Чтобы предложенный выше очерк новейших движений в нашем искусстве был достаточно полон, мы должны были бы остановиться на русской литографии; но сведения о ней уже приведены в другом месте настоящего издания (том XVII, стр. 834). Необходимо также сказать несколько слов о другом графическом искусстве, оттеснившем гравирование на меди от многих задач, принадлежавших ему перед тем нераздельно - о ксилографии. После крайнего упадка гравюры на дереве в XVIII столетии, она возродилась у нас в 1840-х годах и, становясь все более и более художественной, получила обширное применение к иллюстрированию периодических изданий, произведений беллетристики и книг научного содержания. Главным виновником ее пробуждения от летаргии был барон Л. Майдель, ученик Унцельмана в Берлине, открывший в 1837 г. ксилографическую мастерскую в Дерпте, из которой было выпущено немалое количество политипажных рисунков как для немецких, так и для русских изданий, и вышел, кроме других учеников самого барона Менделя и его помощника Шмидта, А. Дуагель, старейший из наличных петербургских граверов на дереве. Почти одновременно с бароном Майделем, барон К. Клодт основал подобное же заведение в Петербурге, существовавшее очень недолго, но тем не менее успевшее подготовить несколько искусных ксилографов, в том числе Бернадского , Дерикера и Гогенфельдена. Эти первые русские ксилографы, в свою очередь, образовали ряд мастеров, едва успевавших исполнять заказы издателей расплодившихся иллюстрированных журналов и книг, что было причиной переселения на берега Невы многих мастеров из Варшавы и чужих краев. Петербург был главным центром деятельности ксилографов России; в остальных городах запрос на их труд оставался незначительным. Так продолжалось до тех пор, пока автотипические цинковые клише не явились на смену политипажных деревяшек ручной работы. Представителем самого цветущего состояния русской ксилографии, бесспорно, должен считаться Л. Серяков , иллюстрации которого к сказке об Илье Муромце , огромный снимок с картины Рембрандта "Арендаторы" и многочисленные мелкие политипажи принадлежат к лучшим произведениям одного с ними рода, явившимся за последнее время в Европе. Многие из живописной манеры Серякова усвоил себе его ученик В. Матэ, гравирующий на дереве едва ли не лучше, чем офортом.