Таро, как элемент человеческой культуры (стр. 3 из 4)
И, наконец, именно Этейлле первому пришло в голову, что карта в прямом положении может предвещать благо, а в перевернутом - неприятности. Тем самым он заложил основу сегодняшнего профессионального толкования Арканов Таро в раскладе.
Кроме того, Этейлла разработал и свою систему раскладов, сейчас выглядящую несколько устаревшей и слишком сложной, но тем не менее вполне отвечавшую потребностям тогдашних дам.
Недаром его ученицей была знаменитая впоследствии гадалка Мария-Анна-Аделаида Ленорман, создавшая свою систему гадания, свободную от масонской символики (она просто вернулась к обычным игральным картам XVII века), однако ставшую одной из основ эзотеризма новейшего времени.
Так или иначе, в период Французской революции 1789-1793 годов страх перед будущим возбудил у людей интерес к предсказаниям, и салоны Этейллы и Ленорман процветали. Потом наступило время террора, и Этейлла то ли бежал за границу, то ли погиб, а девица Ленорман дождалась, пока Наполеон выслал ее из Франции за вольнодумство (1808) и, забыв об эзотерике, начала за границей сочинять пасквили на его правящий режим.
Колода Этейллы стала хронологически вторым образцовым типом гадательной колоды, которую стали тиражировать и тиражируют до сих пор в двух вариантах, "большом" и "малом". Однако в силу своей специфичности (эпоха, масонская символика) и сложности (многоступенчатые расклады) сегодня она популярностью не пользуется.
Видимо, именно в это время (90-е годы XIX века) оформилось и разделение Таро на две ветви, мистическую и практическую. Мистики искали в Таро сокровенный смысл (и находили, а точнее, вкладывали его туда сами), а практики пользовались Таро и совершенствовали его как достаточно простую и надежную систему гадания, позволявшую находить ответы на любые житейские вопросы.
Ясно, что для этого нужна была и достаточно простая колода. И вот в 1910 году доктор Артур-Эдвард Уэйт (1857-1942) с помощью художницы Памелы Колмен Смит (1878-1951) издает в лондонском издательстве Уильяма Райдера новую колоду, в которой наконец появились рисунки не только на Старших Арканах и картинках, но и на каждой из числовых карт Младших Арканов.
Уэйт освободил Старшие Арканы Таро от опять успевших накопиться излишеств, то есть завитушек викторианской эпохи и символики "вторичных орденов". Вот что пишут об этой колоде братья Доктерс-ван-Леувен:
"В последующие десятилетия Таро Уэйта (известное также как Райдер-Таро) приобрело необычайную популярность. Как пишет американский таролог и издатель Стюарт Р. Каплан в своей "Энциклопедии Таро", в которой приводятся десятки версий карт, появившихся после публикации этой колоды, "Таро Уэйта стало не только наиболее популярной, но и стандартной колодой современного Таро". П.Д. Успенский в своей книге "Новая модель Вселенной" описывает Старшие Арканы Таро именно по этой колоде...Уэйт совершил очень важное дело. В своих картах он выделил архетипы Таро в их самом чистом, исходном виде и освободил их от каббалистических корреляций, сделав эти архетипы более доступными для человека ХХ века". Недаром колода Райдера-Уэйта уже почти век издается миллионными тиражами и остается самой популярной у практикующих гадателей и гадалок всего мира.
Колода Райдера-Уэйта, выполненная художницей Памелой Смит, стала хронологически третьим типом карт Таро. ХХ век, давший новое понимание искусства (интуитивный подход и активное соучастие зрителя-слушателя в восприятии художественного произведения), дал и новое понимание гадательного Таро как способа проникновения в подсознание спрашивающего путем чисто интуитивного толкования ассоциаций, возникающих при созерцании вытянутых им карт. Можно сказать, что все наиболее популярные колоды, используемые сегодня гадателями-индивидуалами и владельцами салонов, восходят к этому типу, вполне заслужившему имя "общего" или "современного классического" Таро.
Как ни странно, колода Уэйта, и как тип, и как таковая, послужила к новому объединению мистики и практики Таро или, выражаясь современным языком, к синтезу онтопсихологического и социопсихологического подхода к этому комплексу архетипов коллективного бессознательного.
Создав свою гадательную колоду, доктор Уэйт не отказался от мистического толкования Арканов как тайной мудрости древних. Этой теме он посвятил ряд трудов, имеющихся теперь и на русском языке ("Иллюстрированный ключ к Таро").Труды Уэйта так же, как и его карты, составляют сегодня "школу" таролога-профессионала. Те рассуждения, которые он приводит в своих книгах, важны для нахождения "ключей" к Таро и для осознания человеком себя как владельца и пользователя знаний, накопленных поколениями эзотериков до него.
Однако опыт дальнейших исследований, опубликованных как его последователями, так и противниками, доказывает, что Уэйт в своих толкованиях тоже пропустил ряд досадных ошибок, чего-то из наследия предшественников не понял, а что-то вообще поменял "по собственному хотению".
В России гадать всегда любили, но на картах гадали лишь городские низшие сословия и цыгане, да и то на игральных: Таро ни те, ни другие не знали. Знатные господа считали гадание делом зазорным и, если и бывали за границей, то Таро не привозили. В 1819 году Александр I вообще запретил ввозить из-за границы любые карты, желая поощрить собственную Карточную фабрику, и, если не считать Таро Этейллы, выпущенного той же фабрикой в 1861 году, то Таро проникло в Россию лишь в конце XIX века, в период всеобщего увлечения оккультизмом.
На сей раз им заинтересовались городские высшие сословия и вообще люди образованные, но только как "философским инструментом", а не как средством для гадания. Стали появляться сначала переводные, а потом и отечественные труды по оккультной философии, в которых описывалось Таро: "Курс энциклопедии оккультизма" Генриха Оттоновича Мебиуса (Г.О.М., 1911), "Великие Арканы Таро" Владимира Шмакова (1916).
На этом, впрочем, все тогда и закончилось: революция 1917 года "отменила" не только Таро, но и игральные карты (питерская фабрика была закрыта целых четыре года). Из философов-эзотериков одни уехали за границу (Г. Гурджиев, П. Успенский, В. Томберг), другие были уничтожены Сталиным в 1929-1940 гг. В советское время ни о каком Таро, ни гадательном, ни тем более мистико-философском не могло быть и речи, хотя "низшим сословиям" негласно не возбранялось гадать на обычных картах.
Но русская эзотерическая мысль и тогда не угасла, она продолжалась за границей. Из важнейших работ о Таро как философском инструменте ("Магическом алфавите") следует назвать "Новую модель Вселенной" Петра Успенского (1880-1947), вышедшую в 1931 году в Лондоне на английском языке. В ней он посвящает каждому из Старших Арканов краткое поэтическое эссе, анализируя их символику и значение, и рассказывает о своих медитациях над ними.
В Россию Таро вновь вернулось после Перестройки, когда был снят запрет на "буржуазные лженауки", и поток изданий о нем стал постепенно расти. Первая статья о Таро (с репродукциями карт Райдера-Уэйта) появилась в Москве в 1989 году, первая книга - в 1990.
В 1991 году была переиздана книга Папюса с картами, отбросившая начинающих тарологов на целую эпоху назад (русская эзотерика "наверстывала упущенное"). Тогда же в провинциальных русских городах начали печатать новые карты, чаще всего без указания издателей - сначала разрезные, с Младшими Арканами в виде обычных игральных карт, потом художественные (скорее карикатурные), где фигуры изображались в виде нагих женщин и толстых карликов.
В 1992 году вышла "Азбука Таро" с картами, выполненными художницей Людмилой Коражбей. Карты были выполнены в традициях Райдера-Уэйта, а сама книга стала первым руководством по практическому гаданию на Таро.
В 1993 году вышли: компилятивный сборник "В мире Таро", куда, помимо описания Арканов, вошли материалы о рунах и о нумерологии, и книга канадского астролога и таролога Мишеля Морана о структуре и интерпретации Старших Арканов Марсельского Таро (собств. Мишель Мартель, р. 1945, принявший псевдоним "Моран" в честь знаменитого французского астролога Моринуса, провел в России ряд семинаров и очень заинтересовал слушателей).
В том же году появились и новые колоды - Старшие Арканы Марсельского Таро (как приложение к книге М. Морана) и оригинальная колода Русского Таро Красноярской фабрики "Сибзнак", тоже Марсельского типа, выполненная художником, "имя которого он разрешил опубликовать только после его смерти". Это была первая русская колода, по качеству полиграфии не уступавшая зарубежным аналогам.
Далее этот поток становится настолько обширным, что перечислить все новые издания карт и книг нет возможности, да и необходимости такой нет. Начался активный завоз разнообразных колод Таро в Россию из США, Австрии, Германии, Польши, Израиля. Во многих, опять-таки чаще провинциальных городах России и Украины наладили перепечатку колоды Райдера-Уэйта. В 1998 интерес к нашему рынку стали проявлять западные карточные концерны - американская U.S. Games, швейцарская AG Muller, - начавшие выпускать колоды с русским текстом (часто ошибочным).
Появились у нас и свои ученые-тарологи, главным образом в крупных городах - Москве, Санкт-Петербурге, Киеве. В целом можно сказать, что направление их научного поиска остается по большей части мистико-философским (конструирование новых "схем небесных сфер" и корреляций), чем практическим: консультировать они хотя и не отказываются, но занимаются этим сравнительно редко.