Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации
Санкт-Петербургский Государственный Университет Технологии и Дизайна
«Поль Сезанн»
Выполнила студентка 1-го курса ЕНГФ,
группа 1-ЕД-1, Иванова Зоя
Научный руководитель:
Красько О. И.
Санкт-Петербург 2000 г.
План:
1. Вступление. «В поисках новых норм». …………………………………….. 3
Часть 1. Семья. Истоки………………………………………………………. 5
Часть 2. Юность годы учения………………………………………………... 7
Часть 3. Сезанн, Мане и импрессионисты………………………………….. 9
Часть 4. Ранний период 1860-е годы………………………………………...10
Часть 5. Творчество 1870-х…………………………………………………..11
Часть 6. Автопортреты и натюрморты…………………………………….. 11
Часть 7.Поздний период……………………………………………………..12
2. Заключение. «Не робейте перед
натурой; пишите смело и не бойтесь ошибок!»……………………………13
3. Список работ………………………………………………………………..15
4. Используемая литература………………………………………………… 17
Вступление
В поисках новых норм.
Внешне конец 19 в. был благодушным периодом процветания, однако в среде художников и писателей ощущавших себя аутсайдерами, зрело чувство разочарования в задачах и методах того искусства, которое нравилось публике. Чувство беспокойства и неудовлетворенность достижениями живописи 19 в. овладевшими умами молодых художников к концу столетия объяснить сложно. Понять корни этого чувства очень важно, поскольку именно оно породило различные направления, образовавшие то, что в наши дни обычно именуют «современным искусством». Некоторые считают первыми современными художниками импрессионистов[1], поскольку они бросили выхов определенным правилам живописи, преподаваемым в академиях. Однако стоит вспомнить, что цели импрессионистов не разходились с традициями искусства, получившими развитие с того момента, когда Ренессанс открыл окружающий мир. Они также хотели изображать натуру такой, какой мы ее видим, и их споры с консерваторами касались не столько цели искусства, сколько средств ее достижения. Исследование импрессионистами цветных рефлексов, их опыты с эффектами свободных мазков кисти были направлены на создание еще более совершенного претворения зрительынх впечатлений. Фактически, именно импрессионизм одержал полную победу над природой: все, что предстало перед глазами художника, могло являться мотивом картины, а реальный мир во всех его проявлениях стал достойным объектом художественного изучения. Возможно, как раз по этой причине окончательный триумф новых методов заставил некоторых художников усомниться в целесообразности следования им. На какое-то время показалось, что все проблемы искусства, нацеленного на точное воспроизведение зрательных впечатлений, уже решены и что невозможно достичь ничего нового, продолжая идти тем же путем.
Но мы знаем, что в искусстве стоит только решить одну проблему, ка на ее месте возникает множество других. Возможно, первым, кто ясно осознал природу этих новых преблем, был художник, также принадлежавший к поколению импрессионистов - Поль Сезанн.
Он был лишь на семь лет моложе Мане и на два – старше Ренуара. В молодости он принимал участие в выставках импрессионистов, однако оказанный ему прием вызвал у него такое отвращение, что Сезанн удалился в свой родной город, Экс-ан-Прованс, где занимался живописью вдали он шумных нападок критиков. Он обладал состоянием, был человеком скромным и не импытывал особой нужды продавать картины. Именно поэтому он смог посвятить всю свою жизнь решению художественных проблем им же сами поставленных, предъявляя при этом самы жесткие требования к себе. При внешне спокойной и размеренной жизни, он был одержим страстным желанием добиться в живописи того идеала художественного совершенства, к которому постоянно стремился.
Поль Сезанн – выдающийся живописец конца 19 века, чье имя стало легендарным для последующих поколений художников и любителей искусства. В самом деле, чем он так замечателен? Ведь создание натюрмортов, пейзажей и портретов никогда не считалось высоким вкладом в искусство, да и модели, которых он портретировал, не всегда оставались довольны своим изображением, поскольку к их интерпретации автор подходил не с позиции точной передачи натуры, но и решая собственные формальные задачи. Его система живописи, за исключением немногих художников, казалось крайне беспорядочной его современникам. Иследуя документы Дж. Линсдей пишет: «Не было ничего более смущающего, чем эти картины, в которых выдающаяся одаренность соседствовала с детской наивностью. Молодые видели в них руку гения, старики – безумные странности, завистники – только творческое бессилие. Мнения чрезвычайно разделялись, глубокие дискуссии переходили в раздраженные перепалки, были ошеломительные потрясения и преувеличенные похвалы». Как и его собратьев-импрессионистов, критики обвиняли художника в «посредственности, тщеславии, крикливости», утверждали, что «это живопись из сточной канавы». При жизни он был наиболее критикуемый и осуждаемый прессой и публикой и если его творения имели успех, то только потому, что вызывали гомерический хохот. Однако, уже в первые десятилетия 20 века, представители нескольких важных направлений от фовизма, экспрессионизма, футуризма и кубизма до сюрреализма взирали на него как на предшественника.
Как ни парадоксально, но судьба Сезанна аналогична судьбе многих его современников. После его смерти в 1906 году начался триумф попираемого всеми «отшельника из Экса». В нашей стране увлечение Сезанном падает на 1910-е годы. Оно отмечено появлением на арене художественной жизни группировки «Бубновый валет», имевшей свой устав, выставки, сборники статей и являющейся влиятельнейшим направлением в русском искусстве как в начале, так и в 60-70-е годы 20-го столетия. На рубеже 20-го века Сезанн стал излюбленным мастером московского коллекционера А.И.Морозова, который в период 1910-х годов приобретает лучшие сезанновские полотна: «Автопортрет», «Берега Марны», «Цветы», «Курильщик», «Гора в Понтуазе», «В комнатах». Эта коллекция была свободной для обозрения как до революции, так и после, и стала центральной в совбрании новейшей французкой живописи Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и Государственного Эрмитажа.
Семья. Истоки.
Сезанны вышли из небольшого городка Чезены (Cezana), ныне относящегося к западному Пьемонту, и поэтому до последнего времени считалось, что они были чисто итальянского происхождения. Однако в 17 столетии, насколько можно судить по именам, место это было населено семьями французких корней, и лишь в 1713 году о Утрехтскому договору восточные склоны долины Брьянконнэ (Brianconnais) были обменены французами на долину Барселоннет. Городок Сезанн-Чезена стал таким образом итальянским. Семейство Сезанн к тому времени уже переместилось (около 1650 года) в Безансон, этак миль на пятнадцать по тракту. Метрические книги сообщают об обувных дел мастере Блезе Сезанне, который от двух жен имел пять или шесть детей. Незадолго до 1700 года одна из ветвей фамилии оказалась еще дальше к западу – в Эксе.
Там в приходе Сен-Мадлен, в августе 1702 года родился Жак-Жозеф, сын Дени Сезанна и Катрин Маргри. Дени, возможно был старшим сыном Блеза. Третий сын, Андре, который родился в апреле 1712 года, был perruquier – изготовитель париков или парикмахер, вероятно и то и другое вместе. Его жена Мари Бугарель произвела на свет несколько детей, один из которых, родившийся 14 ноябра 1756 года, был Тама-Франсуа-Ксавье Сезанн, портной. Он женился на Роз Ребюффа и перебрался в местечко Сен-Захари, что в пятнадцати милях он Экса. Его сын Луи-Огюст был отцом художника.
В этой родословно примечательно то, что Поль происходил из среды много трудившися ремесленников, из поколения в поколение занятых ручным трудом. Также можно предположить, что в переездах семейства (намекавших на то, что оно ощущало себя пришельцами в провансальской среде), можно уловить нечто от незатихнувшей семейной традиции, которая получила глубоко скрытую форму в характере Поля.
Луи-Огюст был единственным Сезанном, который поднялся над низким уровнем жизни простого ремесленника. Родившийся 28 июля 1798 года, он был болезненным ребенком, но вырос, как бы компенсирую медленный старт более сильным и деятельным, чем обычные дети. Во взрослом возрасте у него было тяжелое, гладко выбритое лицо с высоким лбом, редеющие волосы и глубокие складки между густыми бровями, что создавало ощущение твердости и проницательной ироничности.
На втором десятке он понял, что Сен-Захари – это не место для человека призванного идти своим путем в мире. Он пошел вспять по семейным следам и обосновался в Эксе, одном из главных центров по производству фетровых шляп.
Весьма умно он рассудил отправиться в Париж в 1821 году, где пробыл около трех или четырех лет, сначала простым рабочим у мастера-шляпника, потом торговцем. Вернувшись в Экс в 1825 году, он основал магазин с Мартеном, шляпником и около 1845 года фирма была ликвидирована. Луи-Огюст еще пару лет продолжал свой собственный шляпный промысел, после чего он решился на смелый шаг – стать банкиром в революционном 1848 году.
Еще в то время, когда он занимался шляпами, Луи-Огюст повстречал одного молодого человека, Луи Обера, и, возможно некоторое время импользовал его в своем новом деле. Сестру Луи Анну-Элизабет-Онорину, высокую миловидную женщину, Луи-Огюст склонил к тому, чтобы жить с ним. Оберы были экскими ремесленниками в течении нескольких поколений. Элизабет родилась в городе 24 сентября 1814 года, ее отец был столяром мебельщиком, а мать урожденной Жерар из Марселя. Это семейство вроде бы имело отчасти романтическое родство утверждая о связях с наполеоновским генералом Жераром, который выполнив свою миссию в усмерении острова Сан-Доминго в Вест-Индии, вернулся, как говорят, с негритянкой. Факты, впрочем, утверждают иное – мать Элизабет родилась в 1779 году в семье работника на серебряных промыслах, так что предание должно быть все же лишь досужей фантазией.