Творчество Гейне прочно связано с романтизмом, хотя себя самого он называл «романтиком-расстригой». В своих произведениях Гейне тоскует по гармоническому идеалу, по идее высокого назначения искусства, но одновременно ему свойственно острое чувство современности. В своих едких и остроумных произведениях он обращался к реальным проблемам общественно-политической жизни, закладывая основы новой эстетики, связанной с реалистическим осмыслением социальной жизни в искусстве.
Гейне – мастер короткого любовного стихотворения, где чувство выражает себя как бы между строк. Глубина душевных переживаний часто воспроизводится через приметы внешнего мира. Как для поэта-романтика. Идеалом для него остается высокая романтическая любовь. Но идеал не совпадает с действительностью. Столкновение мечты и реальности рождает знаменитую гейневскую иронию, которая проверяет романтический идеал реальной жизнью и ставит все под сомнение. Возлюбленная может иметь плохой характер, но ее поцелуй доставляет радость.
После университета Гейне предполагал заняться в Гамбурге юридической практикой, но в конечном счете предпочел литературную деятельность и весьма быстро укрепил свои позиции как в прозе, так и в поэзии. Первый из четырех томов его «Путевых картин» (Reisebilder, 1826), о пешем странствии в горах Гарца («Путешествие по Гарцу» – Die Harzreise), принес ему широкую известность, и впредь он зарабатывал на жизнь литературным трудом. «Путевые картины» ознаменовали также начало его многолетнего сотрудничества с гамбургским издателем Ю. Кампе. В эти годы Гейне много разъезжает, проводит 3–4 месяца в Англии (1827), затем в Италии (1828), где задерживается чуть дольше; эти поездки послужили материалом для следующих томов «Путевых картин» (1829, 1831). Одновременно он перерабатывал свои стихи и составил «Книгу песен» (Buch der Lieder, 1827), снискавшую широкое признание не в последнюю очередь потому, что многие стихи были положены на музыку Ф.Шубертом и Р.Шуманом. В 1829 Иоганн Котта предложил Гейне стать соиздателем своей мюнхенской газеты «Новые всеобщие политические анналы» («Neue Allgemeine Politische Annalen»). Гейне принял предложение, но уже в 1831, возможно, рассчитывая на профессорскую должность (он ее так и не получил), оставил должность редактора.
Отныне Гейне был профессиональным литератором. Июльская революция 1830 дала ему ответ на вопрос, что делать дальше: в мае 1831 он уезжает из Германии и навсегда поселяется в Париже. Париж круто изменил его жизнь, он поднялся на новую ступень как прозаик и публицист. Его репортажи о Франции были посвящены общественной жизни, политике, искусству и театру; репортажи о Германии – литературе и философии. Начал он с серии статей о Париже в коттовском «Утреннем листке» («Morgenblatt»), продолжив эту работу циклом публикаций для «Всеобщей газеты» («Allgemeine Zeitung») того же издателя. Эти последние вызвали недовольство австрийского канцлера К.Меттерниха и полностью были напечатаны только отдельной книгой под названием «Французские дела» (Französische Zustände). Книга эта посвящена режиму Луи Филиппа и содержит знаменитое предисловие с резкой критикой Вильгельма IV Прусского, призывающее его дать народу обещанную конституцию. Статьи Гейне о Германии выходили на двух языках и включают работы «Романтическая школа» (Die romantische Schule, 1833) и «К истории религии и философии в Германии» (Zur Geschichte der Religion und Philosophie in Deutschland, 1834).
В 1834 Гейне познакомился с молоденькой продавщицей Кресанс Эжени Мира, которую увековечит в стихах под именем Матильды. В 1841 они поженились.
В 1835 в Пруссии рейхстаг запретил произведения ряда политически прогрессивных авторов «Молодой Германии» («Das junge Deutschland»). Имя Гейне стояло в списке рядом с именами К.Гуцкова, Г.Лаубе, Т.Мундта и Л.Винбарга. Не сумев снискать благосклонность официальной Пруссии, Гейне не ладил и с немецкими революционерами-реформаторами, которых в Париже объединил вокруг себя Л.Бёрне. Бёрне резко обрушился на Гейне в своих «Письмах из Парижа» (Briefe aus Paris), и Гейне был вынужден ответить. Сделал он это уже после смерти Бёрне в работе «Людвиг Бёрне, книга воспоминаний» (Ludwig Börne, eine Denkschrift, 1840), которую ожидал на родине весьма холодный прием. В том же 1840 Гейне возобновил во «Всеобщей газете» разносторонние публикации о жизни Парижа, в 1854 вышедшие отдельной книгой под названием «Лютеция» (Lutezia). Это были его последние опыты в области журналистики; он начал писать стихи, которые вновь заняли доминирующее положение в его творчестве, о чем свидетельствуют вышедшие одна за другой книги «Атта Тролль» (Atta Troll, 1843), «Новые стихотворения» (Neue Gedichte, 1844) и «Германия, зимняя сказка» (Deutschland, ein Wintermärchen, 1844), итог состоявшейся годом раньше поездки на родину и одно из самых сильных его произведений.
К тому времени здоровье поэта было сильно подорвано; семейные ссоры, последовавшие за смертью дяди в 1844, обострили болезнь, которая в 1848 приковала Гейне к постели. Это несчастье, однако, не положило конец его литературной деятельности. Хотя болезнь превратила его жизнь в сплошное страдание, творческая энергия Гейне неизмеримо возросла, свидетельством чему «Романсеро» (Romanzero, 1851) и «Стихотворения» 1853 и 1854 годов (Gedichte 1853–1854), за которыми последовал еще один сборник, опубликованный посмертно. Умер Гейне в Париже 17 февраля 1856; похоронен на Монмартрском кладбище.
В обширном поэтическом и публицистическом творчестве Гейне сменяются, сочетаются и отталкиваются друг от друга три мировоззрения, боровшиеся в его эпоху: он начал свою поэтическую деятельность как певец лунной сказки и романтической любви. Этой поэзии соответствовали временами и его политические воззрения, когда он высказывался за монархию и заявлял, что не любит республики, что больше ценит подвиги верности, нежели подвиги свободы. Но так как он сам вырос в эпоху эмансипации бюргерства, то эта дворянско-романтическая идеология все больше и больше вытеснялась идеологией революционно-буржуазной.
Обуреваемый этой внутренней борьбой, Гейне то называет любовь к буржуазной свободе своей религией, «первосвященником которой был Христос, а апостолами французы», отвергая дворянство как ненавистное ему привилегированное сословие, то сочувствует ему как, якобы, хранителю цивилизации, отстаивавшему не столько своё классовое господство, сколько все художественные коллекции, которые оно собирало в течение веков. После переезда в Париж Гейне однако может считаться в течение довольно долгого времени провозвестником буржуазных идей — он первый немецкий поэт, гордо воспевший великие идеи 1789. Но познакомившись основательней с развитой буржуазией во Франции, он вследствие неустойчивости своего мировоззрения отходит в царство романтизма.
С другой стороны, Гейне — верный барабанщик революции и прогресса вообще. Разочаровавшись в дворянстве и буржуазии, он благодаря Марксу приближается к идеологии пролетариата, сознаёт его историческую роль, но боится победы коммунизма, ибо, как индивидуалист и интеллигент до мозга костей, с ужасом и трепетом думал о господстве несознательных рабочих, этих, как писал он, «мрачных икоконоборцев», которые «своими грубыми руками беспощадно разобьют все мраморные статуи красоты, столь дорогие моему сердцу; они разрушат все те фантастические игрушки искусства, которые были так милы поэту; они вырубят мои олеандровые рощи и на их месте станут сажать картофель». Его представление о пролетарской революции как о разрушительнице мира искусства и культуры базируется на непосредственных впечатлениях, вынесенных поэтом, а не научным социалистом, от выступлений рабочего класса периода разрушения машин, неорганизованных восстаний и т. д. Гейне не изменил этого своего представления о рабочих даже к концу жизни — об этом свидетельствует его стихотворение «Бродячие крысы» (Wanderratten). Но если он не был целиком ни романтиком, ни революционно настроенным буржуа и ни коммунистом, все же он до конца жизни верил в победу пролетариата. Отражая в своём творчестве идеи трёх борющихся между собою мировоззрений своего времени, он сумел их соединить в известном смысле в одно художественное целое, и этим объясняется его исключительное положение не только в немецкой, но и в мировой литературе. В первой он определил своё место так: «Мною заканчивается старая немецкая лирическая школа и одновременно открывается новая школа, современная немецкая лирика». Вместе с тем Гейне создал целую школу в немецкой журналистике
Поэтическая техника Гейне Характеризуется своеобразной неустойчивостью, постоянными исканиями нового выражения, ведущими к разложению как унаследованных от романтики, так и создаваемых самим поэтом форм. Автопародия постоянно встречается у Гейне - ироническое уничтожение баллады в «Новых стиххотворениях» и «Романсеро» идёт параллельно с её созданием в «Подземном мире» (Unterwelt).
Но в то же время эта раздвоенность, разорванность восприятия, быстрые переломы настроений, постоянная все отрицающая едкая ирония получают в лирическом творчестве Гейне адекватное выражение, мастерство которого почти не имеет себе равного, но формы которого меняются несколько раз
Но вместе с тем появляются новые формы: наряду с лирической народной песней используются мотивы народной и романтической баллады («Lorelei» - «Лорелея», «Die Jungfrau schläft» — «Девушка спит» и т. д.); лаконический параллелизм зачинов и скупая на описания символика природы в духе народной песни «Лирического интермеццо» сменяется в «Возвращении на родину» (Heimkehr) мастерским пейзажем (особенно важны мотивы моря и города, впервые выступающие в лирике Гейне); наблюдается тяготение к большей лирической форме. Это тяготение получает блестящее разрешение, с одной стороны, в многострофных балладах «Harzreise», идеологически уже связанных с позднейшим периодом творчества Гейне, — апология «рыцарей духа», прославление освобождённой плоти, но в стиле и метрике, продолжающих прежние лирические формы Гейне; с другой — в вольных ритмах «Nordsee», представляющих резкий контраст с его предыдущей лирической манерой: мощный подъем лирической эмоции, патетический и местами гиперболический стиль, щедрое использование античной и христианской мифологии, грандиозная символика природы, наконец, ни с чем не сравнимое мастерство ритма — таковы основные особенности этих «дифирамбов морю».