субкультура социальных “низов”, выражающая разнообразные, в т.ч. криминальные установки от “блатного стиля” до всевозможного “сатанизма” в религии и политике всех мастей.
Многослойность, многосложность современной социокультурной ситуации в России – исторически закономерное явление. Главная опасность – не утерять накопленного за все время отечественной истории как в досоветский, так и в советский периоды. Путь к осознанию культурного единства нашей истории – культивирование подлинных ценностей, воспитание любви к языку, вере, обычаям и лучшим художественным свершениям наших предков.
Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
Вайль П., Генис А. Мир советского человека. М., 1996.
Костиков В. Не будем проклинать изгнание: Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1990.
История культуры России. М., 1993.
Паперный В. Культура Два. М., 1996.
Заключительная лекция. Проблемы культурного развития человечества на пороге XXI в.
1. Глобальный кризис культуры. Новые типы культуры. Субкультуры.
2. Тоталитаризм и “свободное общество” – есть ли третий вариант культурного развития?
3. “Виртуальная реальность” и проблемы духовности в мире компьютеров.
Исход второго тысячелетия со дня Рождества Христова человечество встречает в состоянии своего рода “культурного шока”. Кризис культуры – общее место в рассуждениях политиков и политологов, мастеров культуры и культурологов наконец, получил свое знаковое воплощение во всевозможных призывах вернуться к дохристианским вероучениям, магическим культам, во всеобщем увлечении всякого рода шаманством, почему-то называемом “паранаукой”, в безудержном абсолютном и относительном росте в жизни современного человека так называемой “культуры потребления”, а по сути дела “культа наслаждения”, причем зачастую самого примитивного уровня. Так, миллионы телезрителей с огромным интересом внимают изо дня в день сериалам, качество которых не выдерживает никакой критики даже по сравнению с мелодрамами “Великого немого” на заре века, где точно так же заламывали руки волоокие красавицы с разными, но одинаково запутанными биографиями и стрелялись благородные графы и князья, попавшие во всевозможные “дурные компании”. Разница лишь в масштабах – они гигантски выросли.
“Шоу-бизнес” тоже не нов, ибо балаганы существовали с самых древнейших времен и фигляры развлекали простонародье всеми доступными им способами, но фигляры знали свое достаточно скромное место в общественной иерархии и не претендовали на то, чтобы быть духовными лидерами в отличие от всевозможных секс-символов и порно-звезд конца ХХ в.
Массовый тираж культуры, ее легкодоступность (или кажущаяся легкодоступность) создают иллюзию непрерывного насыщения культурой и даже некоторого пресыщения. Однако, количество не является ценностной категорией. Подлинная культура в условиях “восстания масс” (как называл это вырождение духовности в масскульт испанский философ Ортега-и-Гассет) находит свое убежище во всевозможного рода субкультурах, т.е. культивировании ценностей, необходимых узкому кругу любителей, почитателей, творцов и пропагандистов и не предназначенных для масс.
В этом плане часто говорят о “молодежной культуре”, “рок-культуре”, “панк-культуре” и т.д. Все большее значение приобретает в духовной жизни общества конца ХХ в. так называемое “ретро” – воспроизведение в одежде, манерах, поведении, оформлении и художественном творчестве стилей ушедших эпох без какой-либо содержательной новизны. Плодящиеся как грибы “субкультуры” и “ретро-культуры” не могут быть отнесены к положительным явлениям, конструктивным тенденциям в сфере духовной жизни, ибо речь не идет о создании принципиально нового, а только лишь о культивировании старого или замыкании в узкой сфере, не имеющей массового выхода, да и не старающегося его найти.
С другой стороны, выход на историческую авансцену масс, лишенных каких-бы то ни было культурных навыков и традиций, однако несущих колоссальный отрицательный заряд социальной энергии, привел к планетарным историческим катаклизмам, когда все прежние, пускай относительные, культурные нормы традиционного европейского или европеизированного общества оказались сметены, а установлена совсем другая мораль, порядок и система ценностей – все это также заставляет говорить о кризисе всемирного масштаба. Тоталитарные режимы в любых разновидностях по замыслу своему антикультурны, ибо унифицируя общество и культуру, они тем самым всемерно унижают человеческую личность – основную ценность на земле и главного носителя подлинной культуры.
В то же время все отмеченные особенности “рубежного” века порождали и порождают обратную реакцию у настоящих мастеров, настоящих художников, настоящих деятелей культуры. Можно говорить о реально существующей, хотя официально не продекларированной и организационно не оформленной культуре сопротивления ‑ понятии, течении, направлении, включающем в себя все противостоящее дешевкам масскульта, агрессии масс-медиа, ограниченности и кастовости субкультур и элитарных культур и пошлости “ретро”. И в условиях тоталитарных и авторитарных режимов, и в традиционно демократических обществах культурный водораздел проходит не по линии политики, но по линии культура и антикультура.
Характерно при этом, что в ряды борцов “культуры сопротивления” встают и давно умершие деятели казалось бы ушедшего времени, однако в силу исторической необходимости востребованные именно сегодня. Так, Англия каждый раз заново открывает для себя У.Шекспира, Европа ‑ незнакомого прежде великого русского композитора Бородина. Россия открывает сейчас духовное наследие Вл.Соловьева и П.А.Флоренского, И.А.Ильина и Н.А.Бердяева. Наконец, мир открывает для себя огромную и совершенно прежде незнакомую ему, но имеющую очень глубокие корни литературу Латинской Америки.
Рубеж века – это и громадная научно-техническая революция, “компьютерный этап”, который мы сейчас переживаем. “Виртуальная реальность”, создаваемая и познаваемая человечеством, сама по себе содержит и величайшие возможности качественного культурного прорыва, выхода с помощью невиданных суперсовременных технологий в какое-то абсолютно неведомое, но потенциально очень богатое культурное пространство – это с одной стороны. С другой же стороны, уже можно говорить о новой эпидемии – “компьютерном идиотизме”. Речь идет, разумеется, не о компьютерах, которые ни в чем не виноваты, а об известной неготовности общества и недостаточно цивилизованного, и вполне цивилизованного разумно воспользоваться возможностями современной науки и техники в целом. Существует ппасность подмены подлинного, живого мира с его красками, запахами, пением птиц и капризами весеннего дождя на искусственный, весьма умело сымитированный и даже более “информативный”, опасность подмены человека-творца человеком-придатком могущественной ЭВМ. Спасение не в мифической «золотой середине» – ее-то как раз никогда и не найдешь. Спасение ‑ в неустанном обращении к лучшему в истории и современной мировой культуре. Спасение ‑ в твердом осознании того, что покуда жив человек, он не может обходиться без роскоши, а высшая роскошь на свете – бессмертная культура.
Гуревич П.С. Культурология. М., 1996.
Козловски П. Культура постмодерна. М., 1997.
Печчен А. Человеческие качества. М., 1985.
Швейцер А. Культура и этика. М., 1973.
Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.
Заключение
Интерес к феномену культуры определяется в наши дни многими обстоятельствами. Современная цивилизация преображает окружающую среду, социальные институты, бытовой уклад. В этой связи культура оценивается как фактор творческого жизнеустроения, неиссякаемый источник общественных нововведений. Отсюда стремление выяснить потенциал культуры, ее внутренние резервы, отыскать возможности ее активизации. Рассматривая культуру как средство человеческой самореализации, можно выявить новые, неистощимые импульсы, способные оказывать воздействие на исторический процесс, на самого человека.
Вот почему в современных гуманитарных науках выявился обостренный интерес к культуре как фактору социального развития. Исследователи все чаще приходят к убеждению, что именно духовные черты, социокультурные признаки конкретного общества или даже целого региона накладывают отпечаток на всю общественную динамику. Многие теоретики связывают судьбу мира с постижением культуры в целом или культуры отдельного народа.
К изучению истории культуры возможны различные подходы. Одни исследователи сосредоточивают свое внимание на высших достижениях культуры, которые не канули в Лету после исчезновения самой этой культуры и ее носителей, но вошли в золотой фонд мировой культуры. Другой подход можно было бы определить как социокультурный. Явления культуры, возникающие в определенном обществе в ту или иную эпоху, рассматриваются как органический и неотъемлемый компонент социальной и духовной жизни именно этого общества. При этом выявляются исходящие из недр общества импульсы, которые накладывают отпечаток на его культурные творения, а вместе с тем – то воздействие, которое последние, в свою очередь, оказывают на людей, образовавших это общество. Тем самым открывается путь к более глубокому проникновению в жизнь людей и к пониманию системы их сознания, ибо их “духовное вооружение”, их представления о мире и о самих себе, их образ мыслей во многом определяют их поведение и, следовательно, социальную структуру. Чем больше мы применяем разных ракурсов рассмотрения столь сложного феномена, как культура, тем более выпуклой, многомерной будет его картина.
Еще одна проблема, побуждающая к глубинному социокультурному анализу – невиданный всплеск национальных и расовых умонастроений в ХХ в. Сокровищница мировой культуры включает в себя разносторонний корпус ценностных ориентаций. Однако ни одна эпоха и ни одна культура не способны реализовать все ценности, накопленные человечеством. Здесь перед каждой культурой рождается невольный выбор. Отдавая предпочтение одному, конкретная культура обнаруживает невосприимчивость к другому. Именно поэтому культура – определенная иерархия ценностных ориентиров, жизненных и практических установок. Культура не является и простым арифметическим приращением все новых и новых достояний. Древняя культура не менее значима, чем современная. В глубине веков был добыт весь существенный опыт человечества. Остались некие фундаментальные основания культуры и важнейшее основание – сам человек.