Джунусов Масхуд Садыконич - доктор философских наук, главный научный сотрудник Института социологии РАН.
Национальные культуры в своей непохожести, тем не менее, и составляют мировую цивилизацию. При этом все нации (а их в современном мире более 3 тыс.) являются равноценными носителями общечеловеческих ценностей, которые не проявляются в "чистом", оголенном виде, но создавались и создаются первоначально в самобытных формах. Более того, каждая национальность способна раскрыть те стороны мировой цивилизации, которые могут остаться невыявленными в других культурах. Уникальность, оригинальность нации являются ее преимуществом и в то же время ущербностью, поскольку предполагают, что она не имеет специфических черт, присущих другим. Таким образом, мировая культура не будет полнокровной, если в ней отсутствует "звучание" культуры каждого из народов. Неслучайно обсуждался принцип дополнительности культур: "... разные человеческие культуры дополнительны друг другу" [1] [1].
В культурогенезисе наций имеют место взаимовлияние, взаимодействие и взаимообогащение уникальных национальных культур. Не существует национальной культуры, которая была полностью неповторима, абсолютна и самобытна, но при этом "...каждая национальная культура представляет собой гармоническое равновесие традиционных условностей, при помощи которых скрытые потенциальные возможности человеческой жизни могут раскрываться так, что обнаружат новые стороны ее безграничного богатства и многообразия". Традиции "составляют тот фон, на котором основывается культурная гармония в разных человеческих культурах, эти различия исключают всякое простое сравнение между такими культурами" [там же]. И хотя своеобразие одной национальной культуры нельзя глубоко понять без ее сопоставления с другими национальными культурами, учет специфики так понимаемых традиций позволяет обосновать принцип равноценности всех народов и их культур. Идея любой культуры раскрывается только через ее конкретность [2].
Следствием существования национальных ценностей является наличие у каждого народа "своего аршина", принятых в данной национальной культуре измерителей явлений жизни. Думается, что возможно использование категории "национальной мерки" [2]. Извращением или ошибкой, на наш взгляд, следует признать как абсолютизацию уникальности национальной мерки, так и положение, при котором национальный "аршин" признается и качестве всеобщего эталона. Особо следует отметить, что вне национально-специфической мерки "не работает" ни одна мера [3] в духовной жизни (в таком случае эти меры являются дополнением к универсальной мере - так проявляется фундаментальная связь между количеством и качеством). Национальная мерка выражается, например, в удлиненности или укороченности интервала между бережливостью и жадностью, требовательностью и придирчивостью, свободой и вседозволенностью, настойчивостью и назойливостью и т.д. Национальные мерки - это один из элементов в комплексе тех моментов, которые в совокупности определяют национальную специфику.
Существуют национальные особенности также в оценке предела изменения количества, размера, объема элементов и скорости, частоты, регулярности, последовательности, порядка связи элементов в динамике явлений. В данной оценке можно выделить разумную меру, в которой также всегда присутствует национальный момент. Базовыми являются критерии определения людьми "золотой середины" в мыслях, поступках и действиях. Объективно стоит нарушить ее границы, меняется качество явления. Все то, что было полезно, становится бесполезным, а то и вредным. Чем в большей степени у представителей нации наблюдается отклонение в ту или иную сторону от "золотой середины" при смене параметров общественного развития, тем больше надрыв в общественном строе и настрое. Исключительная выраженность определенных явлений в стране может выступать в определенных ситуациях как "недостаток". Так, казалось бы, доброта может быть беспредельной, не знающей ограничения. Однако проявленная там, где нужны требовательность, наказание за нарушение нравственных норм, она теряет свое качество: "излишняя доброта становится преступлением" [4].
Национальные мерки функционируют, сопрягаясь друг с другом внутри культур [5]. Их связь, взаимодополнение и исключение образуют некую целостность национальной специфики народов. Естественно, наличие у каждого народа национально-специфических мерок порождает проблемы в межнациональном общении людей как на личностном, так и на групповом уровне.
На наш взгляд, интерпретация в социологии, политологии, этике, эстетике моральных, политических, эстетических мерок не выражает национальных особенностей динамики общественных явлений. В этом отношении перспективным, с нашей точки зрения, является использование оригинального народного опыта, поскольку он содержит, например, специфические народные приемы и методы трансляции ценностей. Представляется, что возможна интерпретация и операционализация положений, содержащихся в языковой культуре. Отметим при этом тождественность основного смысла, идентичность отраженного жизненного опыта, аналогичность представлений о мире, например, в пословицах, поговорках (на нащ взгляд, общечеловеческое в них) народов, живущих в различных географических условиях [3|. Вместе с тем, в данных жанрах народного творчества отражаются особенности образа жизни, традиций и обычаев, природных условий [6].
Думается, будет уместным проиллюстрировать вышесказанное, обратившись к реалиям жизни русских. Русская открытость (душа нараспашку), доверчивость - явления исключительно положительные, но в определенных ситуациях феномен доверчивости, в той или иной степени присущий всем народам, может гипертрофироваться, способствовать появлению его наивной модификации и использоваться для обмана и против коренных интересов русских. Все дело в том, каков партнер и кто представляет интересы русских.
Вспомним примеры из истории. Перед 1812 г. мнение веривших в невозможность войны с Наполеоном людей нанесло огромный вред стране. В 1940-1941 гг. часть правительства в какой-то мере поддалась ложным обещаниям гитлеровских дипломатов. Нечто подобное можно сказать и о роспуске Варшавского военно-оборонительного договора, роспуске СЭВ. Государственные деятели стран Варшавского договора обещали, что не будут входить ни в какую международную военно-политическую организацию. Анализ покажет, что в данном случае превалировало: наивность или преднамеренная установка на демонтаж. Представляется также, что необходимо пытливое размышление по поводу веры в посулы российских псевдореформаторов [7]. Ложными обещаниями "сбили" протест народа, сделали вид, что учитывается русский стиль понимания равенства [8]. Российский вариант приватизации собственности - печальное событие в жизни страны. Пожалуй, в мире мало найдется подобных операций по приватизации. И в данном случае преобладало мнение наивных доверчивых людей. Этот "недостаток" народа является продолжением его достоинства, которое в данном случае проявляется не к месту и не ко времени.
Как мы упоминали, в сознании людей существует предельная мера по отношению к событиям, явлениям, процессам. Терпимость как общечеловеческая ценность наличествует у всех народов, но различен диапазон терпеливости, выносливости и выдержки. В свою очередь, терпеливость может занимать более или менее высокое место в иерархии национальных ценностей. Русская модель терпеливости сложилась исторически под влиянием множества факторов, в том числе и религии (в частности, христианское сознание жалобы по поводу тяжелых времен и всеобщей материальной и моральной нищеты относит на счет греховности людей). Насколько крепко и прочно русское терпение, настолько силен русский бунт - один из вариантов протестных действий, предела "разумной терпимости". Если бы она была беспредельна, безгранична, то народ не способен был бы противостоять члотворению , отстаивать социальную справедливость [9]. Всякому терпению приходит конец. Исторически русский "размах", если он не сочетался с мудростью, нередко переходил в негативное явление, разрушение опережало созидание. Например, в психологическом настрое русских революционеров не последнее место занимала установка: "Коль любить -горячо, коль рубить - сплеча". "Злой" дух все доводит до крайности. "Золотая середина" в действиях русского народа трудно уловима.
Отметим, что не соответствует действительности утверждение, что все русские терпеливы, а другие народы, например, американцы - нетерпеливы. Речь идет о национальной мерке. Нетерпеливые встречаются как среди американцев, так и среди русских. Эмпирические социологические исследования показывают, например, что существуют различия между русскими и американцами в отношении их готовности и стремления к участию в действиях, именуемых "социальными отклонениями". Ошибочно также предполагать, что американцы ориентированы только на стабильность, а русские - на девальвацию существующих в стране социально-нормативных систем. По некоторым опросам, " девальваторов " среди русских только половина. Другое дело - формы выражения установок. На немедленное осуществление желаний настроены: среди опрошенных американцев - каждый четвертый, среди русских - каждый третий.
Таким образом, важным для исследователя представляется не просто учет (хотя и это нужно) того, что существует русский или иной стиль доверчивости, терпеливости, совестливости, приверженности групповым и общегражданским интересам [10]; особенные манеры выражения национального достоинства, гордости, национальной чувствительности, патриотической и иной солидарности, протестных действий и т.д. Главное - определение места данных феноменов в иерархии национальных ценностей, характера ее изменений и, в качестве следующего шага, - выявление национальных "мерок".