Представленные в настоящем томе произведения роднятся своей содержательной стороной, проблематикой, глубиной рассматриваемых проблем, присутствующей везде авторской, естественно местами и субъективной, позицией. Гениальный “мыслитель-наблюдатель”, как называет Гегель Аристотеля, и там и здесь совершенно отчетливо подчеркивает, что социальная гармония есть не однотонность, а многоцветие. Цель государства есть счастье, оно невозможно без политического искусства, которое выделяет различные государственные формы и классифицирует их по двум признакам: по числу правящих лиц и по тому, преследуют ли они личную выгоду или общую пользу. Он рассматривает шесть государственных форм: три правильные — монархию, аристократию, политик) и три неправильные — тиранию, олигархию, демократию.
Прежде чем определить государство, Аристотель сначала определяет гражданина, потому что возникновение государства он связывает с инстинктивным стремлением .людей к общению. В основе государства лежит семья, где в зародыше присутствуют все формы правления: монархия — в отношении отца к детям и рабам, аристократия — в отношениях мужа и жены, демократия — во взаимоотношениях детей между собой.
Причины государственных переворотов, указывает Стагирит, — в экономических корнях и стремлении избежать имущественных крайностей. Поэтому при идеально хорошем строе средний класс должен играть первую роль (“Политика”, VI, 9, 8 — 11).
Аристотель открыл естественный, мирный путь образования государства (синойкизм) из сельской соседской общины в городскую гражданскую.
Если для Фукидида полис—люди, мужи, для Платона — воплощение идеи справедливости, то для Аристотеля — это общность, удовлетворяющая стремление к наивысшему благу.
Несмотря на ограниченность экономической основы, полис завещал миру — и это подчеркнул Аристотель—ряд политических идей, ценность которых невозможно переоценить:
— идею культуры, политической, государственной; только народ, имеющий более высокую культуру, основанную на нравственности и гуманных началах, может рассчитывать на выживание (соединение красоты и добра);
— идею гражданственности, куда входили права—обязанности, долг, ответственность, причастность к жизни всей общины, определяющее значение общественного мнения, признание достоинства граждан, без намека на отчуждение: не было ни “я”, ни “они”, а было “мы”;
— идею демократии, впервые в истории представление о возможности управления народа самим собой, включенности каждого в общественную жизнь;
— идею республиканизма, с ее принципом выборности всех органов управления, не допускавшую единовластия, наследственных монархий, деспотий, пожизненных сатрапий, окружавших греков со всех сторон света. Наоборот, греки противопоставили всем коллективность, краткосрочность магистратур, подотчетность, контролируемость должностных лиц.
Разумеется, Аристотель и его учителя сохраняют трезвость и видят отчетливо, что все достоинства полиса существуют на фоне его существенных недостатков: замкнутости, ограниченности демократии, неравенства прав граждан, элитарности политического процесса, разрыва между правами провозглашенными и реально существующими. Поэтому и отношение античных мыслителей к тогдашней демократии малосочувственное — Платон ставил демократию после олигархии, Аристотель предпочитал демократии политик).
В то время когда Персидское царство рушилось под натиском греческой конницы и под тяжелой поступью македонских фалангистов, когда смелый полководец, ведший их, основал мировую державу, было своевременным подвести итог тому, что совершила Эллада, в частности Афины, в области политики. Этот итог подвел Аристотель. Результат гласил: строй Афин вполне удовлетворительный и даже хороший для полиса — небольшой республики, организованной как город (“где территория и население легко обозримы”, по Аристотелю, или составляют 5040 семей, по Платону), но вести политику великой державы в новых исторических условиях афинскому народу не по силам. Он возлагает на себя задачу, которую не в состоянии будет выполнить.
Труды ученого должны были примирить афинян с настоящим, показать читателю, что крики о потере свободы, которые Аристотель ежедневно слышал на площадях, — простые декламации и что по сравнению с прежними временами положение Афин под владычеством Александра в тех скромных границах, которые им отводились, было завидным.
Впрочем, все это не может ни поколебать, ни приуменьшить вклада античных греков в политическую историю — найденных политических форм и разработанных идей — мировой цивилизации.
Современная культурология, политология, социология, государственно-правовая наука, естественно, стоят па иных рубежах, достигли иного уровня, но Аристотель и его учителя, древние греки, обеспечили научную постановку таких общечеловеческих, “вечных” проблем, которые не только не теряют своей актуальности спустя более двух тысяч лет, но и приобретают все большее значение в политическом и социально-культурном развитии человечества.