МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОМОНОСОВА
ЗАРОЖДЕНИЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ. МИФ И РИТУАЛ.
Реферат
студента
факультета экономики
Международного Университета
Бизнеса и Управления
Улугбека Батырова
1996
С античной Греции начинается путь человечества от мифа к логосу.
Преодоление мифа и замена его знанием за тысячелетия сформировало но-
вый тип человека, культуры, цивилизации. Именно там около 500 лет до
нашей эры, во время, названное К.Ясперсом "осевым", рождалась "запад-
ная" модель культуры со своей рациональностью, демократизмом, направ-
ленностью на завоевание природы. Эта культура возникла не на пустом
месте. Ей предшествовали архаические культуры, существовавшие тысяче-
летиями; рациональному сознанию предшествовало мифологическое, природе
как объекту, сцене для деяний человека предшествовала освященная, оду-
шевленная, магическая природа.
Около 6 тысяч лет назад начинается история минойской цивилизации
на острове Крит, когда небольшая колония эмигрантов впервые прибыла на
остров. Они привезли с собой свою Богиню, а также аграрную технику,
что позволяет отнести этих новых поселенцев к представителям неолита.
В последующие тысячелетия происходило постепенное развитие гончарного
ремесла, ткачества, гравировки и других ремесел, а также торговли, ме-
таллургии и архитектуры. Формировался живой и радостный художественный
стиль, столь характерный для Крита.
Подобная, хотя и более отсталая, земледельческая оседлая матриар-
хальная культура, видимо, существовала на большей части терри _т .ории Ев-
ропы, пока ее не захлестнули волны миграций индоевропейцев. Где-то
между 4000 г. до н.э. и 2000 г. до н.э. они принесли сюда совсем дру-
гую культуру - патриархальную, расслоенную, пастушескую, мобильную и
ориентированную на войну. Индоевропейцы были кочевниками, чей первона-
чальный дом является предметом ученых споров. Вероятно, их ранняя об-
ласть обитания локализуется в южно-русских степях, на юго-востоке Ев-
ропы и северо-востоке Передней Азии. Они приручали диких коней ( глав-
ное культовое животное - лошадь ) и создали колесницы, тогда как дру-
гие народы Европы и Азии разводили в основном крупный рогатый скот.
Боевые колесницы дали им превосходство в бою над врагами, формировался
слой воинов и военной знати, возникала героическая мифология. Женские
божества старой Европы заменялись или смешивались с индоевропейскими
мужскими божествами. В соответствии со структурой большой патриархаль-
ной семьи, возглавляемой отцом-"патриархом", верховное божество индо-
европейцев выступает как "бог-отец".
На самом деле мы почти ничего не знаем о доиндоевропейской мифо-
логии. Что касается индоевропейцев, мы можем судить об их мифах и об-
рядах при помощи сравнительно-исторических исследований зафиксирован-
ных мифов разных народов, остаткам погребальных курганов и жертвопри-
ношений. Древнейший письменный источник, связанный с индоевропейской
мифологией - Веды, наиболее древняя часть которых - Ригведа, представ-
ляющая собой сборник гимнов, писавшийся между первым и вторым тысяче-
летиями до н.э. Эти гимны произносились во время ритуалов ( прежде
всего, жертвоприношений ), и представляли собой просьбы к богам, оли-
цетворяющим природные силы ( например, Агни - бог огня, оставивший
свой след в русском языке ). Одним из наиболее почитаемых, судя по
Ригведе, был шаманский бог Сома ( в древнем Иране - Хаома ), отождест-
вляемый с напитком, изменяющим сознание и играющим очень важную роль в
ритуалах ( ср. с древнегреческими Элевсинскими мистериями, возможно,
имеющими те же индоевропейские истоки ). Обращение к мифологии крайне
важно для понимания архаической культуры, мифологические представления
составляют "костяк" архаического сознания. Одно из главных революцион-
ных изменений во взглядах на миф, произошедших в нашем веке - новое
понимание его значения, впервые обозначенное в концепции Малиновского,
показавшего, что миф в архаических обществах является не столько
средством познания мира, сколько выполняет чисто практические функции,
поддерживая традиции и непрерывность племенной культуры. Миф кодифици-
рует мысль, укрепляет мораль, выступает как инструмент разрешения кри-
тических проблем, относящихся к благополучию индивида и общества. Та-
ким образом, миф, с одной стороны, является продуктом архаического
сознания, а с другой - инструментом его регуляции.
В архаическом общест _в .е мифология является доминантой духовной
культуры. По сей день среди философов, антропологов, психологов и
представителей других областей знания ведутся споры о природе и роли
мифов, структуре мифологического сознания. Например, как считает К.Г.
Юнг, разница между архаичным и современным человеком прежде всего в
том, что у первого менее развиты структуры саморефлексии, сознательно-
го "я", и по этой причине он воспринимает собственные психические со-
держания, лежащие на периферии сознания, как нечто внешнее. "В начале
формирования сознания психика фактически находится вовне в форме наме-
рений и сил произвола и только в процессе душевного развития она пос-
тепенно врастает в человека" (Юнг, 1993). Духи, души предков по Юнгу -
отщепленные части индивидуальной психики, для взаимоотношения с кото-
рыми и предназначены мифы, магия, ритуалы. На огромном фактическом ма-
териале Юнг показал гомогенность, общность в различных видах челове-
ческой фантазии (включая миф, поэзию, сновидения).
Чтобы объяснить единство символического языка человеческого вооб-
ражения, Юнг постулировал существование в психике человека коллектив-
но-психологического субстрата, почвы индивидуальной психики - коллек-
тивного бессознательного. Функциональные структуры коллективного бес-
сознательного - архетипы - Юнг сравнивал со стереометрической структу-
рой кристалла. Это первичные формы, организующие психические содержа-
ния, схемы, согласно которым образуются мысли и чувства всего челове-
чества. Результатом актуализации архетипов становятся архетипические
идеи, являющиеся основными содержаниями мифологических представлений.
Таким образом, в науке сложилось представление о мифах как о структу-
рах, выражающих "необычную" психологическую реальность, т.е. как о
символических системах.
Основные категории сознания архаичного человека, такие как прост-
ранство, время, причинность, были сформированы именно мифологическими
представлениями. Одной из важнейших черт мифа как жанра является отне-
сение действия к мифическому времени. Практически мифологическое моде-
лирование осуществляется посредством повествования о некоторых событи-
ях прошлого (лишь в некоторых поздних мифологических системах - отчас-
ти и будущего - в эсхатологических мифах) (Мелетинский Е.М., 1995).
Сущность вещей сводится к их генезису, описать вещь или весь мир - то
же самое, что поведать историю её (его) творения. Действия мифических
существ, совершенные во время творения, становятся парадигматическими.
М. Элиаде говорит о "платоновской" структуре всякой мифологии: все эм-
пирическое рассматривается архаичным человеком как "тени" вечных осно-
ваний. Мифологическое мышление принципиально не исторично, игнорирует
историческую гетерогенность, все многократные изменения профанного эм-
пирического времени сводит к однократным актам творения, совершенным в
трансцендентное время . К этом времени не применима наша категория
"далекого прошлого" - каждый год в дни праздников архаичный человек
переходит в священное время - первичное мифическое время, преобразо-
ванное в настоящее (Элиаде М., 1994). Итак, время воспринимается мифо-
логическим сознанием как качественно неоднородное, циклическое, обра-
тимое.
Пространство также неоднородно - существует сакральный центр мира
("пуп земли") и периферия, где нарастает хаос. Только сакральная часть
космоса представляется архаичному человеку реальностью в полном смысле
слова; этот центр - место, где совершается ритуал.
Основателем ритуализма считается Дж. Фрейзер, сопоставивший от-
дельные мифологические мотивы с традиционными обрядами и выдвинувший
теорию о происхождении большинства мифов из ритуалов. Особенно обстоя-
тельно Фрейзер рассмотрел мифологический мотив "умирающего и воскреса-
ющего бога" в связи с аграрными календарными культами и более архаич-
ными ритуалами посвящения (МНМ, 1991). Дискуссии об отношениях мифа и
ритуала ведутся и по сей день, но можно с уверенностью сказать, что
практически каждому ритуалу соответствует миф о его происхождении. Об-
ратное не всегда верно, но если мифы и не отсылают к ритуалу прямо,
"они не порывают связи с ритуалом и лежащим в его основе идеями, ста-
новясь другим (дополнительным) способом их выражения" (Топоров В.Н.,
1988)
Ритуал занимает стержневое положение в жизни архаичных обществ.
По некоторым данным, "праздники" в своей совокупности могли занимать
половину всего годового времени (Топоров В.Н., 1988). Что представляет
из себя ритуал в психологическом плане трудно понять, не находясь
внутри него, т.е. в рамках той же культуры и в том же состоянии созна-
ния. Основным годовым ритуалом практически в любом архаическом общест-
ве является ритуал "обновления мира" (Элиаде М., 1995), связанный с
космогоническими мифами, составляющими "костяк" мифологических предс-
тавлений. Основной смысл космогонического процесса - превращение пер-
возданного хаоса в упорядоченный космос, "неозначенного" и, следова-