Чувашия обладает богатейшими традициями в живописи, используя которые чувашские художники смогли занять свое достойное место и известность во всей России. К началу XX века можно было говорить о рождении национальной чувашской интеллигенции. Однако в области изобразительного искусства здесь не было еще ни традиций, ни школы. Одним из первых стипендиатов в Казанской художественной школе был 17-летний крестьянский юноша из Алатырского уезда В. Воронов, учившийся там с 1898 года. К началу революционных преобразований в стране эту школу окончило более десяти чувашских художников, ставших вскоре первыми мастерами-профессионалами: А. и И. Александровы, М. Андрианов, И. Ведянин, Ф. Лаврентьев, И. Максимов-Кошкинский, Н. Сверчков, Г. и М. Спиридоновы и другие. Некоторые из них, а также архитектор Е. Мартенс, театральный художник К. Васильев и другие составили костяк организованной в 1920 году изосекции при Чувашском Отделе народного образования. Началом деятельности Изосекции стало украшение Чебоксар к празднованию 1 Мая в 1921 году. Оно состояло из 20 красочных панно и плакатов, триумфальной арки, оформления массового театрализованного действа на берегу Волги. Там был «разыгран» бой отрядов Степана Разина с царскими стрельцами. Действо завершилось открытием временного памятника Разину. Можно сказать, что 1 Мая 1921 года стало днем рождения чувашского изобразительного искусства. К началу 1930-х годов в Чувашии работало уже около тридцати живописцев, скульпторов, графиков. Был основан Оргкомитет художников Чувашии, и в 1935 году состоялся I съезд художников Чувашской автономии.
М. Спиридонов и Н. Сверчков—старейшие чувашские живописцы—после окончания Казанской художественной школы занимались в Высшем художественном училище при Академии художеств в Петербурге. Одним из лучших произведений М. Спиридонова тех лет было полотно «Пузырист» (1929), экспонировавшееся в Москве в 1929 году на XI выставке АХР.
Тяга народа к искусству была огромной. На первой выставке работ Чувашского филиала АХРР в 1927 году побывало более трех с половиной тысяч зрителей, то есть почти половина тогдашнего населения Чебоксар.
Интересен творческий путь художника Ю. Зайцева. Сын деревенского плотника, он 16-летним мальчиком нанялся в помощники к иконописцу А.Львову и расписывал вместе с ним церкви. Он побывал в Петербурге, Ростове-на-Дону, Баку, Екатеринославе, Свеаборге, познакомился со многими художниками, в том числе с К. Юоном, А. Фоминым, И. Дудиным, многому у них научился. Вернувшись в 1928 году в Чувашию, он занимался художественной фотографией, иллюстрацией для периодической печати, создавал мозаики. Художник постоянно стремился быть в гуще жизни и до преклонных лет упорно искал наиболее выразительную форму для своих произведений, посвященных разительным переменам в жизни чувашского народа. Им написаны вдохновенный портрет «Летчица Санюк» (А. Лазарева) и многие картины из жизни чувашской деревни. Особенно запоминается его полотно «Акатуй» (1934), посвященное празднику окончания полевых работ. Картина подкупает искренностью и взволнованностью автора. Она полна движения и словно излучает радость.
1930—1950-е годы были знаменательны более всего развитием тематической картины и портрета. Художники, особенно плодотворно работавшие в эти годы (Н. Сверчков, М. Спиридонов, Ю. Зайцев, А. Тагаев-Сурбан, В. Воронов, В. Макаров, Р. Ермолаева, В. Гурин, Н. Овчинников, Н. Карачарсков и другие), направляли основные усилия на создание картин, отражающих современную чувашскую действительность. Закономерным этапом на этом пути было освоение профессионального мастерства и традиций русской живописной школы.
Н. Карачарсков—художник более молодого поколения. Большую известность принесло ему полотно «О нас пишут. Бригада строителей» (1969), а также цикл картин «Люди колхоза «Янгорчино» (1977), за который он был награжден Серебряной медалью Академии художеств СССР.
Примерно с середины 1960-х годов в чувашской живописи стало появляться все больше произведений с изображением национального костюма, национальных обычаев («Невеста» М. Спиридонова, 1960; «Чувашская свадьба» Н. Сверчкова, 1967; «Молодожены» В. Семенова, 1969; «Портрет чувашки» В. Гурина, 1965; «Сваха» Н. Овчинникова, 1972; «Чувашский натюрморт» В. Немцева, 1969). Порой им был свойствен известный этнографизм. Задача создания собственной художественной школы живописи требовала более глубокой интерпретации народной орнаментальной культуры, излюбленных народом цветосочетаний, ритмов, характерных не только для декоративных искусств, но и для поэзии, народной музыки и танца.
Живописец Р. Федоров внимательно изучал русское искусство — иконопись, картины А. Архипова, Ф. Малявина, перспективные построения К. Петрова-Водкина. Р. Федоров окончил графический факультет Харьковского государственного художественного института в 1963 году. Картина «Сеспель», посвященная чувашскому поэту, была его дебютом. За ней последовали: «Песня», «Свадьба в Шоршелах», «Икар XX века» и «Земля поэта».
В творчестве Федорова традиции русского и чувашского искусства сплавились органично и целостно в совершенно новой, свободной и современной интерпретации. Здесь тактично сочетаются современная и историческая тематика. Национальные типы входят в его искусство легко и естественно. Художника интересуют прежде всего люди, человеческое в человеке, а не национальная принадлежность. Федоров становится одним из значительных мастеров национальной школы живописи. Из родников чувашской традиционной культуры он берет ее глубинные и характерные особенности.
Интересен путь в искусстве художника А. Миттова. После Чебоксарского художественного училища он закончил ленинградский Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина по мастерской станковой графики. Его излюбленная техника—темпера на бумаге или картоне, с добавлением бронзы. Графическая четкость композиций, оконтуренность объемов обычно сочетаются у Миттова с тонкой живописностью фонов, с умелым использованием цвета. В его творчестве заметно влияние русских художников, например, Билибина. Вместе с тем большинство его работ чем-то неуловимо напоминает произведения мастеров Востока, например монгольские гуаши XVII—XIX веков. Оставаясь самобытным, Миттов опирался не только на народную чувашскую орнаментику, но и на художественное наследие народов Азии. Отсюда, вероятно, прихотливый ритм его листов, орнаментальность рисунка, общая декоративность. Он сумел проникнуть в дух народного искусства и сохранить свойственную ему цельность и непосредственность.
Искусство В. Агеева отличает философское раздумье о своихпредках, о друзьях, о людских отношениях. Если говорить о традициях и источниках его творчества, то это — Дюрер, Бохс, Гойя. Они явно оказали влияние на искания художника. Импульс, данный знакомством с этими великими мастерами, был развит и поддержан любовью к смелой цветовой композиции, перекликающейся с чувашскими народными вышивками, домоткаными пологами.
При сопоставлении работ Агеева с творчеством Федорова и Миттова представляется, что в отличие от них он передает чувашскую легенду и балладу, мысли о своей земле и своих предках языком классического искусства.
Национальный колорит или этнический тип—не главное для него. Агеев приобщает национальное содержание к общечеловеческим художественным ценностям. Чувашский фольклор как бы переводится на интернациональный художественный язык, и автор этого перевода тем самым утверждает, что философски осмысленная чувашская сказка или притча не менее важны в общечеловеческой культуре, чем индийские легенды, русские сказки или скандинавские саги.
Рассмотрение творчества трех этих художников позволяет понять сложные процессы, которые происходят в чувашском искусстве: ассимилирование достижений мирового и русского наследия, народной художественной культуры и становление на этой основе собственной национальной школы. Первый этап ее формирования был связан с поисками национального содержания в объекте изображения. Отличие следующего этапа, связанного с работами Миттова, Федорова и Агеева — в том, что центр тяжести переносится с особенностей объекта на художественную интерпретацию увиденного.
В полотне Р. Федорова «Земля поэта», картине В. Немцева «Озеленитель оврагов» и его натюрмортах, в произведениях Н. Ведерникова, в пейзажах А. Симакова, в сложных по цвету портретах Н. Енилина —мы видим, что чисто живописные поиски способствуют наиболее мощному воздействию содержания, более глубокому и полному раскрытию темы. А. Спиридонова, Е. Вдовичева, Р. Ермолаева, В. Гурин внесли свой значительный вклад в развитие чувашской живописи.
Художник Овчинников Н.В.
Ярчайшим мастером чувашской тематической картины является Овчинников Николай Васильевич.
Родился 14 октября 1918 г. в деревне Мижули Мариинско-Посадского района ЧАССР. После семилетки учился в Алатырском художественно-граверном училище, затем в подготовительных классах при Академии художеств в Ленинграде, на первом курсе Академии. Служба в армии, участник Великой Отечественной войны, имеет награды. После демобилизации – учеба в ленинградском художественном институте им. И. Е. Репина, в аспирантуре, в творческой мастерской А.М. Герасимова, преподаватель Чувашского пединститута им. И. Я. Яковлева. Член Союза художников СССР, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств ЧАССР, народный художник ЧАССР, профессор, лауреат Государственной премии ЧАССР им. К. В. Иванова, Заслуженный художник РСФСР, живописец. Председатель правления союза художников Чувашии, награжден орденом Дружбы народов. Участник многочисленных республиканских и всероссийских выставок. Его полотно «Первенец», созданное в 1952 году, экспонировалось на Международной выставке произведений молодых художников в Бухаресте, приуроченной к фестивалю молодежи и студентов.