связи с литературными и лубочными источниками на всех уровнях, тем не менее сходны с другими жанрами фольклора.
"Разбойничья" драма особенно любима народом за атмосферу романтической вольности, в которой была возможность существовать вне социальной иерархии общества, мстить обидчикам, восстанавливать справедливость. Однако, необходимо драма и мрачных коллизий: постоянное ощущение опасности, неприкаянность разбойников, их "отверженность" были чреваты жестокостью.
Столь же актуальной для народа была проблематика драмы, в которой борьба за веру (злободневная в период борьбы церкви и государства с расколом) осмыслялась как стойкость в убеждениях, способность противостоять тирану.
Отличительной чертой народной драмы являются выходные монологи её героев. Развёрнутые характеристики персонажей были свойственны и ранней русской драматургии, и ветреным пьесам, и сценкам ряженья. В народных пьесах встречаются устойчивые по на бору элементов-формул выходные монологи, что, конечно, способствовало их лёгкому запоминанию и воспроизведению. Герой должен был рассказать, кто он, откуда прибыл, зачем явился, что собирается делать. Зрителей не удивляла эта своеобразная "самореклама", взаимных характеристик попросту не было. Особенности строения сюжета и образов героев связаны со спецификой народного представления. Оно происходило без сцены, занавеса, кулис, бутафории и реквизита. Действие развёртывалось в избе, среди народа; не участвующие в сцене актёры стояли полукругом, по мере надобности выходя вперёд и представляясь публике. Перерывов в представлении не было. Условность времени и пространства - ярчайшая черта народного театрального действа. Оно требовало активного сотворчества зрителей, которые должны были вообразить, руководствуясь словами героев, вместо событий.
Для популяризации своих преобразований Пётр I прибегал к таким публичным зрелищам, как уличные маскарады, торжественные шествия (обязательно предполагавшее возведение триумфальных ворот), иллюминации, пародийные обряды и т.п. Здесь, с одной стороны, использовались традиции народного святочного и масленичного ряженья, с другой - символы и аллегории школьного театра.
Пётр увлекался фейерверками и часто принимал в них непосредственное участие, не жалея на их устройство денег, поскольку фейерверки обладали огромной зрелищной эффектностью и доступны были широкому кругу зрителей. В то самый день, когда Петра I торжественно провозгласили императором всероссийским, в небе Петербурга загорелся храм Януса, освещенный двадцатью тысячами разноцветных огней.
Опыт фейерверочного театра, "огненных действ", как их тогда называли, позднее использовался и для создания сценических эффектов в театральных постановках и в балаганных феериях.
XVIII век не без основания называют "играющим веком". Действительно, игровая стихия захватила многие стороны общественной жизни и быта, сама культура носила от части игровой характер. Однако, это столетие по праву считается и временем просвещения. Изменения в экономической, политической и культурной жизни России требовали всё большего числа грамотных, знающих людей. Развивалось книгопечатание, расширялся круг читателей, зарождалась и новая литература, отвечающая интересам демократических слоёв городского населения. На рубеже XVII - XVIII столетий зачитывались похождениями купеческого сына Саввы Грудцына и мелкого дворянина Фрола Скобеева - героев, каких на знала древнерусская литература. Большое распространение в рукописной светской литературе того времени получили и "жарты"- небольшие стихотворные произведения комического и сатирического характера (типа анекдота, бытовой новеллы), утверждающие в качестве положительных, ценных качеств человека здравый смысл, хитрость. И оригинальная русская бытовая повесть, и жарты, и сатирические произведения широко использовали отечественный фольклор, западный авантюрно-рыцарский роман, авторы их предпочитали разговорный язык с привлечением форм и выражений из области приказного делопроизводства.
С конца XVII века всё более популярными становились светские лубочные картинки, среди которых значительный процент составляли западноевропейские "потешные" листы, русские лубки с изображением шутов, скоморохов, народных праздников, гуляний, сказочных героев. В XIX веке на смену им пришли лубочные книжки с текстами повестей, сказок, сатир, пользующиеся повышенным спросом в среде читающей демократической публики.
Характерной чертой России XVIII века был и наплыв в страну иностранцев, в том числе бродячих актёров, познакомивших население (прежде всего городское) с европейским ярмарочным искусством.
Формирующийся площадной фольклор вбирал в себя и традиционные народные зрелища: выступления кукольников, вожаков медведей, музыкантов и балагуров. Их года в год городская площадь впитывала, отбирала, перерабатывала весь разнообразный материал, выплёскивающийся сюда в различные дни, приспосабливала его к требованиям основного своего посетителя, и в тоже время формируя его вкусы и запросы. Всё это привело к тому, что на ярмарках и гуляньях возводились целые увеселительные городки, включавшие как старые, так и новые, не известные деревенской России развлечения и зрелища.
Балаганы, качели, карусели, горы составляли, без сомнения, основу гуляний. Однако они были далеко не единственными объектами внимания гуляющей публики. Неповторимый колорит и своеобразие площади придавала также разнообразная реклама: устная, живописная, театрализованная. К первому виду следует отнести громкие зазывы торговцев и ремесленников, ко второму - всевозможные вывески и афиши. Под театрализованной рекламой понимаются выступления балаганных, качельных, карусельных "дедов", а также разыгрывавшиеся на балконах балаганов, специальных подмостках качелей, каруселей и цирков пантомимы, комические диалоги и целые сценки. Устная и зримая реклама на была исключительно ярмарочным или праздничным явлением. Широко распространённая в обычной, повседневной жизни горожан, она на площади во время веселья представала в концентрированном, более ярком обличии, иногда в особом, праздничном варианте. Театрализованная реклама существовала только на ярмарке, на гулянье, начинаясь и кончаясь с первым и последним взлётом качелей, поворотом карусельного круга, с открытием и завершением представлений в балаганах.
В самом деле, пестрота ярмарки, гулянья поражает. Там были русские традиционные горы или качели мирно соседствовали с балаганом, где итальянские заезжие комедианты разыгрывали пантомимы-арлекинады; старинные наигрыши владимирских рожечников перебивались звуками многочисленных шарманок; ярославский вожак с учёным медведем выступал бок о бок с демонстрировавшим свои фокусы китайцам; отставной солдат-раешник старался перекричать балаганного деда-зазывалу; тут же Петрушка отбивал зрителей у балагана с учёными канарейками, а кабинет восковых фигур соперничал с куклами, разыгрывавшими "Доктора Фауста".