кусство, которое мы бы ныне назвали академическим: форма, воспринятая
как канон, без той свежести, непосредственности и внутренней оправдан-
ности, которые некогда ее воодушевляли.
Новая держава утвердилась в Передней Азии и далеко расширилась за
ее пределы. Это могущественная персидская, или иранская, империя ди-
настии Ахеменидов. В ее состав вошли Вавилония и Ассирия, Малая Азия и
Египет, Мидия, Армения, Сирия и даже Средняя Азия. Как и ассирийское,
как и вавилонское, ее владычество было кратковременным, но грозным и
порой блистательным (539 - 330 гг. до н.э.).
V в. до н.э. ... Подчинив себе многие народы, ахеменидский Иран
впитывает соки их культур. Но его искусство вносит в общую сокровищни-
цу и свои оригинальные черты.
Искусство ахеменидского Ирана - прежде всего дворцовое, придвор-
ное. Повелители великой империи пожелали увековечить память о своем
могуществе грандиозным строительством: дворцовые ансамбли в Пасарга-
дах, Персеполе и Сузах (ныне руины) затмили своим размахом и роскошью
почти все, что было создано в былые века в других державах. Как и ас-
сирийские дворцы, они были украшены огромными рельефами, и у входа их
стояли крылатые быки еще более внушительных размеров, чем в Хорсабаде.
Новшество, введенное персидскими зодчими, - это ападана: Многоколонный
тронный зал с целым лесом легких, стройных колонн из разноцветных кам-
ней или таких, как, например, в Сузах, где увенчанием двадцатиметровых
колонн служили тяжелые капители в виде бычьих полуфигур. Золотые об-
шивки и многоцветные изразцы украшали залитые светом покои. Яркий
блеск красок, великолепие убранства и стройный размах грандиозной ар-
хитектуры утверждали в сознании подданных величие верховной власти.
Бесконечными вереницами выстраивались по стенам рельефные фигуры царс-
ких воинов или данников.
Это было празднично - торжественное искусство, более покойное и
светлое, чем ассирийское, и без жестокости, даже в прославлении побед.
Вечный памятник всего этого величия - знаменитый майоликовый
фриз, изображающий царских телохранителей (Париж, Лувр). Греки называ-
ли этих лучников "бессмертными", так как их всегда было десять тысяч.
Но пала и эта держава. Покоренный в IV в. до н.э. Александром Ма-
кедонским, Иран, как и Египет, включился в русло эллинистической куль-
туры, с которой он уже давно находился в соприкосновении.
* * *
Культура юга нашей страны уже в третьем тысячелетии до нашей эры
переплеталась с древней шумерской культурой. Заглянем еще дальше в
глубь веков.
В Эламе (впоследствии вошедшем в состав иранской державы) под ко-
нец неолита, в IV тысячелетии до н.э. расцвело искусство керамики,
прекрасные образцы которой имеются в Эрмитаже. Сосуды, расписанные ге-
ометрическими узорами со стилизованными (до неузнаваемости) изображе-
ниями птиц и горного козла. Так и в скифском искусстве позднего перио-
да (вспомним бронзовый конский налобник из Майкопа), то есть через
тридцать веков, изображения зверей превратятся в орнамент.
"Луристанские бронзы", извлеченные из могильников XII - VIII вв
до н.э. в Луристане ( в центральной части Ирана ), с фигурами зверей,
замечательными по реализму в сочетании с декоративной стилизацией; че-
канные изделия ахеменидского Ирана - чаши, блюда, кувшины с ручками в
виде зверей, ритоны (сосуды в виде рога) с головой лошади, антилопы
или полуфигурой горного козла, равно как и уникальные по прихотливому
стилистическому решению бронзовые лошадки - памятники Кобанской куль-
туры ( I тысячелетие до н.э. ) на Северном Кавказе, в Осетии, родс-
твенны искусству звериного стиля первобытного общества кочевников на-
ших южных степей и Алтая и как бы предвещают его.
Золотые чеканные украшения меча из Келермесского кургана являют
знаменательное сочетание типично скифского звериного стиля и вавило-
но-ассирийских, равно как и урартских, мотивов: крылатые человеческие
фигуры, напоминающие ассирийские божества, переднеазиатские геральди-
ческие львы, и фигура оленя, очень схожая с той, что украшала щит, то-
же найденный в Прикубанье, и которая по праву считается едва ли не ве-
личайшим шедевром скифского искусства.
В курганах нашего юга памятники скифского звериного стиля покои-
лись рядом с изделиями греческих мастеров, либо вывезенными из Эллады,
либо изготовленными в греческих колониях Причерноморья для скифской
знати. А в Пазырыкских курганах найдены самый древний ворсовой ковер
(V - III вв. до н.э. - до этого известны были ковры не старше XIII
в.н.э.), по-видимому привезенный на Алтай из Средней Азии или Ирана, и
самая древняя китайская ткань.
Итак, от Эллады, колыбели европейской цивилизации, до стен "нед-
вижного Китая". Но и эти границы должны быть расширены. Ибо звериная
мощь дышит в древнейших памятниках китайского искусства, а в Европе
позднего железного века динамично-декоративное искусство кельтских
племен во многом родственно скифскому.
Переплетение географическое и переплетение в веках порой расп-
ространяется на несколько тысячелетий, вплоть до совсем близких нам
времен.
В Пермском краеведческом музее имеется крупнейшее собрание пред-
метов пермского звериного стиля (хорошо представленного и в Эрмитаже).
Их изготовляли, по-видимому, в великом множестве с очень древних вре-
мен до начала II тысячелетия нашей эры, а некоторые их мотивы сохрани-
лись до сих пор в деревянной резьбе Приуралья. Это, например, бляхи с
монументальной, широко выпяченной головой медведя, грозного хозяина
тайги (отсюда и герб Перми), или чудесные "гремящие подвески", порой
очень сложной формы, с болтающимися в ряд стилизованными гусиными лап-
ками. В них много изящества и декоративности.
Великое искусство скифского звериного стиля не исчезло полностью
вместе со скифами, хотя сарматы, пришедшие в степные просторы на смену
скифам, казалось бы, подорвали вконец его изобразительную мощь под-
черкнуто беспредметной геометричностью, буйным динамизмом постоянно
обновляющегося узора.
Пафос, созвучный скифскому искусству, неожиданно воодушевляет ху-
дожественное творчество, возникшее гораздо позднее, в лоне совсем иной
культуры.
Осло, столица Норвегии, "Музей кораблей викингов". На этих кораб-
лях, которые служили им также местом погребения, викинги - предводите-
ли норманнских пиратских дружин совершали набеги, наводившие трепет на
средневековую Европу.
Большие, стройные корабли в горделивом изгибе воплощают неудержи-
мый порыв раскрепощенной энергии. Один из них, построенный в XI веке,
был откопан в большом кургане, в местности Осеберг, и потому вошел в
историю мирового искусства под названием "Осебергского корабля". Такой
славой он обязан своей деревянной резьбе со звериным орнаментом. Дос-
таточно взглянуть на резную морду дракона, чтобы, несмотря на различие
в стиле, почувствовать духовное родство этого северного средневекового
искусства с древним искусством наших южных степей. Грозно раскрытая
пасть фантастического зверя пышет яростью. А между тем, как и скифская
бляха, это по замыслу всего лишь украшение, пусть и наделенное маги-
ческой силой.
Везде - выявление грозной, звериной мощи, как бы перекличка в ве-
ках, рожденная вечной тревогой, борьбой за существование, за добычу,
за самоутверждение и власть. Для пещерного человека, для ассирийца или
вавилонянина, для первобытного кочевника наших степей, для воина сред-
невековой пиратской армады и для почти современного нам бушмена эта
мощь одинаково олицетворяла неразгаданные силы природы, которые чело-
веку надлежит подчинить своей воле.
Использованная литература:
Лев Любимов "Искусство древнего мира"
(издательство "Просвещение", 1971 г.)
Хрестоматия "Искусство,часть 1"
(издательство "Просвещение",1987 г.)