На долгие десятилетия центральной формой самоорганизации интеллигентского сообщества становится более или менее формализованные кружки. При этом по мере конституирования этого сообщества в нем все отчетливей выделяются все те же два слоя. Периферию составляет значительное число интеллигентов, вполне интегрированных в господствующий порядок, чья оп- позиционность, порою весьма радикальная, выражена лишь в частной системе ценностей, но само существование которой обеспечено и структурировано наличием революционного ядра. Присяжные, оправдывающие Веру Засулич, и петербургский бомонд, аплодирующий их решению, могут служить, пожалуй, наиболее ярким примером реализации этой структуры, неожиданно проступившей на поверхность. Важно, однако, понять, что она была заложена в идеологических конструкциях доктрины официальной народности, а до того—в политической мифологии антимасонской публицистики.
В этой перспективе становится понятной и связь, которая существует между интеллигенцией, возникающей в 1830-е годы, и ее предшественниками в XVIII веке. Действительно, и литераторы сумароковско-херасковского круга, о которых писал Г. А. Гуковский, и Новиков со своими единомышленниками, в которых видели первых интеллигентов другие авторы 31, были членами масонских лож. Однако чтобы масонские
------------------------
29Салтыков-Щедрин М. Е. Поли. собр. соч. М.,1972. Т. XIV. С. 112.
30 Белинский В. Г. Собр. соч. в 9 томах. М.: Художественная литература, 1978. Т. III. С. 255.
31 См., например: Асоян А. А. О масонском архетипе в генезисе «интеллигентского» самосознания //Архетип. Культурологический альманах. Шадринск, 1996. По заглавию тезисы А. Асояна очень близко подходят к теме настоящей статьи, однако сам их текст свидетельствует, что его работа, кажется, идет в ином направлении.
ложи трансформировались в интеллигентские кружки, потребовался целый ряд крупных исторических поворотов: Французская революция, давшая огромный толчок идеям о всемирном масонском заговоре 32, опыт тайных обществ и революций 1810-1820-х годов, запрещение масонства и, главное, становление национальной идеологии с ее представлениями о народе, как о едином организме, и превращение имперской версии этой идеологии в официальную доктрину Российского государства. Логика идеологического принуждения, превращавшая инакомыслящих в отпавших, в сочетании с теориями мировой конспирации, направляемой из-за рубежа, создали социально-культурную нишу, которую неминуемо должна была быть заполнена.
Народ, он делится на ненарод
И на народ в буквальном смысле.
Кто не народ, не то чтобы урод,
Но он ублюдок в высшем смысле, —
написал не так давно Д. А. Пригов. В поле этого «высшего смысла», рожденного государственной властью, и возникла русская интеллигенция.
----------------------------
32 Кажется, первое упоминание о таком заговоре в России см. нашу статью «К предыстории одной глобальной концепции (Ода В. П. Петрова „На заключение с Порто» Оттоманскою мира” и европейская политика 1770-х годов)» //Новое литературное обозрение. 1997. № 23.