Ю. В. Андрееев так описывает данную фреску: "его (быка — С.З.) несоразмерное, слишком вытянутое в длину туловище при слишком коротких ногах ещё более усиливает общее впечатление неестественной легкости и плавности прыжка… С помощью такого рода художественных гипербол создателю… удалось наполнить их необыкновенной лирической взволнованностью… Во всех этих и многих других случаях точность анатомических пропорций, их тектоническая сбалансированность приносятся в жертву общей выразительности силуэта, стремлению к предельной динамической и вместе с тем эмоциональной экспрессии. Определённая импрессионистичность минойского чувства формы обычно проявляется в суммарной обобщённости фигур, запечатлённых твёрдой и уверенной рукой, но без сколько-нибудь тщательной проработки деталей. Как правило, критский художник не констатирует тело животного или человека как комбинацию объемных пластических форм, занимающую твёрдо фиксированное, как раз навсегда данное положение в пространстве, а лишь стремится уловить его мгновенно промелькнувший абрис, который в следующий момент может появиться в другом месте, в другой позе или же полностью раствориться в окружающей среде. При таком подходе к изображению фигуры анатомические детали принимаются во внимание лишь в той мере, в которой они участвуют в общем безостановочном процессе движения…
Показательно, что чем стремительнее движется изображённый художником человек или животное, тем он меньше отягощён собственной плотью, тем более обобщённым, лишённым всего лишнего становиться силуэт"27. Среди акробатов две женщины и один мужчина. Необходимость присутствия в играх с быком не только мужчин, но и женщин связано с тем, что богиня—женщина и была главным противником быка—бога, который олицетворял её сына—супруга. Богиня ежегодно приносила его в жертву, чтобы он, отживший годичный цикл, мог вновь возродиться.
Следующими росписями дворца в Кноссе, датируемыми этапами I A, II и III A позднеминойского периода, являются фреска "Походного стула", "Процессия" и фрески Тронной залы. Для этого периода характерно использование всей поверхности стены для создания больших композиций, имеющих фризовый характер. Фреска "Походного стула" — декорация одного из западных залов. М. Камерон считает, что сюжетом фрески была торжественная трапеза, входящая в состав мистерий в честь Великой богини 28. Эта трапеза включала в себя не только присутствие на ней жрицы, изображающей богиню, но и ритуальные соревнования юношей, предшествующие свадебным обрядам. По сохранившимся фрагментам реконструируются сидящие друг напротив друга на стульях мужские фигуры в длинных белых одеждах (аналогии этим одеждам — на стенках саркофага из Айя Триады). На другом из реконструируемых панно — погрудное изображение женщины (т. наз. "Парижанка"), сидящей на стуле, перед ней меньшая по размерам женская фигура (вероятно, прислужница).
На другой стене, как зеркальное отображение "Парижанка № 2". Женщины величественно, преданные в условно-стилизованной манере, восседают на тронах, композиция подчёркнуто статична. Как отмечает Ю.В. Андреев, что это фигуры "…свободные от чрезмерной напряжённости и благодаря этому производящие впечатление гармонической ясности и спокойствия"29. Но при всей статичности композиции 30 — удивительное чувство мгновенности в передачи персонажей, которое создаётся за счёт выразительной плавности линии, схематично преданного острого силуэта лица. Фреска, выполненная в приглушённых тонах, хотя используются локальные цвета (чёрный, оранжевый, жёлтый, красный, зелёный), обладает редкой живописностью и изяществом как линии, так и цветовой гаммы. Специфика передачи изображений в рамках ритуальной сцены, какой является фреска "Походного стула, показывает, что искусство Крита не знает традиционного (в понимании древневосточного искусства) канона, повторяющихся поз и жестов — здесь господствует свобода и естественная непринуждённость в передаче движения. Подчёркнутая плоскостность и условная стилизованность в передаче натуры переплетается с декоративной динамикой в трансляции священодейства.
Фреска "Походного стула" одновременна композиции фрески "Процессия". Сохранилось начало композиции и отдельные фрагменты в других частях, имеющие связь с "Коридором процессий", относящиеся к этой сцене.
Одновременно с этой фреской, портик западного входа оформляется фреской – рельефом со сценами с быками. В "Коридоре процессий" фрески были на обеих стенах. Это был единый большой фриз, движение фигур которого направлялось в сторону богини, изображённой в северном конце восточной стены. Участники процессии, по преимуществу мужчины, сгруппированы по двое и трое, но есть и одиночные изображения. Группы изображённых различаются по украшениям и видам одежды. До сих пор неясно какими были причёски и одежды — минойскими или микенскими.31 Возможно, перед нами разворачивается изображение реальной процессии, которая проходила по этому коридору и являлась частью религиозного праздника торжественной встречи богини или приношение в святилище даров. Композиция достаточно статична, что позволяет почувствовать размеренный, протяжённый ритм сакрального шествия. Как замечает Б.Р. Виппер, "длинные процессии юношей и девушек двигаются… в одинаковых позах, одинаковых одеждах, с ритмической монотонностью…"32.
Тип подобной композиции, возможно, заимствован из Египта, но её претворение чисто критское — здесь показаны не послы с данью, не слуги, приносящие дары для погребального пира, а религиозная процессия, приветствующая, или, наоборот, приветствуемая богиней. Главная фигура находится в центре композиции, к ней с двух сторон подходят участники процессии. Возможно, на западной стене, где изображения сохранились плохо, также была фигура богини или жрицы в пандан изображению на восточной стене. Богиня держит в руках священные предметы, вероятно лабрисы. Юноши, стоящие по сторонам от богини, держат ткань с бахромой на концах, в руках остальных персонажей — священные сосуды, музыкальные инструменты. Фоном служит стилизованное изображение гор с бегущими по ним ручьями. Хорошо сохранившимся фрагментом этой композиции является "Юноша с ритоном", этот фрагмент был найден не в самом "Коридоре процессий", а в "Зале пропилей", но по своей композиции совпадает с фигурами фрески "Процессия"33. К этому же циклу изображений относится и фресковый рельеф т. наз. "Царь-жрец" или "Принц с лилиями". Первоначально А. Эванс реконструировал это изображение как идущую фигуру в переднике, со сложным головным убором с перьями и длинными волосами. На шее изображенного персонажа — ожерелье из золотых цветков лилий. Правая рука сжата в ритуальном жесте с кулаком на груди, в левой — какой-то предмет, похожий на ручку трости. По мнению Р. Кастледена, этот рельеф находился в конце коридора процессий 34.
Л. Палмер реконструирует к югу от данного изображения ещё ряд фресковых фрагментов на расстоянии семи метров — так что, возможно, впереди этого изображения находилось ещё несколько фигур. Сам же рельеф, как полагает Р. Кастледен, изображал юношу с минойской причёской, в переднике и короне с перьями на голове, ведущим на поводке грифона. М. Камерон, основываясь на том, что тело идущего окрашено в светло-розовый цвет, выделяющийся на красном фоне, считает, что данная фигура принадлежит женщине — "Царевне Лабиринта"35. М. Попхэм считает, что "Коридор процессий" и фреска "Процессия" связаны с культовыми помещениями второго этажа. С этим мнением согласен Х. Булотис, полагающий, что эта композиция связана с фреской "Походного стула".
Декорация Тронной залы также относится ко времени создания композиций "Походного стула" и "Процессии". Здесь рядом с троном найдены фрагменты с изображением грифонов. А. Эванс реконструирует роспись данного помещения так, что, по его мнению, росписи с грифонами покрывали все стены залы. М. Камерон реконструирует сохранившейся фрагмент как лапу грифона и пальмовую ветвь, фланкирующую трон. На восточной стене Л. Палмер считает, что было изображение пейзажа. Вся композиция сейчас воспринимается как пара грифонов на красном фоне, лежащая по бокам от трона, которые Б. Р. Виппер определяет как "монолог большой одинокой фигуры на чисто декоративном фоне"36. Перед лапами грифона в направлении трона изгибается пальмовая ветвь. Б.Р. Виппер, так описывает персонажей данной фрески: "своим пушистым, поднятым в изгибе хвостом, лапами и спиной это диковинное существо напоминает леопарда, но вместе с тем, у него маленькая птичья голова, украшенная хохолком и ниспадающими на спину павлиньими перьями, тогда как грудь украшают чисто орнаментальные спирали. Кругом грифона растут высокие стилизованные лилии, а фоном для него служат смена волнообразных полос синего и жёлтого цвета. Дух критской живописи проявляется в полёте сказочной фантазии и в своеобразном эмоциональном фоне, которым проникнуто всё изображение"37.