(открывает) свой выраженный в музыке смысл, воля, сокрытая в объектах мира, проявляется со всей отчетливостью. Кажущаяся вариативность смыслов при этом не имеет значения, ибо музыка через катарсис приближает нас к воле, первооснове мира, включающей в себя всё его многообразие в единстве и неделимости.
Музыка как выражение мира является максимально общим языком, формой без конкретного содержания отдельных вещей или картин действительной жизни. Согласно Шопенгауэру, музыка относится к понятию примерно так же, как понятия относятся к отдельным вещам. Если в отношении понятий и отдельных вещей генетически первичны отдельные вещи, то в отношении музыки и как отдельных вещей, так и понятий первична именно музыка. Понятия содержат абстрагированную от конкретных отдельных вещей форму, музыку же Шопенгауэр называет «предшествующее всякой форме сокровенное ядро, или сердце вещей» [9]. Слова, стихи, картина действительности или ситуация не связаны с музыкой однозначно или безусловно, то есть между ними нет полного, четкого соответствия. Они соотносятся с музыкой как частное с общим, «в определенности действительности они представляют то, что музыка выражает в общности чистой формы» [10]. При этом чем полнее соответствует музыка «внутреннему духу» данного явления, тем с большей силой эта «связь» воздействует на воспринимающее сознание. Шопенгауэр говорит о «чуждом всякой рефлексии и сознательной преднамеренности» творчестве композитора, который «открывает сокровеннейшую сущность мира и высказывает глубочайшую мудрость на языке, непонятном его разуму» [11]. Таким образом, композитор служит своего рода «медиумом» между бытием в себе и музыкой, являющейся его отражением.
Также Шопенгауэр пишет о связи музыки и чисел и приводит высказывание пифагорейцев о том, что «всё подобно числу» («numero cuncta assimilantur») [12]. То есть, первооснова мира, которая есть число (logos) [13], выражается в музыке. Музыка, как и число, является самой общей абстракцией действительности, при этом и то и другое обладает, однако, «вполне ясной определенностью». Музыка является способом непосредственного постижения сложных числовых отношений, постижимых помимо музыки лишь в абстрактных, отвлеченных понятиях. Поэтому через музыку мы можем непосредственно постигать устройство мира, в основе которого, согласно пифагорейской
традиции, лежит число. Музыка как чисто эмпирический факт непосредственно связана с числовыми соотношениями, определяющими её внешнюю структуру. Таким образом, воля, отображающаяся определенным образом в числах и структуре их соотношений, обусловливает через число данное в непосредственном опыте устройство музыки, то есть её акустическую основу.
Таким образом, фундаментальный момент метафизики музыки А. Шопенгауэра заключается в существовании понятия воли как первоосновы мира. Музыка, как и мир, является адекватным отражением этой воли, однако, в искусстве, и, в первую очередь, в музыке воля отражается с гораздо большей определенностью и концентрированностью. «Если весь мир как преставление есть лишь зримость воли, то искусство — уяснение этой зримости» [14].
Музыка, являющаяся отражением воли, воздействует на чувства человека как познающего субъекта, представляя волю абстрагированно от страданий реального мира [15]. То есть, восприятие основывается одновременно на эмпатии и отстраненности, что обусловливает существование имманентно присущего музыке качества инструмента познания воли.
Таким образом, музыка является выражением внутренней сущности нашего мира. Через музыку мы получаем возможность непосредственно приблизиться к тому, к чему через науку мы приближаемся опосредованно, через понятия и абстракции. В момент катарсиса человек обретает «присутствие» (суфийский «ваджад») в мире, открывшем ему свой истинный смысл и сущность.
Можно резюмировать, что воля как первооснова бытия находит свое отражение во всех без исключения объектах нашего мира. При этом сущность феномена музыки заключается в том, что она, так же как и наш мир, является «адекватной объективацией воли». Следовательно, высказывания «мир есть воплощенная воля» и «мир есть воплощенная музыка» по сути своей равнозначны.
Список литературы
[1] «Художественный смысл можно передать только так, как он передан; его нельзя отделить от самого способа высказывания. Попытка переизложить смысл другими средствами рождает новый смысл и никогда не повторит прежний». Денисов А.В. Музыкальный язык в семиозисе художественной культуры (на материале европейской музыки). Диссертация… кандидата философских наук. (Рукопись). СПб., 2002. C.53.
[2] Каган М.С. Музыка в мире искусств. СПб., 1996. C.53.
[3] Шопенгауэр А. О четверояком корне… Мир как воля и представление. Т.1. Критика кантовской философии. М., 1993. C.370.
[4] Инайят Хан Х. Мистицизм звука. М., 1998.
[5] Равдоникас Ф.В. Музыкальный синтаксис. СПб., 2002.
[6] С. Киркегор противопоставляет непосредственного, нерефлектирующего Дон Жуана рефлектирующему Фаусту на основании существующих двух условий чувственности, как абсолютного предмета музыки: демонического, разорванного характера чувственности и непосредственного, нерефлектированного проявления этой разорванности, из чего следует утвержденная Киркегором музыкальность Дон Жуана, отличающая его от немузыкального Фауста (Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М., 1997. C.175).
[7] Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. СПб., 1993. С.177.
[8] Суфии считают, что Моисей, видевший Бога на горе Синай в образе горящего куста, получил от него откровение, заключенное в форму музыки. Отсюда её название: Musi ke - Моисей, внемли.
[9] Шопенгауэр А. Указ.соч. С.371.
[10] Шопенгауэр А. Указ.соч. С.371.
[11] Шопенгауэр А. Указ.соч. С.369.
[12] Шопенгауэр А. Указ.соч. С.373.
[13] «Число — первоначальный факт пифагоровой картины мира». — Равдоникас Ф.В. Музыкальный синтаксис. СПб., 2002. С.9.
[14] Шопенгауэр А. Указ.соч. С.375.
[15] Шопенгауэр А. Собр.соч. Т.2. Мир как воля и представление. Т.2. М., 2001. С.378.