На основе работы Б.Л. Богаческого7, который установил множественность образов, которыми земледельцы почитали землю: земля вообще – как смутное, неоформленное понятие; мать-земля – мать всего сущего; земля-почвенная – как более близкий для земледельца образ; земля – божество, покрытое бороздами, вспахиваемого поля; божество спелого хлебного поля, А.К. Амброз в указанной работе8, экстраполировал эти понятия на значение ромбических символов. Простой ромб или треугольник был знаком земли вообще. Шашечный ромб – знак земли-почвенной, обработанной для посева. Пересекающиеся линии штриховки первоначально могли изображать земляные накаты, которые делили пахотное поле в поливном земледелии, а при неполивном, могли изображать просто сетку борозд, появлявшуюся при поперечном перепахивании поля примитивными пахотными орудиями. Точки могли изображать семена. Ромб с крючками был символом матери-земли плодоносящей, знаком плодоносящего поля. Поэтому этот знак отождествлялся с древом жизни.
Этот знак вероятнее всего возник в период раннего производящего хозяйства, когда человек начал управлять действием некоторых законов природы, когда сложилось космогоническое представление о матери-земле как основе всего сущего и об ее спутнике-супруге. Археологические данные свидетельствуют о распространении символа в стороны от древнейшего переднеазиатского очага земледелия, в зоне, получившей семена культурных растений. Это связано с тем, что примитивное земледелие не разделяло магические действия от производственного процесса и соответственно вместе с семенами племена заимствовали и обряды посева не только производственные, но и культовые. Но ромб с крючками не появился в земледельческих дунайских культурах со спиральным орнаментом и в древнем Египте.
Ромб можно включить и в мистическую графему заклинания пространства на четыре стороны света, что весьма было распространено на Руси в первые века после принятия христианства. Знак земли в виде ромба, один из немногих знаков времени неолита, который сохранил свою семантику во все последующие эпохи. Этот мотив в узорах оказался настолько стойким, что его можно встретить даже в современном народном творчестве. Ромб с крючками в христианскую эпоху уже можно охарактеризовать как процветший ромб. Известный орнаментальный мотив: процветший квадрат (ромб) переплетен с вписанным в круг крестом. Исходя из архаичной символики – это выраженная в знаковой системе идея плодородия, когда бог солнца оплодотворяет мать-землю (женское божество земли). С течением времени знак ромба больше закрепляется за женским символом. С эпохи бронзы9 божество земли стало считаться женским (богиня Гея у греков, у славян – Мать Сыра Земля), поэтому ромб становиться женским символом.
Трансформация смыслового значения знака этого, да и других претерпевает несколько этапов. Первоначально знак, тесно связан с сакрально-магическим земледельческим обрядом, на следующем этапе он теряет значение святыни, но сохраняет магическое значение, становиться орнаментом, но строго регламентированным по начертанию. Еще в XIX веке узор орнамента на народной одежде передавался от мастерице к мастерице очень строго (что и законсервировало знаки в народной вышивке). Позднее магическое значение знака утрачивалось, но традиция сохраняла его как знак "добрый", несущий охранную функцию. И на последнем этапе знак превращался в красивое узорочье, когда он произвольно изменялся, сообразуясь с эстетическими взглядами своего времени и личным вкусом мастера. А.К. Амброз считает10, что разложение геометрического орнамента началось не позднее X в., а в районах с лучше сохранившимся домашним производством затянулось вплоть до начала XX в.
Языческий, сакрально-магический смысл многих орнаментальных знаков не подлежит сомнению11, и сложение целой системы таких образов, иногда слегка завуалированных под христианско-апокрифическую символику, иногда откровенно языческих, явно свидетельствует о том, что наследие языческого периода, "мудрости волшебной", было весьма значительным. Это в первую очередь относиться к орнаментам на одежде и предметах быта. В крестьянском быту можно только удивляться стойкости языческих воззрений, которые переплелись с христианским мировоззрением и в таком виде дошли до XIX в. Но, на памятниках церковного шитья прочтение этих знаков могло быть уже чисто христианским. Средник пелены содержит изображение Голгофы, а кайма украшена архаичным магическим земледельческим элементом "ромб с крючками", в таком сочетании его значение можно толковать уже как знак поля, засеянного словом Божьим. Этот поэтический образ Сеятеля сеющего семя имеет большое значение в проповеди христианства, он является образом проповедника. "…вот, вышел сеятель сеять; И когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; Иное упало на места каменистые, где не много было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; Когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло; Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; Иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать"12.
Сакрально-магический земледельческий знак в соседстве с христианскими образами приобретает другой смысл – здесь поле – это люди, а семя – слово Божье. И знак в контексте значения приобретает смысл Благовестия, всемирной проповеди христианства.
Голгофа на среднике олицетворяет крестную жертву Спасителя за весь мир: "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода"13. В четырехчастных кринах – проросших зернах как раз и переосмысляется момент смерти и зарождения новой жизни через крестную смерть Спасителя. А ромб с крючками олицетворяет засеянное, словом Божиим, поле. Дробницы с изображениями святых в композиции пелены становятся своеобразными стволами деревьев, из которых прорастают ветви и корни. Святой в данном контексте олицетворяет собой связь между высшим уровнем мироздания – Небом и миром потусторонним, откуда, имея молитвенную помощь с Неба, он может ходатайствовать перед Богом за души умерших.
Знаки плодородия устойчиво сохраняются в русской культуре, ведя свое начало от культовых представлений древних славян, для которых мироздание представляет собой три слоя, три взаимосвязанных уровня, в среднем из которых – на земле, и протекает жизнь людей14. Так же как и в древневосточных культурах – верхний слой принадлежит Высшим существам, а нижний же во власти Тьмы. Знаком такой модели мироздания был крест, в котором вертикаль представляла единство трех уровней, а горизонтальный символизировал земной план бытия. Перекрестие воспринималось как мистический перекресток дорог, ведущих в разные концы мироздание, четыре стороны света. Древо жизни – это продолжение знака креста, оживотворяющего своей силой мироздание. Интерпретация древа жизни в форме орнаментально-растительной композиции с раздвоенным основанием ("с корнями") роднит его с символом процветшего креста, в котором акцентировано выражение подземной "корневой" системы, прорастание в нее всех вышележащих уровней мироздания.
Вертикальные цепочки из чередующихся дробниц святых и четырехчастные ромбы образуют единое дерево жизни, непрерывную цепь мироздания, череду рождений и смерти. Голгофский крест на среднике олицетворяющий спасительную жертву Христа усиливается древними символами на каймах, исходя из контекста всего произведения неправомерно разделять христианскую символику центра от кайм интерпретируя ее оперируя языческими представлениями. Древние символы на каймах этого памятника XVI в. имеют, скорее всего, уже другой смысл, сообразующийся с христианским содержанием средника. На утилитарных вещах этого времени вполне можно предположить о продолжении традиций язычества, особенно в глухих, изолированных местах, но для Москвы, для памятников христианского искусства это весьма сомнительно. Здесь мы наблюдаем замену смысла символики при сохранении форм самих знаков.
Список литературы
1. По кн.: Манушина Т.Н. Художественное шитье Древней Руси в собрании Загорского музея. М., 1983, с. 97.
2. См.: там же, с. 39. Об этом говорила Татьяна Николаевна и в личной беседе с автором.
3. Колты из Михайловского клада. XI-XII вв. Лицевая и оборотная сторона. ГРМ. СПб. (БК-2768). Макарова Т.И. Перегородчатые эмали Древней Руси. М., 1975, кат. №1-2. С. 22, 102, табл. 1, 1, 2.
4. Саккос митрополита Алексия подробно исследован в работе: Макарова Т.И. Древнерусское наследие в ювелирном деле ранней Москвы. XIV век. М., 1998.
5. Иоанн, гл.12, ст. 24.
6. См.: Амброз А.К. Раннеземледельческий культовый символ ("ромб с крючками") // СА №3, М., 1965, с.18-19.
7. См.: Богачевский Б.Л. Земледельческая религия Афин, I, Пгр., 1916, с. 96, 106, 110, 125, 130, 131, 174, 230, 231, 238.
8. См.: Амброз А.К., там же, с. 22.
9. См.: Силаев А.Г. Возрождение русской геральдики. М., 2005, с. 429.
10. См.: Амброз А.К., там же, с. 27.
11. См.: Рыбаков, там же, с.459;
12. См. Матф. Гл.13, ст. 3-8.
13. Иоанн, гл.12, ст. 24.
14. См.: Силаев А.Г. Возрождение русской геральдики. М., 2005, с. 542.