В 1940 году, находясь в немецком лагере для военнопленных, Сартр написал пьесу «Мухи». Через три года она была поставлена в Париже и воспринята как пьеса антифашистская. Проблемы личной ответственности, выбора и свободы решались в ней на мифологической основе, как это было в «Антигоне» Ануя. Орест прибывает в Аргос, где находится дворец его предков, там живет Клитемнестра со своим новым мужем Эгисфом. В Аргосе Ореста встречает жуткая реальность: полчища трупных мух, зловоние, вереницы плакальщиц, молящиеся старухи. Преступно вошедший на престол Эгисф учредил культ мертвых и заставил живых каяться в грехах перед ними. Люди же «лелеют свое горе, они нуждаются в привычной язве и заботливо поддерживают ее, расчесывая грязными ногтями. Их можно вылечить только насильно», - говорит Электра. Орест вмешивается в судьбу горожан, мстит Эгисфу, но лишь с целью доказать, что человек свободен. В результате Орест оказывается одинок в толпе, которой свобода не по плечу, но идет до конца, уводя за собою эриний и очищая город.
В трагедии «Мухи» содержалась попытка противопоставить разум и нравственный императив иррационализму и мистике, к которым прибегала фашистская идеология.
Альбер Камю (1913-1960).
Безвременно погибший в автокатастрофе талантливый писатель, лауреат Нобелевской премии 1957 года Альбер Камю, который в 40-е годы был ближайшим соратником Сартра, также рассматривал свое творчество прежде всего как средство выражения своих философских взглядов. «Можно мыслить только посредством образа. Если хочешь быть философом, пиши романы», - пишет Камю в своем дневнике.
В отличие от Сартра Камю не стремился изображать повседневную жизнь, его повествование чаще всего аллегорично. Камю далек от интереса к быту, к «гуще жизни», которую так замечательно воссоздают художники-реалисты.
Творческий метод Камю логически вытекает из его философских воззрений: если мир лишен объективных законов, которые могут быть осмыслены человеком, то правильно воссоздать широкую панораму жизни невозможно, ибо нет критерия правильности, - зачем же тогда пытаться...
Камю воссоздает лишь состояние человека, обреченного жить в своей эпохе, словно в большой неуютной квартире. Самочувствие такого человека не из приятных - Камю и его персонажей мучит жажда ясности и одновременно сознание абсурдности такой жажды. Так как осмысления действительности достичь невозможно.
Понятие абсурда, абсурдности бытия, которое вводит в литературу Камю, получило широкое распространение: в 50-е гг. оно присутствует не только в прозе, но и в драматургии, где появляется «театр абсурда».
Камю на мучивший его вопрос - что делать человеку в «чужом мире» - неизменно отвечает: не сдаваться, бороться так упорно, как если бы верил в счастливый исход борьбы. По мысли Камю, высокие нравственные качества, которые множество раз проявлял человек в самых бесчеловечных условиях, свидетельствуют о его подлинном величии.
В произведениях Камю настойчиво варьировалась мысль о смерти, о поведении человека перед ее лицом. Это могло быть вызвано обстоятельствами его личной судьбы: еще в юности Камю заболел туберкулезом, его жизнь была в опасности, во время войны эта мысль находит дополнительное веское обоснование - смерть повсюду.
В повести «Посторонний», вышедшей в самые мрачные дни оккупации, Камю вкладывает в уста главного героя Мерсо мысль о том, что все люди приговорены, только одни умрут раньше, другие несколько позже, стоит ли пытаться ценой унижений продлить себе жизнь чуть-чуть.
Это прославление свободы человека, которая завоевывается ценой презрения к смерти, продолжено Камю в эссе «Миф о Сизифе» (1942): «Я славлю человека, перед лицом того, что стремится его раздавить». Камю приходит к выводу, что Сизиф и есть герой абсурда: «Презрение к богам, ненависть к смерти, жажда жизни стоили ему несказанных мук, когда человеческое существо заставляют заниматься делом, которому нет конца. И это расплата за земные привязанности».
Сизиф, персонаж древней легенды, в эссе Камю становится символом Человека, его судьбы, обреченности на смерть и неизбежности экзистанса в абсурдном мире.
Чувство абсурда, считает Камю, может поразить любого человека на повороте любой улицы; абсурд обнаруживает себя в невозможности ответить на вопрос «зачем живет человек», в невольной растерянности при виде того, чем мы являемся на самом деле, ибо вокруг нас тошнота (цитирует Сартра, не называя его).
«Человек абсурда начинается там, где кончается человек, питающий надежды, где дух, перестав восхищаться игрой со стороны, хочет сам в нее вступить».
Повесть «Посторонний» композиционно напоминает краткий вариант «Преступления и наказания» Достоевского. В ней изложена хроника достаточно заурядного преступления и наказания. Француз Мерсо в жаркий день на берегу моря убивает араба, лежащего на песке. Фамилия Мерсо (Meur Sault – смерть и солнце) соединяет два слова, которые звучат как рефрен к жизни героя и к концепции абсурдного героя у Камю.
Разгадка преступления – в личности героя, его отношении к миру и стилю бытия. Мерсо равнодушен к жизни в ее привычном этическом смысле. Он отбрасывает все ее измерения, кроме единственного – своего собственного существования. Герой Камю не решает социальных вопросов, общественно-исторических обстоятельств для него не существует, единственное в чем он уверен, это то, что скоро к нему придет смерть.
Смерть как проявление абсурдности существования – вот основа освобождения героя Камю от ответственности перед людьми. Он – посторонний в отношении к жизни, которая ему представляется нелепым собранием всевозможных ритуалов (плакать на похоронах матери, говорить женщине, что ты ее любишь, думать о последствиях своих поступков и др.).
Солнце и смерть – составные фамилии Мерсо – читаются в повести как символы радости и боли, трагизма человеческого бытия. Трудно совместить собственное эгоистическое существование и движение человеческих масс, творящих историю. Мерсо напоминает и язычески раскрепощенную личность, выпавшую из лона церкви, и лишнего человека, и аутсайдера, который оформится в литературе второй половины ХХ века. Образ «постороннего» был воспринят в кругах европейской интеллигенции военного времени как новый Экклезиаст, чему способствовало высказывание Камю о своем герое: «Единственный Христос, которого мы заслуживаем».
Сартр в своей статье «Объяснение «Постороннего»» говорит о том, что абсурдность – прежде всего «разлад между человеческой жаждой единения с миром и непреодолимым дуализмом разума и природы, между порывом человека к вечному и конечным характером его существования. Посторонний Камю – это герой эпохи, это художественное воплощение тезиса Камю о том, что свобода есть «право не лгать».
Свою философию непокоренности Камю более закончено выражает в аллегорической повести «Чума» (1947). Под чумой, угрожающей людям, подразумевается не только поверженный гитлеризм, но и любая опасность, которой может быть подвергнуто человечество, чума - это условное изображение враждебных сил вообще.
Действие начинается с того, что утром 16 апреля 194* года из канализационных труб алжирского города Орана вылезают чумные крысы и массами издыхают на улицах. Город в карантине. Против чумы мужественно борется доктор Рье с несколькими помощниками, но они не умеют лечить чуму, они только изолируют больных. На общем фоне Камю выстраивает 4 модели поведения интеллигенции, делающей выбор.
Священник-иезуит отец Панлу считает, что чума послана в наказание богом за грехи и средство спасения от зла - вера.. Он верит в очистительную силу справедливого наказания.
«Спасение человека слишком важное для меня слово, я не захожу так далеко. Меня интересует его здоровье, в первую очередь здоровье», - говорит Рье. Рье считает, что его долг хотя бы оградить от чумы немногих.
Журналист Раймон Рамбер и сын прокурора Тарру помогают санитарным дружинам сражаться против болезни и смерти.
Люди не спасают город от чумы, она уходит сама так же внезапно, как появилась. Камю выбрал носителем зла чуму, подчеркивая, что источник зла - не в человеческой природе, люди виноваты лишь в том, что по недомыслию попустительствуют злу или думают спастись заклинаниями. Именно так поступают жители города Орана: они сначала просто не признают, что чума возможна в ХХ веке, а затем просто избегают самого слова «чума», говоря о лихорадке.
В эссе «Восставший человек» в 1951 г. Камю достаточно ясно высказался по поводу революции и революционеров. В 1937 году Камю вышел из коммунистической партии, возложив на коммунизм вину за казарменный социализм и сталинские лагеря Советского Союза. Исходя из экзистенциалистского положения о невозможности изменения основ мира человеком, Камю говорит о том, что революционеры, ставя абстрактную идею выше, чем человеческую жизнь, не отменяют насилие, несправедливость, как таковые, а лишь заменяют один вид насилия на другой. Камю обвиняет Гегеля в том, что он придумал диалектику с ее законами всеобщей борьбы и подтолкнул людей к революции. Камю обвинил и французскую революцию 18 в., и Октябрьскую революцию, обвинил социалистический лагерь в терроризме и стремлении к мировому господству. Не надо никаких преобразований, полагал Камю, пусть каждый совершенствуется и развивается в лучшую сторону, пусть каждый поборет врага внутри себя.
После этого эссе с Камю публично порвал Сартр, заявивший, что Камю фактически защищает буржуазные классы. Свои взгляды он продолжал выражать в своих книгах «Падение» (1956), сборнике новелл «Изгнание и царство» (1957).