Приметы пугали и ранее. Еще в 1896-м, в дни первых российских кинематографических сеансов, на московскую окраину Ходынское поле, место народных гуляний, за обещанным бесплатным царским гостинцем устремились толпы бедного люда. Образовалась страшная давка, которая унесла более 2000 жизней. С тех пор слово "Ходынка" стало нарицательным, обозначая смертельную давку.
Катастрофа на поле была воспринята как предвестие, злое знамение. Грозные отсветы мая 1896 года легли и на русские киносъемки — дебюты и премьеры. Начало последнего царствования и начало русского кино тоже символически сопряглись.
Но контекст этот прояснится лишь потом, в ретроспективе. А поначалу "царская хроника" утвердилась в качестве постоянной рубрики экрана, открывавшей программу каждого сеанса: приемы во дворце, встречи с иностранными монархами, воинские смотры и т. п.
Кстати, сам император увлекался фотографией, разрешал снимать себя и киноаппаратом, хотя о кинематографе порой высказывался неодобрительно. Тем не менее в семейной переписке часты упоминания о киносеансах, просмотренных лентах.
Специальные придворные кинооператоры (Б. Матушевский, К. фон Ган, А. Ягельский) снимали быт дворца, частную жизнь, развлечения, прогулки, пикники и прочее. Последней съемкой стало отречение Николая II от престола 2 марта 1917 года. Кинокамера увековечила салон-вагон на отдаленных железнодорожных путях, лампу под шелковым абажуром, икону Николая Чудотворца в углу, большой белый лист бумаги с царским росчерком и момент, когда сходит с подножки вагона и под редким легким падающим снегом уходит к березовой роще, спиной к нам, бывший император, отныне просто русский человек в серой шинели.
Ну а те, кто, попадая в кинокадр, теснился на питерских мостовых в февральских колоннах манифестантов — "серые герои", кого снимали в окопах нескончаемой Первой мировой войны, сестрички милосердия в лазаретах, земские деятели, пахари, члены Думы, женщины в очередях за хлебом? Ведь все они свидетели и, возможно, участники великих исторических действ 1917-го и ареста Временного правительства в Зимнем дворце, и ночей у Смольного института, и расстрела царской семьи в Екатеринбурге. Кинематограф из множества фрагментов монтировал свой психологический портрет нации, общества, народа — ныне это бесценная документация для историка, который ищет в прошлом истоки и завязи последующих социальных явлений. Кинематограф волей-неволей стал летописцем финала огромной исторической эпохи, а вскоре — глашатаем эпохи новой.
И еще нескончаемым рассказчиком, развлекателем, утешителем своих современников, людей на роковом переломе эпох.
Примечания:
1. Автор содержательного современного исследования ранней русской кинематографии "Рассказы о кинематографе старой Москвы" (М.: Материк, 1998) В. П. Михайлов уточнил даты первых московских киносеансов. Как сообщает автор, еще до демонстрации "движущейся фотографии" в театре сада "Эрмитаж" они с успехом прошли в качестве пробных показов 19 и 24 мая в саду "Аквариум", их организовал известный театральный антрепренер Б. Корельский.
2. В. В. Стасов о кинематографе // Искусство кино. 1957. № 3. С. 127–128.
3. См.: La Production cinematographique des Freres Lumiere. Sous la direction de M. Aubert et J.-C. Seguin, BIFI. Editions Memoires du Cinema. P. 368–383.